Ад, или Александр Данилов (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 40

Данилов прошёл на кухню и поставил чайник, на верхней полке обнаружил любимый кофе, рядом с ним кофемолку и турку. Достал и принялся за приготовление живительного напитка.

Мать в кухню вошла незаметно, он вздрогнул от звука его голоса.

— Что, одним кофе питаться собираешься? У меня тефтели есть, вам с … — она запнулась, но потом пересилив себя произнесла имя внучки, — …Катей хватит. А утром я ещё приготовлю. Олежек нас продуктами обеспечивает, ешь не хочу. Или готовь не хочу.

— Соня где? — выдавил из себя Данилов.

— Не знаю, мне она не докладывает. Бросила девчонку и умотала к хахалю своему. А у меня давление и радикулит, и почки больные, между прочим. Плохо мне было настолько, что думала, не увижу тебя больше, не доживу, вот и позвонила. Я ж её кормить пыталась прямо в кроватке, она жадно сосала так, а потом всё фонтаном обратно выдала да захлёбываться стала. Я чуть сознание не потеряла от страха. Думала, всё, убила ребёнка. Скорую вызвала, потом Олежеку позвонила. Реши этот вопрос! Нет у меня сил ни на Соню твою, ни на девчонку эту! Олег уверяет, что она твоей быть не может, так зачем мне этот геморрой?

Саша растерялся. Вот так. Оказывается, это он виноват в том, что мать притащила в дом Соню, а та загуляла. Глядя на девочку, он испытывал угрызения совести, потому что не чувствовал к ней ничего. Не мог понять, как Соне удалось обвести его вокруг пальца, убедить в том, что она действительно хочет ребёнка… Или он приписывал Соне качества, которых у неё отродясь не было? Печальный факт. Но малышка-то ни в чём не виновата. Подумал, что когда-то осуждал Кирилла, бывшего мужа Сони, винил его в том, что тот отправил её на аборт, закончившийся такими жуткими последствиями. А Кирилл-то знал, что таким, как Соня, детей иметь нельзя. Сам Всевышний был против беременности Сони. А они с Олегом пошли против Бога…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ты молчишь, Саша? — выдернул его из размышлений голос матери. — Сделай что-нибудь!

— Да, конечно, хорошо, — ответил он, пытаясь определиться, как решить проблему. А сам думал о том, что навязать чужого ребёнка Валерии Павловне и Кате — а именно так и получится при его рабочем графике, — он никак не может. Да и не испытывает он к девочке никаких чувств кроме жалости и досады.

Катя пришла на запах тефтелей, поблагодарила Зою Фёдоровну за гостеприимство и принялась за еду. Из комнаты послышалось детское покряхтывание, а потом в кухне появился Олег с ребёнком на руках.

— Мы тут опять проголодались, — чмокнув девочку в щёчку, сообщил Олег, а малышка расцвела улыбкой. — А ещё у нас с Дашуткой есть план, как всё разрешить, чтобы все были счастливы, включая Дашуню. Для этого Саша должен позвонить Соне, чтобы явилась до начала рабочего дня. Потому как ни у меня, ни у Саши нет времени ждать, пока она там натрахается. Звони, братец. Пусть приезжает и даёт разрешение на проведение теста ДНК. Вот мы и подтвердим, что ты не отец, дай Бог, чтобы и она матерью не оказалась. А вот потом я всё возьму в свои руки.

— Что ты задумал, дядя Олег? — спросила Катя.

— Увидите, вам понравится. Звони, Саша, пусть она думает, что ты к ребёнку приехал.

Данилов нашёл номер Сони в чёрном списке, разблокировал его и нажал вызов. Ответила она не сразу. Саша услышал шум воды — значит, говорила из ванной комнаты.

— Да, Саша, ты? Какими судьбами? — раздался сонный голос бывшей подруги.

— Да я тут у матери, а вот ты где? Говори адрес, сейчас заеду.

— Вот только не это! — прошипела Соня. — Данилов, что ты хочешь?

— Так куда мне подъехать? Соня, у нас с тобой есть нерешённые вопросы, и документы на дочь, как я понял, ты ещё не оформила…

***

Соня проснулась от вибрации смартфона под подушкой, огляделась и не совсем поняла, где она. Кровать, стены, мебель — всё было чужим и незнакомым, и только сопение спящего рядом мужчины говорило о том, что бурный вечер ей не приснился: были и шашлыки, и алкоголь, и кабриолет, летящий по дороге, и ветер, играющий с волосами, которые сейчас напоминали паклю.

Голова трещала. Соня засунула руку под подушку, достала смартфон и не глядя сбросила вызов. Можно было не сомневаться, что звонит эта старая карга, мать Данилова. Вот кто вызывал у Сони полную идиосинкразию! Большей ошибки в своей жизни, чем согласиться жить с этой стервой под одной крышей, Соня не совершала. Даже образ самого Данилова как-то померк. Ведь выйди Соня за него замуж — никогда бы потом не избавилась от его мамаши, а здоровье у неё крепкое, железное, можно сказать, она ещё и Соню, и сыночка своего переживёт.

Молодая женщина обернулась, ещё раз глянула на спящего любовника и улыбнулась сама себе. Вот это мужчина! Кирилл с Даниловым в подмётки ему не годятся. Как же удачно зашла она тогда в кафе…

Смартфон снова жужжал, возвещая о входящем звонке. Соня собиралась его сбросить, но тут увидела, кто ей звонит. «Мой любимый доктор» — так был подписан номер Данилова.

Ответила она, только забежав в ванную комнату и включив воду. Данилов был готов приехать за ней. Значит, он в городе? Мало того что в городе, он знает, что она не ночевала дома, сбросив ребёнка на его мать. Интересно, что эта старая карга наговорила про неё сыну? И почему он вдруг приехал? А если его жена умерла и он рассчитывает увезти Соню в свою деревню за детьми этой Дины ухаживать? Вот уж на что она не согласна! Или согласна, чтобы быть рядом с ним? В конце концов, детей можно в интернаты определить… Саша же не может заставить её любить их… Нет, это несерьёзно — любить чужих детей! Абсурд! Она свою-то почти ненавидит, повесила себе камень на шею. Только знать это Данилову необязательно. Можно прикинуться любящей матерью. А вот почему дома не ночевала?.. Так подружка заболела, с ней возиться пришлось.

Выложив Данилову наскоро выдуманную историю про больную подружку, Соня настояла, что доберётся домой сама, потому что так будет быстрее.

Приняла душ, написала записку любовнику, поцеловала его на прощание и, немного сожалея, что приходится с ним вот так расстаться, оделась и вышла на улицу. Такси подъехало удивительно быстро, и Соня, захлопнув дверцу машины, мысленно распрощалась со своим маленьким любовным приключением, спеша на встречу с Даниловым.

Соня с улыбкой нажала на кнопку вызова лифта и, проехав пару этажей, остановилась у двери Даниловской квартиры. Она уже предвкушала встречу — с объятиями, поцелуями и признаниями, — почти забыв о своём ночном приключении. Душа пела: наконец-то Соня добилась своего — теперь Данилов принадлежит ей!

Открыв дверь, она вошла в квартиру и обомлела: на полу стояли женские сапожки, а рядом с курткой Данилова расположился женский пуховик. Настроение упало. Соня повесила на вешалку свою одежду и прошла в комнату.

— Где тебя носило? — прогремел голос Зои Фёдоровны, а вслед за ним раздался плачь испугавшейся крика Дашки.

— У меня подружка… Я не могла оставить её… — Соня во все глаза смотрела на Данилова, прожигающего её взглядом, полным презрения.

— Меня совершенно не интересуют твои подружки, — довольно жёстко сказал он, всем своим видом демонстрируя, что догадывается, где она была и чем занималась. — Нам надо решить всё с ребёнком. Ты уверена, что Даша моя дочь?

— Да, конечно… — Соня растерялась. — Саша, я пошла на всё это, — она повернула голову в сторону девочки, которую укачивал на руках Олег, — только ради тебя. Я думала… нет, я была уверена, что ты не бросишь своего ребёнка, а значит, и меня. Я любила тебя!

Она замолчала, побоявшись сболтнуть лишнего.

— Твои мотивы я понял. Через пару часов откроется клиника и мы поедем туда, чтобы сделать тест ДНК…

— Ты согласен признать дочь? — Кто бы знал, как обрадовалась Соня, ведь она нисколечко не сомневалась в отцовстве Данилова.

— Если она моя, то да, я не стану открещиваться от неё, — спокойно ответил Саша. — Соня, я не знаю, кто и зачем помог тебе придумать всю эту аферу, но, если судить здраво, Даша не может быть моей. Тебя обманули, это раз. И два — неужели ты правда думала, что сможешь привязать меня ребёнком, и только для этого пошла на ЭКО? Почему ты не сказала всё как есть? Зачем врала о возвращении в семью, о желании Кирилла стать отцом? Я не понимаю тебя. Чего ты хотела добиться своей ложью?