Кержак (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 18

Приглашенный в качестве ценного специалиста Иван поднял руку:

– Еще столики раскладные можно делать. И просто столы стационарные, чтобы не на полу сортировкой добра заниматься. Плюс ящики разные для мелочевки: болтики там, штуцера, контакты, снятые с кабелей.

– Вот-вот. И кто под себя это возьмет?

– У нас вроде Хлыст с Турбиной этим занимались. Так? Вот с ними и делите. Например – им что подешевле, для работяг и жителей деревень. А вам – на барахолку для клиентуры побогаче. Можно еще кого-то из мальцов выдернуть, чтобы гайки крутили, тогда мебель будет всем по карману. Можно даже на пластике отрисовать возможные варианты, показывать заказчикам, чтобы прямо на месте собирали.

– Понятно. Ладно, в процессе уже детали обсудим.

Когда гомонивший народ начал расходиться, Ивана остановила высокая женщина лет сорока со множеством мелких шрамов на когда-то красивом лице. Поздоровалась:

– Вита, соседка ваша. Слухи дошли, что ты “Уни” смог восстановить?

– Скорее, на его останках что-то работающее собрал.

– Мои “черви” на таком заняты. Любые инструменты, насадки к ним, ремкомплекты и прочее. Можешь в гости заглянуть? С оплатой не обижу, могу даже кредитами рассчитаться. Или что-то себе выторгуешь со скидкой из восстановленного.

– Хорошее предложение. Завтра я до вечера в бегах, зато послезавтра с утра могу заскочить… Насчет оплаты… Две вещи интересует. Первое – комм живой. Даже слабенький, непрезентабельный, но чтобы работал. Без него иногда как без рук. Так бы что-то из своих схем мог показать или другим перебросить. Детей бы учил. Ну и всякое разное. Я пытался наших расспросить, но глухо, только битые находили.

– Можно будет поискать. Или у нас найдем, или через Предбанник закажем. Там монопластина, которую выращивают одним куском. Потом заливают набор программ через шифратор, привязывают при активации клиенту и все. Одноразовая вещь. Если треснул – только в утиль… Что еще?

– Еще выход на медиков нужен. Младшей семь лет, а у нее “мамы” нет. Хочу поставить, пока совсем не израслась. И базу поприличнее.

– Ну и аппетиты у тебя, мастер… Но это пока в наличные упирается. Когда балкер под найм приходит, они иногда на черный рынок выбрасывают разное. Ближайший через три месяца будет. Потом еще год ждать. Или торговца какого залетного, кто дешевым ремонтом польстится. Только сразу предупреждаю – деньги готовь.

– Сколько?

– Как помню, “мама” под три сотни кредитов шла, стандартный пакет баз для нее еще две. Полштуки вынь и положь. И столько же медперсоналу за то, что в капсулу допустят и сделают все, как надо.

Ценник кусался. Даже хуже того – он был явно неподъемным. Право на пребывание в Центральных секторах – кредит в сутки. Убитая комнатушка в гостинице – два-три кредита. Что-то приличное от десяти. Месяц жизни обходится в сто пятьдесят кредитов. На тысячу – можно побыть “белым человеком” почти целый год. И это – за гелевую матрицу, которую раньше бесплатно правительство втыкало всем желающим. А в Отстойнике, где наличные мелькали в руках только местных нуворишей и собрать тысячу – …

– Понял. Буду думать.

– Думай. Но хочу сразу предупредить, у нас ты столько не заработаешь. На инструментах десятку-другую поднимешь, вряд ли больше. Пищевые чеки, бонды на жилье в любой деревне, запасы еды в брикетах, одежду или обувь – это всегда пожалуйста. Но за кредитами надо в Предбанник идти, а у них своих мастеров хватает.

– Если на других станциях пошарить? На той же Шестерке или Семерке?

– Шаттл нужен. И док внешний, пусть даже маленький.

– У вас нет?

– Последний пилот, кто с нами шабашил, умотал с прошлым балкером. Так что – увы. Но если что-то надумаешь, то могу помочь. Людей знаю, даже вроде схемы соседних баз были у кого-то. На Шестерке искать что-нибудь смысла большого нет, там после катастрофы выгорело все к чертям. На Семерке еще кто-то живет, но буквально остатки. И они все ценное нам и на другие станции продали. Поэтому – надо быть очень везучим сукиным сыном, чтобы там что-нибудь добыть. Не считая оплаты пилоту и хозяину шаттла, кто тебя туда доставит.

– Понял. Буду думать… Все, я побежал, послезавтра утром увидимся.

Поздно вечером Иван предупредил детей:

– Народ, завтра в деревню заглянем. Фарли предложила угол у нее снимать. Там второй контейнер сбоку, между ними дверь прорублена. Я ей до ума печку довел и у Чахлого новые конфорки выменял. Поэтому – будет нормальная крыша над головой. Это лежбище оставим на всякий пожарный. Все закроем, запас еды небольшой припрячем. Утеплитель и прочее в нишу уберем. Так, чтобы никто и не позарился. Похожих дырок по округе полным-полно.

– А зачем нам дом в деревне? – удивилась Лисса.

– Чтобы жить, как люди, а не крысы. Учиться, профессию какую-нибудь получить. С другими детьми играть, если время свободное есть.

– Профессию без баз не получишь, – помрачнел Блоха. – А для этого надо к Чистым.

– Давай будем идти к нашей мечте шаг за шагом. Мы сейчас сыты, одеты. Будет крыша над головой, статус поменяем с босяков на людей, кто своими руками зарабатывает. Мыться станем почаще, а не раз в месяц. Я с фермерами переговорил, у них врезка есть на магистрали. Оттуда отвод сделаем, фильтры поставим, подогрев. Душевую соберем. Они желающих за оплату будут пускать, нас за работу – бесплатно. Вот так потихоньку и двинемся… Ты же хотел пилотом стать?

Мальчик сел рядом с мужчиной и без улыбки посмотрел ему в глаза:

– Зачем тебе это, старший? Ты без нас отлично устроишься. Ты столько знаешь, умеешь. А так – на еду тратишься, возишься, других в ученики не берешь. Что, это в твоем племени так принято?

Ответить на просто вопрос оказалось очень нелегко.

– Понимаешь, в чем дело… Как-то не срослось у меня с семьей дома. Все время куда-то спешил, хотел свободно грудью дышать. В городах – стены давили. Неделю-другую на месте посижу и опять в дорогу хочется. Повидал многое, научился разному. А вот чтобы дети свои, семья… И потом – ты первым меня не бросил. Когда я здесь при смерти лежал – все добытое Чахлому за лекарство и медблок отдал. С ложечки отпаивал… Наверное, я считаю, что должен вам с Лиссой. Потому что это – правильно, добром за добро платить.

– И это все дикари так поступают?

– Нет, Блоха. Не все… И дикари как раз те, кто ради денег готов обманом жить. Кто жрет в три горла и на чужих костях пляшет.

– А кержаки?

– Кержаки… Дело в том, что их почти не осталось. Бабка моя из кержаков. И меня учила, пока жива была. По совести жить. Не обижать слабого. Помогать тем, кто в беду попал. Слово данное не нарушать… Наверное, от нее эта привычка быть вольным и осталась. Мое племя – оно в дикие места от злобы и зависти ушло. Потом с новыми поселенцами смешалось, растворилось среди людей. Но тяга к новому и вера в собственные силы от предков достались. Поэтому и гнало меня в дорогу…

Над головой светилась маленькая панелька, которую Иван использовал вместо ночника. Тихо шумел охладитель в коллекторе, от распахнутой дыры тянуло теплом.

– Я ведь даже не видел космос, который для вас привычен. Только звезды с поверхности планеты. А это совсем другое… Наверное – мне хочется самому попробовать – каково это: сидеть в рубке корабля, лететь к другим мирам. Увидеть, как живет местное человечество или кто там по всем планетам расселился? Огромные станции. Орбитальные заводы. Курорты, на которых можно в море искупаться… Интересно же… Поставим “маму” Лиссе, тебя выучим. Свой маленький кораблик соберем. И отправимся в путешествие… Почему бы и нет?

После долгой тишины еле слышно мальчик сказал:

– Меня Толларом зовут. Мама с папой Толла звали, но мне так не очень нравится.

– Толлар? Почти как наше – Толя. Анатолий. Хорошее имя. Означает “Восход Солнца”.

– Пусть будет так… Старший, возьмешь нас с сестрой к себе в клан? Я тоже хочу быть кержаком. Чтобы стоять и не падать, даже если все против тебя… Когда тебя убивали, ты улыбался. “Канарейки” рядом один за другим валились, а ты бил в ответ и кричал что-то на своем языке. И даже пел… Я тоже хочу никого не бояться. И стать пилотом, как обещал маме… Когда-нибудь…