Остров Свободы 12.04.1961 (СИ) - Морале А. - Страница 9

Какая же она красотка! Я уже успел забыть это. Стройные ножки, небольшая грудь, тонкая белая шея и карие, почти чёрные бездонные глаза. Интересно, какого цвета её соски? Темные, как цвет глаз, или светлые, под оттенок её белоснежной кожи? И почему меня это так волнует сейчас? Да уж!

Если бы не моя жизнь, вторая жизнь, да и прожитая первая, когда я всё уже повидал, стал в меру циничен и пренебрежителен, я бы на такое никогда не решился…

Я медленно приподнял руку и положил свою большую ладонь на её голое колено. Жаклин вздрогнула но не отстранилась, а лишь робко улыбнулась, наверняка ничего не поняв, или приняв это за местный дружеский жест. Как забавно… Или она просто откровенно побаивалась сумасшедшего диктатора, которым меня выставляла американская пресса, и поэтому не спешила перечить мне. Интересно, насколько сильно? Насколько сильно она боится меня? Моя рука смелее двинулась выше, пробираясь по бархатистой коже первой красавицы Америки, пытаясь найти ответ на этот вопрос…

В этом месте, в этой версии истории, всё пошло иным путём. Хотя, может чуть раньше. В моём старом мире я никогда не переступал порог гостевой комнаты миссис Кеннеди, я не положил ей руку на колено, и нас с ней ничего, кроме деловых отношений и взаимной ненависти не связывало.

В моём мире она погостила у меня со своей сестрой, а вечером улетела, заверив меня, что её муж немного отпустит вожжи своих торговых санкций, если я перестану сотрудничать с русскими. Я не мог ей этого пообещать, как и она не могла мне гарантировать того, что, пообещала сама. Мы оба это прекрасно понимали. Непонятно тогда, зачем она прилетала сюда в моей версии истории, и теперь в этой? Но одно понятно, в этом мире будет всё иначе. Я зайду дальше, я сделаю всё иначе, и я не буду повторять прошлых ошибок...

В этом мире моя рука уже зашла гораздо дальше, чем я мог себе позволить в том, старом мире… Пальцы коснулись бархатистой нежной кожи на внутренней стороне женского бедра и через секунду скрылись под платьем.

— Мистер… сеньор Кастро! Что Вы себе позволяете?! — Жаклин подскочила на месте, одернула подол коротенького летнего платья, покраснела, тяжело задышала, мило и забавно раздувая ноздри своего холёного аристократического носика, и замерла передо мной, наверняка ожидая объяснений и, конечно же, извинений. — Я замужняя женщина! Мой муж…

Я не стал разочаровывать свою гостью, и, не дав договорить, искренне извинился:

— Простите, миссис Кеннеди! — Встал перед ней я и покорно склонил свою голову, уткнувшись в её грозный и серьёзный взгляд, направленный на меня снизу вверх. Учитывая мой и её рост, и разницу сантиметров в двадцать как минимум, смотрелось это немного забавно, словно маленький злой мышонок сопит и гневается на большого довольного кота, загнавшего мышку в угол. — Я не должен был этого делать.

Она кивнула мне, и гневные морщинки на её лбу слегка разгладились, хотя щёки всё ещё продолжали пылать.

— Мы оба чуть не погиблисегодня, мы оба были в шаге от смерти. Я чудом выжил, ты тоже Жаклин. — Не повышая и не изменяя тембр голоса, всё так же спокойно и слега виновато продолжил я. — И меня сейчас меньше всего заботит то, что ты замужем. Я мог умереть и никогда не узнать вкус твоих прекрасных медовых губ…

Снова автоматический кивок от неё, сопровождаемый задумчивым выражением лица — Жаклин пыталась осознать, что я сказал, и пока у неё это не сильно получалось.

Я слегка наклонился, подался вперёд к замершей в ступоре женщине, нырнул руками под юбку её роскошного платья, обхватил за задницу и притянул к себе. Попка у неё была упругая и мягкая одновременно, а забавные тоненькие кружевные трусики, совсем не мешали мне хозяйничать там, где мне точно не положено было хозяйничать.

Не знаю, что её больше поразило и не подтолкнуло дать мне отпор сразу, то ли мой резкий переход от извинений к настолько наглым действиям, то ли она так и смогла до конца осознать, что произошло, и что я сделал…

Но когда она пришла в себя, делать что-то было уже поздно. Я нагло и по хозяйски блуждал у неё под платьем, оттянув в сторону трусики и водя ладонями по абсолютно голой и беззащитной женской попке. Мои руки остановились, крепко сжали её ягодицы, и легко оторвав брюнетку от пола, я подбросил её в воздух, словно он совсем ничего не весила.

Прижал лёгкое нежное женское тельце к себе, заставив девушку рефлекторно обхватить ногами мою талию и прижаться своей горячей, почти ничем неприкрытой промежностью (тонкие трусики не в счёт) к моему животу. Джекки тихонько взвизгнула от испуга и неожиданности, и мне пришлось закрыть её рот поцелуем…

Пару секунд Жаклин дёргалась и вяло сопротивлялась, упираясь в мою грудь своими маленькими кулачками, а затем разом успокоилась и обмякла. А я лишь крепче обхватил и несколько раз сжал её бархатные упругие полушария ягодиц. Целовалась Первая леди очень сладко и жадно, как я и думал…

Через минуту, когда её руки уже крепко обвивали мою шею, а сама девушка крепко прижимается ко мне уже по своей воле и не думала меня отталкивать, я перестал придерживать её попку, и переместил свои руки выше.

Пробрался под платьем, положил ладони на два горячих холмика, и сжал её мягкие податливые груди… Благословенное время и жаркий климат Кубы — бюстгальтеры здесь никто не носит, не модная это штука, да и не практичная. Всего секунда, и я получил доступ к таким приятным женским округлостям.

И как они это делают?! Её роскошные грудки не помещались в моих ладонях, оказавшись гораздо больше, чем казалась со стороны. Роскошная, горячая, мягкая уверенная троечка…

Я пропустил её сосочки между своих пальцев и несколько раз несильно сжал, заставив Джекки тихонько застонать от удовольствия. Её язычок жадно проникал в мой рот, борясь там с моим, а промежность прижималась к моему животу, делая недвусмысленные легкие поступательные движения. Она хотела меня…

Резким рывком я разорвал её платье — сдерживаться у меня уже не было сил. Несколько больших жёлтых пуговиц посыпались на пол, а остатки одежды отлетели в сторону.

— Алекс! Что ты вытворяешь?! — На секунду оторвавшись и широко распахнув свои затуманенные желанием глаза, возмутилась Жаклин.

Отстранилась от меня, стыдливо прикрывая свою роскошную грудь одной рукой, второй обвив меня за шею и придерживаясь, чтобы не упасть.

— Ничего. Я просто хочу тебя! Всю! Целиком!

Я развернулся и повалил её на кровать. Стянул с себя рубашку, скинул штаны и ботинки, и увидел, как взгляд Джекки скользнул по моему торсу вниз, остановившись чуть ниже моего пояса и замерев там.

Она снова покраснела, тихонько взвизгнула, зачем-то развернулась, и попыталась уползти в противоположную от меня сторону, продемонстрировав мне единственный предмет одежды, оставшийся на ней — тоненькие белые кружевные трусики. Так вот какое нижнее бельё носит Первая леди! Интересно…

Я игриво схватил девушку за правую ножку, подтянул к себе, стянул эти бесполезные кружева, и на секунду замер, наслаждаясь открывшимся мне видом на белоснежную женскую попку. Она была идеальной! Круглая, небольшая и без единого изъяна.

— Так вот что Вы скрывали под вашим платьем, миссис Кеннеди. — Тихо пробормотал я, и она в ответ тихонько запищала, уткнувшись носиком в толстую перину.

Я раздвинул её длинные ножки в стороны и, опустившись между ними, провёл рукой по кудрявой, пышущей жаром и желанием промежности. Склонился, приставил свой наряжённый до предела член и наконец, вошёл в такую желанную и прекрасную женщину, заставив её застонать от удовольствия.

— Фак! — Донёсся до меня затуманенный от удовольствия голос. — Что мы творим?! Я же такого никогда не делала раньше… Это не я…

— Всё бывает в первый раз. — Философски рассудил я и начал делать постепенные ласковые движения внутри её горячего и нежного лона, упираясь в её ягодицы своим лобком, и прижимаясь к ней сзади каждый раз всё сильнее и сильнее, пытаясь войти как можно глубже…

Что-то было не так со мной. Я так сильно хотел её, хотел обладать, владеть ею, хотел быть в ней и не выходить никогда! Очень сильно хотел, как будто у меня не было секса лет двадцать. Или словно я только вошёл в свой пубертатный период, когда гормоны бьют через край, заставляя чувствовать себя сексуально озабоченным, а член делают твёрдым и напряжённым до такой степени, что он может проткнуть бетонную стену.