Под небом Италии - Джонс Дебора - Страница 18

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая

– А теперь закройте глаза.

Сначала сна распахнула их еще шире. Луна сияла с высоты ярко, как полуденное солнце, и рыцаря окутывал ореол серебристого света.

Франческа зажмурилась.

Бельдан быстро шагнул в сторону, но в следующее мгновение вернулся.

– А теперь открывайте. И протяните руку. Графиня раскрыла ладонь и ощутила легкое прикосновение к коже.

– Светлячок! – улыбнулась она.

Крохотное существо принялось с удовольствием исследовать холмы и долины ее ладони. Его округлое тельце переливалось зеленовато-золотистым заревом.

– В Англии мальчишками мы их убивали и делали колечки для своих подружек. И разрывали ради любопытства. Но я думаю, вам приятнее иметь его живым.

Позже Бельдан не взялся бы объяснить, что его заставило это сделать: очарование полной луны, восхищение Франчески его скромным подарком или шаловливая лесная нимфа. А может быть, он этого хотел с самой первой встречи, когда она чуть не сшибла его с ног под деревьями в дальнем саду? Ответа никогда не узнать. Да Бельдан его и не искал. Но он, такой расчетливый, потерял рассудок и, наслаждаясь каждым движением, медленно притянул ее к себе.

А она не сопротивлялась, как покорилась и минутой раньше, когда закрыла глаза или когда доверчиво шла за ним в танце, повторяя каждое его движение. Внутренний голос прошептал: «Эта женщина пойдет на все, чтобы обладать твоим братом». Но Бельдан не прислушался. Не захотел.

– Вам больше идут распущенные волосы. – Он тронул пальцами золотистый узел, который, несмотря на бурный день, еще удерживали металлические заколки. – Не стоит прятать такую красоту. – И он прижал ее к себе, правда, не слишком сильно, опасаясь, что она его он оттолкнет.

А Франческа думала: «Теперь я знаю, чем кончаются подобные танцы». Но в голову приходили и другие мысли: «А что, если... Не может быть... Слишком опасно». Но эти призраки тревоги растворились в ночи. Она не понимала, что испытывает к Бельдану. Однако хотела, чтобы Бельдан питал к ней какие-то чувства. В этот миг в ее мире существовал один только он. И был целым ее миром. Ближе, ближе... Вот уже губы коснулись ее шеи. Она раскрыла ладонь и выпустила на волю светлячка. Близость Бельдана приводила в трепет, и Франческа вздрогнула. Но он не обратил на это внимания и продолжал целовать, все сильнее запрокидывая ее голову.

Она открыла глаза и увидела над собой тысячу темных листьев, а еще выше – тысячу мерцающих звезд. И в этот миг от прикосновения его языка сердце подпрыгнуло вверх и забилось в гортани. Франческа застонала и сама обняла его за шею.

Бельдан словно ждал такой покорности и еще сильнее прижал Франческу к своему напряженному телу. Ее ноздри защекотал запах мужчины: дух дорогой кожи, гвоздики и вымытого тела. Язык дотронулся до ее губ, прошелся по ровным рядам зубов и внезапно оказался во рту.

А она хотела только одного – чтобы это продолжалось как можно дольше, чтобы безрассудство длилось вечно.

Еще, еще и еще...

Но он вдруг дернулся, и Франческа почувствовала, что его мысли улетели далеко, хотя губы продолжали касаться ее губ. Она обиженно отстранилась и услышала то, что встревожило Бельдана.

На них надвигался громкий, как раскаты грома, перестук лошадиных копыт. Он доносился с виа Пеллегрино – дороги на Рим. «Всего один верховой», – решила Франческа. Но это ее не успокоило. Сколько бы ни было всадников, такая поспешность не сулит добра. Все вокруг затаилось. А сама ночь превратилась в отчаянную наездницу.

– Скоро полночь, – прошептала она.

Бельдан ничего не ответил. Он был слишком занят – уводил ее с дороги. Хотел уберечь от несчастья. Франческа заметила, как он вытащил из потайных ножен на поясе кинжал.

Но странно: чем ближе надвигалась опасность, тем больше он успокаивался. И, наконец, убрал кинжал и вышел на середину дороги.

Пропыленный усталый воин натянул поводья и остановил коня в нескольких дюймах от великого рыцаря. Гигантская взмыленная лошадь, поднимая тучи пыли, попятилась и замерла. Обессиленный воин приветственно поднял руку.

– Сир, – проговорил он, – Мальвиль на подходе.

«Ги нельзя трогать. Вам надо ехать без него».

Больше никаких помыслов о нежных поцелуях, только недоверие, злость и упорство с обеих сторон. Они находились в покоях Бланш. Кристиано оказался превосходным лазутчиком и возвратился с доказательствами вероломства графини.

Кузина французского генерала известила де Кюси о местонахождении Арнонкуров. И сотня воинов под командованием Мальвиля прибудет в Бельведер до наступления следующей ночи.

– Были бы раньше, – проворчал Кристиано, – если бы не охотились за каждой встречной юбкой.

Бельдану потребовалось все его терпение, чтобы дождаться рассвета, прежде чем заявиться к Бланш. Но с первым криком петуха рыцарь объявил, что желает видеть графиню через пять минут и выбор ее таков: либо она предстанет перед ним одетая, либо обнаженная. Ему все равно.

Всегда выдержанная, графиня Дуччи-Монтальдо на этот раз, казалось, потеряла самообладание и приказала Летиции:

– Сейчас же приведи ко мне дочь. И никаких задержек.

Франческа решила, что у матери приступ и, не накинув даже пеньюара, бросилась вон из комнаты. Так, босая, с распущенными волосами, в одной ночной рубашке, она пробежала через холл. Только бросила через плечо:

– Разбудите падре Гаску!

Двери в материнские покои оказались открытыми. Она ворвалась в комнату и оказалась в объятиях Бельдана д'Арнонкура.

– Что вы здесь?..

– А вы?

У рыцаря было настолько мрачное лицо, что не требовалось никаких вопросов. Детали тайной головоломки стали складываться в голове у Франчески в единое целое. Помощник управляющего Марио получил загадочное задание, но оседлал лошадь, а не привычного мула. Непонятное вначале торжество Бланш и ее постоянное бдение у выходящего на римскую дорогу окна получали объяснение.

– Ох, мама! – воскликнула она, но тут же выпрямилась и повернулась к Бельдану: – Вы ожидали чего-нибудь другого? Напрасно! Иного приема быть не могло!

– Я совершил ошибку и намереваюсь немедленно ее исправить. – Рыцарь помолчал, усиливая значимость своих слов. – Я уезжаю и беру с собой Ги.

Падре Гаска проскользнул незамеченным в комнату. Но теперь его присутствие было обнаружено.

– Как мой брат? – обратился к нему Бельдан. – Способен ехать верхом? Мне известно, что эта ведьма – прошу прощения, мне известно, что графиня Франческа давала ему отвар мяты с ромашкой, чтобы он постоянно спал. Так что его истинное состояние может быть лучше, чем кажется.

– Если господин Ги решится ехать верхом, дорога приведет его в единственное место – к смерти, – ответил францисканец. – Мята с ромашкой не приносят ничего, кроме пользы. Его раны требовали отдыха, вот почему он так много спал. Нет, седло исключено.

– А если везти в повозке?

– Куда? Французы наверняка оставили на дорогах дозоры. К тому же повозка не позволит вам двигаться быстро.

Бельдан задумался, подошел к окну и отдернул шторы. В комнату ворвались солнечный свет и звуки зарождающегося дня.

Бланш, бледная, но нераскаявшаяся, сидела, выпрямившись как тростинка, на низком стуле. Франческа подошла и встала рядом, а Бельдан хмуро смотрел по очереди то на одну, то на другую женщину. Но лишь когда его черные глаза остановились на ней, Франческа вспомнила, что почти не одета. Подбежала к кровати и схватила материнскую шелковую шаль с бахромой. А когда обернулась, Бельдан все еще смотрел на нее.

– Вы об этом знали?

Франческа помедлила и покачала головой, но в то же время протянула матери руку. Бельдан молчал. Однако она достаточно узнала рыцаря и поняла, что он глубоко задумался. За окном беззаботно пел пересмешник, считая, что в это мгновение в мире не существовало никакой иной музыки.

– Однако я забыл о хороших манерах, – внезапно заявил Бельдан и направился к дамам. Франческа помимо своей воли напряглась и почувствовала, как вздрогнула мать. – Бельведер – это собственность графини Бланш. Значит, она должна отвечать за его защиту и защиту присутствующих в замке гостей.

• Предыдущая
• 18/69
• Следующая