Эргоном: Последний ассасин (СИ) - Глебов Виктор - Страница 48

— Я заявляю, что барон Скуратов убил его, чтобы избавить своего друга, чьё имя я называть не стану, поскольку он здесь, скорее всего, ни при чём, от поединка, на который его вызвал Виктор. Видимо, у господина барона очень своеобразные представления о дружбе и чести.

Опустив микрофон, Лукьянов замер, ожидая моей реакции. И я отлично понимал, какой. И что этот говнюк задумал. Зная, что я не владею мечом, решил прикончить меня на дуэли!

Справа обозначилось движение. Повернув голову, я увидел приближавшуюся ко мне Аню. Она была бледна, брови сердито сдвинуты. Я сделал ей знак не подходить. Мне не нужна поддержка Шуваловых. Это только наша разборка. Поняв меня, девушка остановилась.

— У вас есть доказательства, господин Лукьянов? — спросил я в звенящей тишине.

Все головы дружно повернулись к баронету. Тот демонстративно ухмыльнулся.

— Плохим вы были бы ассасином, Николай Семёнович, если б оставляли улики, — проговорил он.

— Значит, ваше утверждение голословно, — кивнул я, словно такой ответ услышать и ожидал. — Выходит, вы меня только что оклеветали.

— Считайте, как вам угодно, — сказал Лукьянов.

— Вы не желаете взять свои слова обратно?

— Ни в коем случае! — фиолетовый, понимая, что не оставил мне выбора, довольно улыбнулся.

— В таком случае я считаю себя оскорблённой стороной.

— Ваше право, барон.

— Выбор оружия, если не ошибаюсь, остаётся за оскорблённой стороной, — надеюсь, в этом мире те же правила, что были когда-то в моём! Надо было, конечно, изучить местный дуэльный кодекс. — Я выбираю пистолеты.

По залу прошёлся удивлённый гул, а Лукьянов насмешливо поднял брови.

— Кажется, вы, господин барон, позабыли, что стреляться можно только по достижению совершеннолетия, — сказал он. — А нам с вами гораздо меньше.

В зале согласно закивали.

Чёрт! Вот это подстава! Он же просто убьёт меня!

Вот же хитрый гад! Но деваться некуда.

Стиснув зубы, я проговорил:

— В таком случае, мой секундант прибудет к вам в ближайшее время, чтобы обговорить условия поединка.

Лукьянов насмешливо поклонился.

— Буду ждать с нетерпением, господин барон!

Вернув микрофон ошеломлённому конферансье, он спустился со сцены, гордо глядя перед собой. Но прошёл недолго. Не успел подняться шум, как к баронету протиснулся старший брат именинницы. На бледных щеках Пешкова багровели пятна. В зале тут же снова воцарилась тишина.

— Поскольку вы, господин Лукьянов, имели бестактность и наглость устроить скандал на празднике моей сестры и в нашем доме, — проговорил он тихим, но дрожащим от ярости голосом, — я вынужден требовать у вас удовлетворения! Сразу же после вашего поединка с господином бароном. Если вам, повезёт, конечно.

По залу прокатился коллективный вздох. Да уж, вот это сенсация!

Настала очередь фиолетового побледнеть. Однако он взял себя в руки и кивнул.

— Как угодно. А сейчас вынужден откланяться.

Сопровождаемый множеством взглядов, он быстро вышел из зала.

Ко мне подошла Аня.

— Чёрт, Коля, даже не знаю, что сказать!

— Думаю, нам тоже лучше убраться.

— Это да. Правильно. Идём!

Однако в холле нас поймал барон.

— Господин Скуратов, примите мои искренние извинения! — проговорил он. — Я никак не ожидал, что ваш визит закончится чем-то подобным.

— Вашей вины здесь нет, — ответил я. — Но мы вынуждены удалиться. Мои поздравления имениннице.

— Понимаю, — склонил голову Пешков. — Надеюсь, этот досадный инцидент не отвратит вас от нашего дома. Разумеется, человек, оскорбивший вас, здесь больше не появится.

Красивые слова. Вот только я, скорее всего, завтра умру. А если каким-то чудом нет, то Лукьянов и так ходить по гостям больше не сможет.

Распрощавшись с бароном, мы сели в машину.

— Коля, это просто ужасно! — дрожащим голосом проговорила Аня. — Ты же понимаешь, что он тебя убьёт?!

Я внимательно посмотрел на неё.

— Разве у меня есть выбор?

Девушка вздохнула.

— Нет. Никакого!

В общем, как ни странно, утешать пришлось мне. Аню, Машу и даже Павла, который стал суров и мрачен, маскируя этим, что расстроен. Их родители тоже пытались поддержать меня, но какой толк, если чувствуешь себя приговорённым?

В конце концов, я заявил, что хочу побыть один, и меня со скрипом оставили в покое.

Начал я с медитации. Почти всегда помогает. Через час поднялся с пола и направился в библиотеку. Нужно-таки изучить дуэльный кодекс. Хотя бы для того, чтобы понимать, по каким правилам меня завтра утром убьют.

Книга нашлась на третьей полке. Между энциклопедией этикета и правил поведения современного дворянства.

Засев над книгой, довольно тонкой, я тщательно проштудировал её от корки до корки, начиная с истории возникновения поединков. Раздел, посвящённый современным правилам дуэли на мечах, перечитал несколько раз. Помимо прочего, там было написано: «Оскорблённая сторона имеет право выбрать клинки, на которых будет проводиться поединок. Они должны быть одинаковыми. Клинки предоставляются оскорблённой стороной или её секундантом. Секундант противоположной стороны перед началом поединка проверяет, не смазаны ли лезвия ядом, достаточно ли хорошо они заточены. Первым выбирает клинок сторона, нанесшая оскорбление».

Я отложил книгу на журнальный столик. Так-так… Очень интересно! Значит, клинки. Хм…

Поднявшись, снял трубку проведённого в библиотеку телефона и набрал номер Артёма. Парень оказался дома.

— Завтра у меня поединок. Будешь моим секундантом?

— Что?! — опешил Артём. — Ты… Погоди! Объясни толком!

Пришлось потратить несколько минут на пересказ произошедшего на вечере у Пешковых.

— Дела-а… — протянул Артём. — Конечно, я согласен. Не вопрос. А кто будет распорядителем поединка?

— Понятия не имею. Думаю, Лукьянов об этом позаботится. Дело не в этом. Завтра я заеду к тебе и привезу клинки, на которых мы будем драться. Идёт?

— Да, конечно. Коля… мне очень жаль.

— Не торопись меня хоронить, ладно? Всё, до завтра.

Я повесил трубку, не желая вдаваться в подробности. В кодексе было написано ещё кое-что, и это требовало разъяснения. Так что я отправился искать Павла.

Нашёл его на кухне. Он пил какао и смотрел телевизор. При моём появлении выключил звук.

— Ну, как ты? Хотя, конечно, странно спрашивать.

— Держусь. Слушай, у меня вопрос. Правда, что на дуэли дерутся в масках?

— Если оскорблён не род, а конкретный человек, то да. Это чтобы подавить Дар крови. Такая традиция. А что?

— Ну, у меня-то Дара пока нет. Так что всё полегче будет.

— А, ты об этом. Ясно.

— Понимаю: мне это не сильно должно помочь.

— Я этого не говорил.

— Неважно. Откуда эти маски вообще взялись?

— Точно неизвестно. Слишком много времени прошло. Но, если верить легенде, предки аристократов использовали их, когда получали от Чёрного Сердца Дары крови. Чтобы не стать монстрами.

— Но сами-то маски они где раздобыли?

Павел пожал плечами.

— Понятия не имею. Наверное, сделали. Теперь это искусство утрачено. Маски передаются по наследству. Твоя тебе, наверное, от деда досталась. А может, и более дальнего родственника. Тут я не в курсе, сам понимаешь.

— Значит, маски подавляют негативное влияние Сердца?

— Теоретически. Говорю же: это просто легенда. Едва ли кто-то её проверял.

— Почему?

— Опасно. Вдруг не сработает? Станешь жуткой тварью.

— А почему маски подавляют Дар, если они же помогли его получить?

— Коля, откуда мне знать, как это работает? Может, их и не использовали, получая Дары. Повторяю: это просто легенда!

— Ладно, я понял. Спасибо, что просветил.

Мы ещё немного поболтали, а затем я вернулся к себе.

Кажется, впереди забрезжил свет. Призрачный, но всё же. Главное — пережить завтрашний день.

Бродя по комнате, я остановился перед агриком. Похожий на смесь шашки и катаны меч покоился на деревянной подставке. Протянув руку, я взял его и медленно вытащил из ножен. Какой великолепный клинок! Настоящий шедевр кузнечного дела. Коснувшись гладкой, покрытой символами поверхности, я провёл пальцами вдоль лезвия.