Правда жизни - Джойс Грэм - Страница 42
- Предыдущая
- 42/65
- Следующая
Полицейский взглянул на нее и, заметив на ней летный шлем, принял ее за связного.
– Сынок, сбегай в командный пункт, передай – нужны пожарные, если мы хотим спасти его.
Она побежала. Она знала, что командный пункт гражданской обороны находится в подвале здания Городского совета. У двери ее остановил солдат отряда местной обороны и сказал, что сам передаст ее сообщение.
– Надеяться особенно не на что. Телефонные линии уже не работают. Постарайтесь собрать людей.
Кэсси побежала по Джордон-Уэлл. На Литтл-Парк-стрит работала еще одна пожарная машина – там горела небольшая фабрика. Пожарный привинчивал шланг к колонке. В это время упало еще несколько бомб, и три здания вспыхнули как спички. Перевернулся на капот пустой двухэтажный автобус, он вот-вот должен был рухнуть всей массой скрежещущего, ломающегося металла, вверх брюхом. Пожарный замер, бросив работу и вглядываясь в картину разрушения. Кэсси пришлось дернуть его за руку.
– Собор, – сказала она. – Вы там нужны.
Лицо пожарного покрывали полоски сажи. На лбу у него выступали глубокие розовые морщины.
– Я не могу уйти, – прокричал он сквозь глухие выстрелы зениток. – Сгорит весь квартал. Скажи им – приду, если смогу.
Кэсси бросилась обратно по Джордон-Уэлл. На дороге образовалась воронка, в нее попала машина скорой помощи. Шофер вылезал из кабины. Полицейского у собора уже не было. На крыше все еще возились люди. Из-под нее, как жирные черви, спасающиеся от лесного пожара, извиваясь, полз едкий желтый дым. Люди срывали свинцовые листы, пытаясь добраться до зажигательных бомб, провалившихся в деревянные перекрытия. Кэсси знала – они даром теряют время. Она снова посмотрела вверх и увидела, что небо все еще заполнено самолетами. «По секретному лучу идут, – подумала она. – Только так они и могут лететь».
Со свистом упала новая порция «зажигалок», лязгая металлом или глухо ударяясь, – смотря на что налетали бомбы; все они опустились на крышу над северным входом. Поблизости раздался сильный удар, вибрирующий взрыв. Люди на крыше оторвались от работы посмотреть, куда угодил последний парашютный фугас. И снова принялись за свой тяжкий труд – отдирать свинцовые полосы. Но вот свалилась еще одна серия «зажигалок» – на этот раз загорелось.
– Где эти засранцы пожарные? – заорал кто-то.
– Тушат в других местах, – прокричала Кэсси в ответ.
Люди посмотрели на нее с крыши. Один крикнул ей:
– Мы спускаемся. Пойдем, может, изнутри чего спасти успеем.
В соборе можно было задохнуться от вьющегося желтого дыма. Они вошли и принялись спасать что могли – все, что было в алтарной части, кое-что из картин, пару гобеленов. Но собор был собранием бесценных произведений средневекового искусства. Никто не знал, с чего начать. Кэсси вынесла портрет Леди Годивы в золоченой раме. Через полчаса находиться в этом угаре стало нестерпимо. Один из мужчин протянул руку и больше не пустил Кэсси внутрь.
– Все, – сказал он. – Тебе еще не хватало там остаться.
Другой, молодой парень, залился слезами. Они все вместе стояли у южного входа и смотрели, как пламя карабкается все выше и выше. За стенами собора новые взрывы сотрясали город. Внутри горела и плавилась история города.
Около половины десятого группа пожарных из Солихалла продралась по усыпанным камнями улицам и установила шланги. Когда пожарные направили воду на внутреннюю поверхность горящей крыши, на них обратной тягой со свистом хлынули мощные гейзеры пара. Какая-то надежда еще оставалась, как вдруг вода перестала идти из шлангов, только падали капли. Повредило водопровод. Взрывом зажигательной бомбы ранило полицейского, который все еще спасал убранство собора от пожара.
– Конец, – тихо сказал кто-то.
Ей на плечо положил руку другой полицейский.
– Будь наготове, – строго сказал он. – Телефоны накрылись, на центральном нужны еще связные.
Тут он с подозрением посмотрел на нее. Гигантские языки красного пламени с крыши собора осветили лицо Кэсси.
– Ты что, девчонка?
– Я – связной, – сказала Кэсси.
– Ангелочек ты мой, черт возьми!
Она отскочила.
Весь город был объят пламенем. На Литтл-Парк-стрит пожарная бригада бросила попытки тушить и двинулась дальше, оставив огню улицу – ряд трехэтажных фасадных стен с прорехами. Кэсси было видно, как яростно горит Бродгейт, сердце города.
На этот раз дежурный солдат в командном пункте Городского совета узнал ее и махнул, чтобы заходила. Она спустилась по каменным ступеням в подвальный этаж. Трое мужчин и с полдесятка женщин что-то писали и чертили мелом на досках, переговариваясь. Телефоны по-прежнему молчали. Люди упорно продолжали работать при тусклом желтом аварийном освещении.
– Это еще что за явление? – посмотрел на нее из-под очков потный мужчина в рубашке с закатанными рукавами. В пальцах у него была сплющена погасшая сигарета.
– Связная Вайн, – сказала Кэсси.
– Ну что ж, связная Вайн, двигай в пожарную часть, одна нога здесь – другая там, отнеси этот список водоразборных кранов. Вперед!
– Сначала у меня для вас донесение.
– Слушаем.
– Донесение такое: мы выстоим.
Все подняли на нее глаза от своих столов. Мужчина снял очки. Лицо его разъехалось, губы дернулись и рот округлился, как будто он хотел что-то сказать, но не находил слов. Наконец он вымолвил:
– От кого донесение?
– От меня. От связной Вайн.
Мужчина поднес к губам сигарету, попробовал затянуться и вспомнил, что она давно погасла. И тут он захохотал, а через мгновение хохотал уже весь подвальный этаж. Мужчина подошел к ней, сжал ее в медвежьих объятиях и поцеловал в щеку.
– Красавица! – крикнул он ей. – Маленькая красавица!
И весь подвал зааплодировал ей.
– Дайте ей кто-нибудь каску! – приказал мужчина.
Одна из женщин нашла ей каску патрульного ПВО, правда великоватую, и водрузила поверх ее летного шлема. Кэсси рванулась обратно, вверх по лестнице, сжимая в руке записку, покрасневшая, смущенная аплодисментами. «Странные бывают люди», – подумала она.
Но, добравшись до Бродгейта, она застыла, потрясенная увиденным. Верхняя часть города была в огне. Напрасно боролись пожарные. Магазины были разрушены пламенем и бомбами. От воды, бившей из шлангов, поднимались облачные джины. Библейский черный дым, подсвеченный огнем, извергался, как из жерла вулкана. По Бродгейту из-за жары невозможно было пройти. Кэсси отступила, глядя на пламя, и снова услышала, как мерзко хлопают кожаные крылья. Она в бешенстве рассекла рукой воздух, полный мучивших ее мелких злых духов. Тогда-то она и увидела первый труп.
Он упирался спиной в дверь магазина. Витринное стекло было выбито, оно усеяло улицу перед Кэсси хрустальными осколками, каждый из которых, мигая, отражал красное пламя. Она подошла к телу по хрустящим под ногами сверкающим рубинам – лицо и одежда мертвеца были обсыпаны белой гипсовой пылью, глаза широко открыты, в ушах, у ноздрей и рта блестели червячки запекшейся крови. Это был мужчина средних лет. Что за форма на нем, она так и не поняла из-за покрывавшей ее пыли. Он как будто присел в изнеможении на корточки у двери – отдохнуть. Кэсси подумала: нужно попробовать закрыть эти устремленные в одну точку глаза – не из уважения и не по церковному обычаю, а просто потому, что так надо. Но веки каждый раз открывались снова. Она сделала еще одну попытку и сказала:
– Теперь можешь уйти.
Веки распахнулись вновь. Кэсси пробрала дрожь, она попятилась от убитого, который пристально смотрел на нее, и повернулась, чтобы убежать, готовая все-таки рискнуть и прорваться сквозь горящий Бродгейт.
Пламя взбиралось все выше. Казалось, на Бродгейте не осталось ни одного нетронутого здания, а бомбы и «зажигалки» все сыпались на город, и на секунду Кэсси вдруг утратила свой внутренний стержень, непоколебимую уверенность, которая до сих пор ее вела. Она отступила к ступенькам из белого камня под портиком Национального провинциального банка и посмотрела вниз, на горящий Бродгейт. По-прежнему гудели бомбардировщики, хихикали и свистели бомбы, хлопали кожаные крылья, ревело и трещало пламя. Самолеты в ночном небе превратились в злых духов – они торжествовали, расправив крылья, ловко выставив напоказ свою летную удаль, злорадствовали, веселились. Крыльями они гнали ветер, и пламя плясало все выше. Может быть, это и есть ад? – думалось Кэсси. Об этом все говорят? Если это он, значит, она должна сквозь него пройти, разве это не единственный способ идти через ад – бросить ему вызов?
- Предыдущая
- 42/65
- Следующая
