Моя фиктивная жена (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 40

В гномьем тулупе мой муж был похож на дикого великана с гор, и это было одновременно очень забавно и очень трогательно.

— Гномы отсюда не уйдут, — негромко сказала я. — Нет на свете такого гнома, который ушел бы от подземных сокровищ. Скоро Хаттавертте станет городом. Маленьким, но красивым.

Когда я говорила об этом, то мне хотелось улыбаться. Я вдруг представила мальчика и девочку, которые строили снежную крепость в саду. Мальчик был похож на меня, такой же рыжий и основательный. А девочка оказалась копией Анарена — легкая, тоненькая, воздушная.

— Это будет наш мир, — негромко откликнулся Анарен, обняв меня за плечи. От него веяло усталостью и теплом, и в его объятиях было так хорошо, словно этого эльфа на самом деле создали для меня, а я была вылеплена из первоглины для него. — И мы будем жить в нем свободными людьми, и наши дети тоже. Здесь нам всем будет хорошо, Хельга, обещаю.

— Мне кажется, это будет мальчик, — призналась я. — Хороший такой паренек, похожий на нас с тобой.

Анарен улыбнулся. Бесчисленные звёзды рассыпались над нами пригоршнями серебра. Где-то в невообразимой вышине разлился тонкий мелодичный звук — так бывает, когда идут морозы. Вроде бы еще и не холодно, и ты не веришь, что зима способна взяться за тебя всерьез, но потом слышишь этот звук и хочешь уйти в дом, развести огонь в камине и сесть в кресло, укутавшись в одеяло и взяв кружку чая побольше.

— Неважно, — ответил Анарен. — Неважно, мальчик это или девочка. Будем петь песни ему или ей, рассказывать сказки и катать на шее. Здорово, правда?

— Здорово, — согласилась я. Мы стояли на крыльце нашего дома, и это было очень тихое, трепетное чувство. Я держала его в ладонях и знала, что не выпущу, не потеряю, не растрачу. — А я никогда не думала, что у меня будут дети. Что я кого-то полюблю, выйду замуж. И вот…

Анарен обнял меня крепче. От его рук веяло надеждой, и я впервые в жизни по-настоящему почувствовала, что значит “быть как за каменной стеной”.

— И все началось с того, что ты решила искать работу в ювелирном магазине, — ответил он. — А зашла бы, допустим, в булочную, и мы бы уже не встретились.

— Встретились бы, — уверенно откликнулась я. — Все равно бы встретились, потому что это по судьбе. А против судьбы идти не получится, как не старайся.

— Отличная фраза, — одобрил Анарен. — Подари ее принцессе Эрне.

— Обязательно подарю, — рассмеялась я. — У писателей такие вещи не пропадают.

Анарен

Отправка первых капель лунного серебра королю стала целым событием для Хаттавертте. Гномы устроили настоящий праздник — все нарядились в лучшие одежды, вынули из сундуков золото для кос и приготовили для капель изящный сундук с удивительно тонкой резьбой. Когда откидывали крышку, то из сундука летел мелодичный перезвон.

Все обитатели поселка собрались возле шахты, и вот удивительно, весь этот разномастый народ — жители Хаттавертте, люди, которые приехали в Северный удел к жиле лунного серебра, гномы — выглядел удивительно сплоченным. Не толпа, которую сюда смело невидимым веником и жаждой выгоды и наживы, а северяне, хаттаверттцы, те, кто любит это место и готов жить и трудиться среди снегов и сосен. Самые достойные гномы, среди которых Густав, отец Хельги, шел первым, чинным шагом прошли от шахты по поселку, неся открытый сундук, чтобы все смогли увидеть металл, который отправляется к королю и убедиться в том, что новая жизнь, хорошая и богатая, не за горами, а в руках, готовых трудиться. Люди радовались, аплодировали, кто-то даже бахнул хлопушкой. Я хотел было выпустить простенькое заклинание фейерверка, его используют, чтобы развлекать детей, но потом передумал.

Мало ли, решат, что ссыльный артефактор навел порчу на то, что попадет в королевские руки. Максим, который стоял чуть в стороне, поймал мой взгляд и едва уловимым движением глаз указал на немолодого, но очень солидного господина. Эрих Франк, доктор экономики, приехал в Хаттавертте, чтобы открыть здесь банковский филиал, но я имел все основания полагать, что это шпион короля, который будет присматривать и за мной, и за гномами — когда-то в столице, кажется даже не в прошлой, а в позапрошлой жизни, я видел его в компании начальства Максима. Мы пока лишь успели обменяться уважительными поклонами, но я понимал: будет нужно, и доктор Франк сразу же возьмет меня в оборот. И что хуже всего, он может взяться за Хельгу — а я тогда расскажу все, что знаю, и чего не знаю, лишь бы ее оставили в покое.

Король отправил меня в ссылку, но не забыл о том, что я жив, и за мной нужен контроль. Особенно если я сижу рядом с жилой лунного серебра. Конечно, меня никто к ней не подпустит, и сверкающие капли я увижу только так, издали, но все же… Хельга мягко сжала мою руку, когда гномы проходили мимо нас. Я невольно заметил, что Густав отлично сделал свою работу. Он переплавил капли так, что все нити и цепочки моих заклинаний оказались внутри, полностью скрытые естественным фоном металла. Теперь никто, даже самый умелый и опытный ученый с лучшими инструментами, не заподозрил бы в них артефакт, а он сработал бы, когда попал в нужные руки.

Оставалось надеяться, что король и принц все-таки взглянут на эти прекрасные капли, а не отправят их в геологический музей.

Принимать дар приехала целая компания — должно быть, жители Хаттавертте никогда не видели столько людей в мундирах. Были здесь и журналисты центральных газет, и военные, даже какой-то светский тип затесался и теперь дрожал в своем легком пальтишке. От одного из столичных гостей, невысокого, неприметного, одетого в весьма потрепанное штатское, так и веяло магией — он вроде бы просто смотрел, как гномы несут сундук, но я чувствовал, что незнакомец веером выбрасывает оценивающие заклинания. У него под ногами даже снег начал таять — щегольские ботинки притопывали в снежной каше. Хельга поежилась и негромко спросила:

— Видишь вон того, с серым шарфом? Неприятный какой-то тип, правда?

— Еще бы, — так же негромко откликнулся Максим. — Его сюда прислали специально для изучения капель лунного серебра. Подозревают, что ссыльный Эленандар мог придумать какую-нибудь дрянь.

Мне захотелось рассмеяться. Не знаю, почему — возможно, так на меня подействовали заклинания, которыми незнакомец буквально бомбил сундучок с каплями и всех окружающих.

Но ничего подозрительного он не заметил — просто кивнул, улыбнулся и что-то сказал одному из спутников. Над собравшимися словно рассеялась грозовая туча: убедившись, что все в порядке, они приняли сундучок, раскланялись с гномами, и начались те трескучие словеса, которые так любят в отдаленных уголках — благодарность за доблестный труд, обещания устроить здесь всем идеальную жизнь, славословия владык и все в том же духе.

Я потянул Хельгу за руку и, нырнув в толпу и вынырнув из нее уже в отдалении, спросил:

— Как ты? Не замерзла? Не тошнит?

Хельга отрицательно мотнула головой.

— Не тошнит, но я сама не своя от всего этого.

К нам присоединился Максим, и потихоньку мы пошли в сторону дома. Мороз еще не царапал щеки так, чтобы хотелось как можно быстрее оказаться в тепле, но я чувствовал, что скоро он возьмется за Северный удел с утроенной силой. Артефакты для отопления, которые теперь были в каждом доме Хаттавертте, едва слышно звенели, обогревая дома — теперь зимы здесь будут приятными и не такими пугающими, как раньше.

— Ну что, господа ссыльные? — с улыбкой спросил Максим. — Если тут есть гвоздика и корица, то я бы сварил нам хорошего вина с пряностями в честь такого чудесного дня.

— Есть, — ответила Хельга, — но я теперь вина не пью. Мне бы лучше чего-то вроде вишневого сока.

Максим понимающе кивнул.

— Договорились. Нам сегодня есть, что отметить… и на что надеяться.

Хельга

Капли лунного серебра отправились в столицу, и потянулись тихие зимние дни, наполненные привычными делами. Анарен по-прежнему проводил время в лаборатории с артефактами, которые нужны были для шахты. Однажды, когда мы с ним были одни за рабочим столом, он негромко спросил: