Рай обреченных - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая

А потом были снова встречи. И прогулки по фруктовому саду. Он был боксером и часто пропускал тренировки, чтобы увидеться с ней.

Об этой счастливой парочке уже судачил весь поселок. Но в лицах молодых людей было что-то такое чистое и светлое, что даже старая дева Бармина не могла о них думать плохо.

Однажды, когда его поцелуи стали особенно настойчивыми, Инга почувствовала, что не может больше сопротивляться. И в этот вечер они стали фактически мужем и женой. Обрели друг друга, забыв обо всем на свете.

Они вели себя так, словно рука Инги существовала сама по себе. Они были похожи на миллионы молодых людей, которые встречаются и расстаются, наслаждаются жизнью, радуются общению друг с другом. И это было чудо. Чудо любви.

Все чудеса света, уже созданные людьми, и те, которые будут созданы, есть всего лишь жалкий суррогат в сравнении с чудесами Природы.

Рождение, Любовь, Смерть.

Через несколько месяцев Инга и Эльдар уже не могли жить друг без друга. Однажды она почувствовала, что они «увлеклись». И рассказала ему обо всем. Он обещал привести опытного врача, чтобы проверить их предположения. И привел.

Но лучше бы он этого не делал никогда. Ибо разве есть место третьему в «раю для двоих»?

Шаболдаев приехал в поселок утром, почти сразу вслед за Лаидовым, чья машина привычно появилась ровно в девять часов. Очевидно, пост ГАИ на трассе был предупрежден о машине главного врача и поэтому сразу передал сообщение в райотдел милиции. Почти никто из сотрудников ГАИ в эту ночь не спал. С разных концов республики люди приезжали в город, чтобы выразить свой протест существующей власти. Но стоявшие на дорогах военные посты не пускали людей дальше трассы. И в районе начали скапливаться сотни недовольных, готовых взорваться в любую секунду. Пока они митинговали у базара, число их росло в геометрической прогрессии.

Начальник милиции доложил секретарю райкома, что митингующих уже пять тысяч человек. Силами райотдела он не сможет справиться с митингующими, если они решат что-либо предпринять.

Из райкома немедленно позвонили в горком. Секретарь горкома пообещал прислать подкрепление и позвонил в Центральный Комитет. Там тоже пообещали подкрепление, но, конечно, никого не стали посылать.

В самом городе повсюду шли митинги, и милиция была максимально задействована в этих мероприятиях. Партийное руководство все время опасалось взрыва недовольства населения. Здесь накопилось все. И нерешенные национальные проблемы, и необъявленная война против республики, и бессилие местной власти, и абсолютная коррумпированность чиновников. Все это стянулось в один грозный кровавый нарыв, который мог прорваться в любое мгновение.

Но реагировать на обращение райкома и горкома было нужно, и в район послали инструктора Центрального Комитета Владлена Георгиева. Инструктор был относительно молод, ему шел сорок первый год. Он очень гордился собой, занимая этот высокий пост. Говорил всегда степенно, убедительно, с театральными паузами, заставлявшими бледнеть секретарей райкомов партии. Он умел себя подать, умел показать свою значимость. Высокий, красивый, холеный, он ехал в район в мрачном настроении.

Зная обстановку в районе, Георгиев заранее настроился на разнос всего районного руководства. Что он и сделал, появившись в райкоме партии.

Георгиев считал, что именно таким образом можно навести порядок и заставить местное руководство разогнать митингующих. Он слишком много времени проводил в кабинетах и поэтому не имел понятия, о чем на самом деле говорят и думают «рядовые граждане».

Когда через час ему доложили, что митингующие продолжают несанкционированный митинг и никакие призывы разойтись на них не действуют, он решил поехать лично и, выступив, убедить людей разойтись по домам.

Георгиев слишком привык к чинопочитанию секретарей райкомов и считал в порядке вещей их обычный страх перед его появлением. Но митингующие страха не испытывали. Как только Георгиев начал говорить, его освистали и едва не побили. Офицерам КГБ и милиции пришлось вытаскивать этого самонадеянного индюка из толпы и спасать от людского гнева. Правда, он все-таки получил несколько крепких подзатыльников.

Всего этого Шаболдаев не знал, когда приехал в Умбаки. Он сразу пошел к главному врачу лепрозория и, предусмотрительно надев взятые с собой перчатки, открыл дверь. Миновав коридорчик, вошел в кабинет главного врача. Лаидов что-то быстро писал.

– Вот вы где, – криво усмехнулся Шаболдаев, – все пишете. А мне вчера сказали неправду.

– Какую неправду? – посмотрел на него сквозь очки ничего не понявший Лаидов.

– А труп забыли? Я всегда вас считал порядочным человеком, доктор. А вы убийцу покрываете. Нас обманули. Сказали, что не видели и не знаете этого человека. А это врач-гинеколог, он сюда несколько раз приезжал.

– Да, – поморщился Лаидов, – может быть. Но я его действительно не знал.

– Соседи говорят, что он собирался именно к вам, – нахмурился Шаболдаев. Он боялся даже сесть на стул в таком месте, представляя, кто мог сидеть на этом стуле до него. А стоять все время ему было довольно трудно.

– Наверно, – согласился, тяжело вздыхая, Лаидов. – Просто я хотел сначала во всем разобраться.

– Вы дали ложные показания, – упрямо сказал Шаболдаев, – и я хочу знать зачем?

– Вот, – поднял листки бумаги главный врач, – я писал это до вашего прихода. Это заявление в прокуратуру. Я узнал обо всем только вчера вечером, после вашего отъезда.

Шаболдаев недоверчиво взял листки бумаги. Это было действительно заявление прокурору района. Он не стал читать до конца.

– Значит, вы знали этого врача?

– Я его не знал, – раздраженно сказал Лаидов, – но вчера я узнал, что он уже однажды приезжал к нам. Тогда нужно было сделать срочный аборт одной нашей больной, и его пригласила Бармина.

– Какой больной? – изумился Шаболдаев. – Они еще и рожать могут?

– Конечно, могут, – пожал плечами врач, – если не затронуты детородные органы. Конечно, могут. Одна наша больная встречалась с... в общем, с мужчиной. И случайно забеременела. Я тогда был в Москве, в командировке. А Бармина пригласила этого гинеколога к нам. Он и сделал женщине аборт.

– А два дня назад вы его опять пригласили? – спросил майор. Ему было по-прежнему трудно стоять на ногах. Понявший это Лаидов встал и подвинул к нему свой стул. А сам взял стул для гостей. Шаболдаев сразу сел, благодарно кивнув.

– Я его не приглашал, – терпеливо заметил Лаидов.

– Значит, опять Бармина?

– И она тоже не приглашала. Мы во всем вчера разобрались. Одна наша новенькая встречалась с молодым человеком. Ну, и, естественно, забеременела от него. Согласно инструкции детей у больных проказой быть не должно. Но мы слишком долго ничего не знали. А в тот день парень этой девушки, в общем, отец ребенка, привез врача из города. Он случайно узнал, что врач уже однажды был здесь и делал аборт. Вот он и привез врача, чтобы тот посмотрел девушку. Только посмотрел. Понимаете? Тайком от нас. А врач... в общем, он-то знал, что больным проказой рожать нельзя. И он сказал, что сообщит обо всем нам. Ну, между ними произошла стычка, и этот парень толкнул врача. Сильно толкнул. Он боксер. Наверное, ударил. Врач упал и сильно ударился о камень. Вот, собственно, и все. А потом тело врача перетащили в сад, чтобы случайно его не обнаружили наши больные. Они ведь, как маленькие дети, всего боятся. Я обо всем написал прокурору.

– Где теперь этот парень? – вскочил со стула Шаболдаев. Кажется, он сможет обрадовать своего подполковника.

– Это был несчастный случай, – напомнил главный врач.

– Где этот парень? – заорал изо всех сил майор. – Куда он делся?!

– Он вместе с больной. С той самой. Понимаете, уже слишком поздно делать аборт. И опасно. Плоду четыре месяца. Мне придется дать согласие на роды.

– Где они?

– В соседнем доме. Палата номер два. Но вы поймите, это был несчастный случай. Парень специально перенес сюда труп и поехал в город за мной. А мы разминулись на трассе. Понимаете, это был...

• Предыдущая
• 12/15
• Следующая