Шепот ночи - Джойс Лидия - Страница 24

• Предыдущая
• 24/64
• Следующая

Когда они вышли с конюшенного двора, нетерпение охватило Думитру, и он схватил Алси за запястье.

– Скорее, – торопил он, подтолкнув ее к башне.

Алси бросилась бежать.

– Что случилось?

Когда Алси, задыхаясь, задала этот вопрос, они уже стояли в центре холла. Взглянув на длинную лестницу, ведущую в их покои, Думитру заколебался. Глаза Алси на порозовевшем лице казались огромными, ее неосознанная тревога распалила в Думитру огонь. Слишком далеко, решил он и потянул Алси от лестницы в ближайшую комнату, где их точно никто не потревожит.

– Ничего не случилось, – быстро ответил он, когда она поспешила за ним. – Совсем ничего.

Когда они оказались в его кабинете, Думитру захлопнул двери и тут же притянул Алсиону к себе, его рот опустился к ее приоткрытым от удивления губам.

Она отреагировала мгновенно. Ее руки сомкнулись у него на затылке. Прижимая Думитру к себе, Алси прислонилась спиной к двери, ее шелковистые губы отчаянно двигались, умоляя о большем и отвечая ему с той же страстью.

Его пах болезненно напрягся. Невольному стону Думитру стала ответом пробежавшая по телу Алси дрожь. О Господи! Он терялся от охвативших его ощущений, от ее вкуса, запаха, от всего, чем хотел обладать.

Наконец, чтобы перевести дыхание, он почти с болью отстранился от Алси.

– Послушай, – немного задыхаясь, проговорила она, прислонившись к двери, – если ты этого хочешь, то почему так сразу и не сказал?

– Черт! – пробормотал Думитру, изумленно глядя на нее.

Женщине грешно выглядеть такой соблазнительной. Ее шляпка упала на пол, волосы безудержно рвались на свободу, освобождаясь от плена гребней и шпилек. Щеки Алси сделались пунцовыми, глаза затуманила страсть. Сбросив перчатки, Думитру тыльной стороной ладони провел по ее скуле. Не отрывая от него взгляда, Алси стянула перчатки, и тонкая лайка полетела на пол, вслед за хлыстом, который она выронила, когда Думитру поцеловал ее.

Проведя рукой по щеке Алси, Думитру задел ее волосы и машинально вытащил из прически гребень. Потом второй, третий. Руки Алси замелькали в густых локонах, вытаскивая невидимые шпильки. Последние заколки пали жертвой ее проворных пальцев, сложная прическа рассыпалась, и в следующий миг волосы блестящей черной лавиной хлынули вниз, упав почти до колен. Алси тряхнула головой, и отбившийся локон упал на плечо.

– Потрясающе, – пробормотал Думитру, накручивая на руку густую прядь. – Даже после вчерашней ночи я не мог себе представить…

Он умолк, не зная, что сказать, и снова поцеловал Алси; узкий жалящий язык пламени, метавшийся у него внутри, грозил разорвать его на тысячу частей.

Отпустив локон Алси, Думитру ухватился за юбку амазонки. Петля, поддерживающая шлейф, все еще болталась на запястье Алси. Не снимая ее, Алсиона крепко ухватилась за бока платья и дернула их вверх. Следом поползли нижние юбки и сорочка. Пока Думитру возился с застежкой брюк, Алси снова поцеловала его.

Наконец он справился с брюками. Схватив Алси в объятия, он поднял ее. Поняв, чего он хочет, она обхватила ногами его бедра. Юбки сползли вниз, Думитру заворчал от досады, и Алси, почти не отрываясь от его губ, рассмеялась, помогая ему справиться с мешавшей одеждой. Преодолев все преграды, он вошел в нее, и сладкая боль прострелила Алси. Судорога пробежала по ее телу.

– Я так близко, – в изумлении хрипло проговорила она. – Думитру…

Больше ей нечего было сказать. Думитру снова и снова двигался в ней, стиснув зубы и сдерживая рвущиеся из горла крики.

– Держись, – пророкотал он, отбрасывая юбки, чтобы найти набухший чувствительный бутон.

У Алси перехватило дыхание, ритм его окончательно сбился, оно превратилось в сдавленный хрип, потом в животное сопение, всхлипывания и стоны. Она пылала, удерживая в себе мужское естество, Думитру уже едва сдерживался, у нее одеревенели руки и ноги, а ее внутренние мышцы сжимались и расслаблялись в ритме, который доводил его до грани безумия и привел к ошеломляющему финалу.

Выбившись из сил и едва переводя дух, Думитру остановился. Он отстранился, и Алси неохотно встала на ноги, ее юбки скользнули вниз, укладываясь замысловатыми складками, а Думитру застегивал брюки.

– Силы небесные, – с округлившимися глазами по-английски произнесла она. Потом отчаянно покраснела, ее лицо из нежно-розового превратилось в пунцовое. – Мои ноги… – почти прошептала она, снова перейдя на немецкий, разрываясь между испугом и унижением.

Сообразив, в чем дело, Думитру огляделся в поисках чего-нибудь подходящего.

– Могу дать тебе свой сюртук.

– Нет, не хочу его портить, – еще гуще покраснела Алси. Она отвернулась, зашуршали юбки, потом снова повернулась к нему. – Я, правда, никогда не думала, что будет так… сыро, – сказала она и торопливо добавила, словно боясь обидеть его: – но я испытала такое удовольствие… наслаждение…

– Экстаз? – с улыбкой подсказал ей Думитру очередное слово.

Алси быстро взглянула на него, желание еще не оставило ее. Она поняла, что Думитру ее поддразнивает, но притворно задумалась. А он подумал, что ей не часто выпадала возможность быть столь легкомысленной.

– Да, думаю, это можно назвать и так. Но мы должны сделать это снова, чтобы я окончательно убедилась.

– Ничего я так не хочу, как потворствовать тебе, – усмехнулся Думитру, – но к ужину у нас будет гость, мы же не заставим его ждать нас за столом.

Алси снова зарумянилась, и Думитру поймал себя на мысли, что ему нравится смущать ее.

– Конечно, не хотим. А кто наш гость?

– Петро Волынроский, мой управляющий. Он только что вернулся из долгого путешествия, иначе ты увидела бы его на нашей свадьбе. Ты готова подняться наверх?

– Ох, нет! – Алси подняла руку к растрепанным волосам, глаза расширились от ужаса, когда она сообразила в каком состоянии ее роскошная шевелюра. – Без гребня и щетки мне не справиться. И без зеркала. Ты должен прислать ко мне Селесту.

– Ты стыдишься быть моей женой?

– Конечно, нет, но…

– Тогда пригладь волосы руками, надень шляпку и гордо шагай рядом со мной, – приказал Думитру. – Твои волосы слишком хороши, чтобы их прятать.

Алси бросила на него такой взгляд, что Думитру, уже немного зная ее характер, решил, что она станет возражать. Но она последовала его совету. Скрутив волосы в жгут, Алси затолкала их под шляпку и открыла дверь. Положив руку ей на талию, Думитру нахмурился:

– Я уже заметил, что твою талию можно ладонями обхватить. Обычно это выражение является поэтическим преувеличением.

– Но разве я не воплощение романтической красавицы? – В словах Алсионы сквозила странная горечь. – Некоторые женщины имеют талант общения, других природа одарила голосом, способностями к музыке и танцам. А я красивая. Это единственное, что во мне достойно похвалы. Ты обвиняешь меня в том, что я лелею свою красоту?

– Я бы поспорил с тобой относительно твоих талантов, но сомневаюсь, что ты станешь слушать. Но ты должна понимать, что, так затягиваясь, рискуешь здоровьем, – сильнее нахмурился Думитру.

– Я никогда не болею, – презрительно ответила она. – Кто бы мог подумать, что размер моей талии вызовет такой выговор! Даже мой дорогой папочка был доволен, что я так замечательно выгляжу и с потрясающим эффектом демонстрирую его товар.

– Он использовал тебя как живой манекен? – попытался скрыть потрясение Думитру.

– Конечно, нет, – быстро ответила Алси и, мельком взглянув на него, пошла по лестнице. – Папа на свой лад замечательный человек, но когда дело касается импорта, экспорта, бухгалтерии и производства продукции, он не слишком задумывается о деталях. Он видел, как замечательно выглядят на мне его ткани, и был счастлив от мысли, что все аристократы, с которыми я встречаюсь, возможно, сделают ему заказ, а меня, как он надеялся, будут воспринимать как равную, а не как разряженную продавщицу. Папа совершенно не понимал, какая это глупая затея и что он сам буржуазен до мозга костей.

• Предыдущая
• 24/64
• Следующая