Год грифона - Джонс Диана Уинн - Страница 43

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая

Грифоны рассредоточились по двору, на первый взгляд без всякого порядка, но на самом деле они перекрыли Эльде и ее друзьям путь ко всем дверям. Эльде не нужно было вертеть головой — она и без того видела, что у двери в ее концертный зал сидит лохматый, коричневый с белым самец. Грифоны видят и то, что находится у них за спиной, и это большое преимущество, когда имеешь дело с людьми, но Эльда сообразила, что с грифонами это не действует. К тому же все эти самцы были такие огромные и распространяли вокруг себя ощущение грубой агрессивности. В остальном они совсем не походили друг на друга. Их главарь, который теперь шел на Эльду, насмешливо помахивая хвостом, был каштановый в полосочку, с растрепанным темно-коричневым хохолком и наглыми желтыми глазами. Другой был сизый, с переливчатой, как у голубя, шеей, но при этом такой замызганный, что всей этой красоты было почти не видать. Еще один — просто коричневый, четвертый — коричневый с белым, а пятый, должно быть, был когда-то белым, но от грязи сделался желтоватым. В других обстоятельствах Эльда подивилась бы тому, как, оказывается, много на свете разных грифонов, но здесь и сейчас она просто испугалась.

— Где Калетта? — осведомился напыжившийся главарь. — Она сюда полетела, я знаю. Если она думает, что ей удастся скрыться от Джессака Атрека за океаном, так она ошибается!

— Ну, тут ее нет, ты же видишь, — сказала Эльда. Грифон обвел двор своими желтыми глазами.

— Значит, прячется где-то. Я вижу как минимум четыре двери, достаточно больших, чтобы она могла за ними спрятаться.

— Обыскать это место, Джессак? — вызвался бывший белый.

Джессак уставился на Эльду, склонив нечесаную голову набок, будто в задумчивости.

— Не надо. Эта желтая киска сама нам все скажет. Ведь скажешь, малявка?

— Не скажу, — ответила Эльда. — Даже если бы чего и знала, все равно не сказала бы.

Джессак на это выгнул шею, так что она вдруг сделалась невероятно длинной и тощей, каштановые перья разошлись в стороны и встали ершиком, а клюв нацелился прямо в лоб Эльде, и желтые глаза уставились в ее глаза. Он поднял переднюю лапу, делая вид, что хочет почесать клюв, и заодно продемонстрировал когти, раза в два длиннее Эльдиных и жутко острые.

— Скажешь, малявка, скажешь!

Клавдия попыталась отвлечь Джессака — она довольно пронзительно спросила:

— А чего вы вообще хотите от Калетты? Джессак не шевельнулся и не ответил, однако коричневый с белым объяснил:

— Джессак поклялся жениться на Калетте и научить ее уму-разуму. Она оцарапала ему…

— Заткнись! — рявкнул Джессак, не сводя глаз с Эльды.

— Ишь, какой забавный человек! — буркнул коричневый с белым. — Зелененький… Растерзать ее?

— Сперва мне надо добыть Калетту, — ответил Джессак. — Слушай, киска, если не хочешь остаться без глаз, лучше скажи, где она!

Эльда стояла неподвижно, как статуя, как кошка у мышиной норы, и ничего не отвечала. Шерсть и перья у нее так вздыбились, что даже кожа на голове и спине заныла. Теперь она понимала, что имела в виду Калетта, говоря, что чувствует себя слабой и беззащитной рядом с этим грифоном. Его запах, то, как он смотрел, и его мощное, львино-орлиное тело пробудили в Эльде какие-то первобытные инстинкты, о которых она прежде и не догадывалась. Ей хотелось, как кошке или как львице, лечь на брюхо и отдаться на его милость. Внутри шевелилось незнакомое чувство — должно быть, это и есть похоть. Однако мама однажды, застав Эльду гоняющейся за мышами, сказала ей, что грифоны — не кошки и не птицы, а разумные существа, и Эльда это твердо запомнила. И потому ужасно рассердилась, оттого что Джессак нарочно заставляет ее чувствовать себя похотливой кошкой.

Фелим, Ольга и Лукин, стоявшие на пороге концертного зала, за спиной коричнево-белого грифона, отчаянно пытались пустить в ход уже третье заклятие. Сперва они хотели сделать так, чтобы грифоны провалились в ямы. Потом попытались превратить их в мышей. Теперь они просто старались их изгнать. Но даже это простейшее заклятие не действовало.

— Ничего не понимаю! — прошептал Фелим. — Такое впечатление, что они невосприимчивы к магии!

Рёскин, стоявший рядом с Эльдой, тоже обнаружил это и вспомнил, что гномьи предания гласят, будто грифоны древних времен были неуязвимы для магии.

— Какие-то пережитки прошлого! — с отвращением буркнул он. — Пещерные грифоны! Почему бы им не убраться отсюда?

Джессак сделал стремительный выпад клювом в сторону Рёскина. Гном отшатнулся. Эльда, которая начинала сердиться ио-настоящему, накрыла гнома правым крылом и прижала его к боку, гневно глядя на Джессака. Прочие грифоны защелкали клювами, захлопали крыльями и насмешливо загомонили.

— Хо-хо! — воскликнул сизый. — А киска-то уже, похоже, готова стать матерью! Джессак, можно, я возьму ее себе?

Это была последняя капля. Нарастающий гнев Эльды хлынул через край, и она завопила во всю глотку. А глотка у Эльдочки была луженая! Дерк не раз печально говорил, что младшая в семейке горластых грифонов и должна быть самой горластой, иначе ее просто никто не услышит.

— Ах вы, драные пичуги! Налетели сюда, растопырили перья, напугали добрых людей! Да вы б хоть помылись сначала! Почистились бы хоть! Вонючки несчастные! И у вас, нерях, еще хватает наглости воображать, будто моя сестра захочет иметь с вами дело? С вами, грязнулями, грубиянами, хулиганами? Да у вас и трех капель мозгов на всех не наберется! Ишь ты, приперлись сюда, в приличное место, и даже не поздоровались!..

И так далее, и тому подобное. Если уж Эльда заводилась, орать она могла часами. Джессак, который по-прежнему стоял, вытянув шею, склонил голову набок и сделал вид, что любуется ею. От этого Эльда распалилась еще пуще.

— Да даже ваши предки-сизари вас бы постыдились! — визжала она. — Твоя бабка-стервятница перевернулась в своей навозной куче! А твоя матушка, либо павианша с помойки, либо на редкость глупая выдра, наверняка давно скончалась, не пережила такого позора!

За спиной у Эльды раздался звук, похожий на щелчок бича, ее маховые перья вздыбились от порыва ветра, и, к великой ее радости, рядом с нею появился ее брат Блейд.

— Давай, Эльда, продолжай! — шепнул он. — Отвлекай их. У тебя прекрасно получается! Мы услышали твой призыв. Кит сейчас будет.

Эльда набрала в грудь побольше воздуху и радостно завопила:

— А деды ваши были кры-ысами, и воспитывали их шакалы, шакалы, шакалы!

Но Джессак и его приятели ее уже не слушали. Они смотрели на Блейда и сдвигались потеснее. Похоже, им сделалось здорово не по себе.

— Снова ты! — сказал Джессак.

Блейд сложил руки на груди и принялся постукивать по земле сапогом.

— Да. Снова я. Между прочим, когда вас отправили в изгнание, я вас предупреждал, что, если вы явитесь сюда, я заставлю вас пожалеть об этом. И я таки заставлю. Даю вам десять секунд на то, чтобы убраться отсюда. Раз! Два!

Эльда с нежностью поглядела на брата. Блейд теперь сделался высоким, довольно тощим, с прямыми, светлыми волосами и узким, бледным лицом, которое обычно сохраняло такое же мягкое, доброжелательное выражение, как и у его отца, Дерка. Глядя на него, ни за что не подумаешь, что это один из четырех могущественнейших волшебников на свете. Эльда могла только мечтать сделаться такой же могущественной, как он.

— Пять! Шесть! Семь! — считал Блейд.

Эльда заметила, что он одним глазом поглядывает на вечереющее небо над Домом заклинателей. Стала туда поглядывать и она. Блейд с Китом обычно работали в паре. Ну и, разумеется, вскоре на фоне заката возникла черная точка с крыльями. Точка стремительно росла и становилась все чернее.

— Восемь! Девять!

— Ты нас не запугаешь! Мы неуязвимы для магии! — неуверенно сказал бывший белый грифон.

Блейд вскинул брови.

— Десять!

И Кит, миновав башню обсерватории, обрушился во двор, точно черный крылатый демон.

ПРОЧЬ ОТ МОЕЙ СЕСТРЫ, ВЫ, ПРОКЛЯТЫЕ ПОДОНКИ! — громогласно взревел он.

• Предыдущая
• 43/68
• Следующая