У черта на побегушках (СИ) - "Ad Astra" - Страница 37

Дорога к Лерайе лежала через данный регион, поэтому мне предстояло ещё одно небольшое дело. Рано утром я позавтракала вместе с другими демонами, а после осталась в холле за чтением книги, чтобы встретить ещё одного Владыку, занявшего пост после перерождения. Он прибывал позднее других, и я должна была передать ему письмо, написанное Асмодеем. Тестис остался рядом, отвлекая меня от чтения и развлекая историями о своих любовных неудачных похождениях. Время быстро склонилось к обеду. Ровно в час в главные двери постучали, и Фуркас поспешил пропустить гостя внутрь.

Владыка Хаурес был знаком мне с первых дней пребывания в Аду. Пурсон отзывался о нем, как о жадном, ненасытном демоне, готовым пойти на сделку за любую драгоценность, и вот он стоит передо мной, вежливо целует руку и усаживает на диван, явно намереваясь продолжить беседу. Безусловно, я никого не тороплю, однако, я искренне надеялась, что после получения письма этот известный жадоба поспешит к месту следующей встречи.

Хаурес выглядел весьма необычно. Впрочем, как и все здешние обитатели. Будучи перерожденным, он сохранил свой человеческий облик, но приобрел броскую группу экстравагантных черт. Начать стоит с самого удивительного, того, что сейчас то и дело касалось моих плеч и запястий, — длинные красные волосы Владыки в буквальном смысле жили сами по себе. Закручиваясь в отдельные пряди, они, как щупальца, блуждали по всем предметам, находящимся поблизости. Надеюсь, что потом я не буду выбирать длинные волосы из вон тех беленьких пирожных.

Были у Хауреса и рога — они напоминали бычьи и устремлялись вперед — тогда как сам он был одет в белую тунику и золотой доспех. Профиль у него был греческим, и незадолго до встречи Тестис рассказал мне, что в прошлой жизни Владыка Хаурес был римским военачальником, что погиб при извержении Везувия*. Как оказалось, у него в Помпеях было много дач, заполненных богатствами, и покидать золотую могилу жадный военачальник не пожелал. Как такой человек, как он, вообще смог пройти испытание в шестьсот шестьдесят шесть дней? Хотя, то, что он вернулся к своим истокам, многое объясняет…

— Наслышан о вас, моя дорогая. Как иронично, что в Аду оказалась девушка с именем Ева.

— Будете чай?

— Не откажусь.

Я кивнула Фуркасу, и тот незамедлительно исчез в одном из проемов, вернувшись с двумя чашками. Владыка Хаурес показался мне демоном разговорчивым, и я решила попробовать выяснить у него детали предстоящей встречи.

— Наверное, письмо от Лерайе и для вас оказалось внезапным. Все же не каждый день приходят послания оттуда, где ледяная тюрьма.

— О, вы совершенно правы. Я ощущаю предстоящие затраты, и меня это сильно печалит. Лерайе всегда скуп на подробности, но он никогда не собирает всех без надобности.

— Это письмо от Асмодея, — я отдала Хауресу конверт, поняв, что многого узнать не смогу, — и когда же он собирал вас последний раз?

— Кажется, три сотни лет назад. Когда в ледяной тюрьме оказывается слишком большое количество сильных простейших, начинаются проблемы.

— Они решаются быстро?

— Обычно да. Но иногда и среди низших демонов появляются мутанты. Никто из нас не спускается в эту холодную бездну, поэтому мы и не знаем, что там происходит.

— Андромалиус сказал, что серьезные проблемы непременно возникают раз в тысячелетие. Можно ли предполагать, что это одно из них?

— О, так вы и с затворником тесно знакомы? Я удивляюсь всё больше. Ева, вы собрали вокруг себя сильнейших, это удивляет. У вас есть какой-то план?

— Нет никакого плана, — я тяжело выдохнула, вспоминая все обстоятельства знакомств, — так получилось…

Мы проговорили с Хауресом ещё час, выпив по три кружки чая, после чего он отправился дальше, оставив меня с сомнениями и знакомым чувством беспокойства. Он ведь так и не ответил на тот последний вопрос, что я задала ему. Неужели всё действительно непросто? В любом случае, сейчас у ледяной тюрьмы собрались пятеро самых могущественных Владык — я более чем уверена, что в скором времени в этом пустынном замке станет весело и шумно.

Дни тянулись медленно и однообразно. Я вставала к позднему завтраку, который проводила вместе с Фуркасом, гуляла по лесу вместе с цербером и Тестисом, выслушивая его предположения о том, куда бы он спрятался, если бы решил напасть на красивую женщину. После мы возвращались в замок на обед, что сменялся походом в библиотеку или же в бальный зал, где Фуркас учил меня вальсу и игре на фортепиано. Свободного времени было много, и зачастую я тратила его не совсем верно, однако, день всегда завершался купанием в огромном бассейне и крепким сном в мягкой постели.

Я решила заняться обустройством замка. Мне казалось, что я могу сделать его уютнее, поэтому мы втроем начали учиться рисовать. Как и предполагалось, инкуб рисовал обнаженных женщин, но к нашему удивлению его навыки были просто поразительны! Все его картины были будто сотворены художниками эпохи ренессанса, тогда как наши с Фуркасом попытки приводили к чему-то абстрактному и не совсем понятному. Одну из картин Тестиса я забрала к себе в комнату: уж слишком была она красивой. Вместе с дворецким мы решили создать рамы для холстов инкуба, и вырезать из дерева узоры у меня выходило гораздо лучше.

Это было спокойное время, но дни шли, а новости так и не приходили в замок. Не только я беспокоилась о Владыках — даже вечно спокойный Фуркас стал нервозным и нетерпеливым. Мы с Тестисом додумались съездить в соседний город, чтобы поговорить с вездесущими суккубами, но даже они хмуро смотрели на север, не имея ни точных фактов, ни приблизительных сплетен. Я опять оказалась в жутком неведении, которое очередным грузом ложилось на плечи.

— Уже пять дней, — сказал как-то Тестис, когда очередным вечером мы втроем выбрались в сад попить чай, — долго.

— А три сотни лет назад как было?

— Управились за два дня.

Мы замолчали. Жевали пирожные, смотрели на закат, будто бы именно с той стороны и должны были прийти Владыки.

— Почему только они вынуждены бороться с этими низшими демонами?

— Только перерожденные могут их угомонить. У пороков и рожденных здесь демонов нет для этого сил.

— А Пурсон?

— Он рожден во внешнем мире. Его уже можно считать перерожденным.

Я приняла ванну, втихую съела пару конфет, после чего отправилась в комнату. Это была очередная тихая ночь с яркими звездами и необъяснимой бессонницей, с которой я жалостливо каталась по кровати. Море тихо несло к берегу покорные волны, и летучие мыши толпами летели к югу, унося за собой странный, чуть заметный трупный запах. Их было так много, что иногда они закрывали собой звезды, и это явление ничуть не завораживало, сильно пугая. Я вдруг поняла, что это не тихая ночь, — повсюду я слышала это хлопанье крыльев.

Выскочив из своей комнаты, я громко позвала Тестиса и Фуркаса, что, к моему удивлению, прибежали с первого этажа. Судя по одежде, они были на улице.

— Не нравится мне это, — шепотом произнес инкуб, вбегая в мою спальню и открывая балкон. — Слишком много.

Я последовала его примеру: поток летучих мышей все не прекращался. Теперь к хлопанью многочисленных крыльев примешался еще один звук. Странный, угрожающий и нечеловеческий гул, подступающий со всех сторон. Я невольно коснулась кольца, чувствуя, как быстро в страхе бьется сердце, и в этот момент весь замок содрогнулся будто от землетрясения. Потеряв равновесие, мы упали на пол, тут же вскочив на ноги и высунувшись в окно. Я с трудом удержала испуганный крик.

У подножия дворца толпились уродливые, мычащие чудовища, часть из которых медленно карабкалась по каменной стене к балкону. Схватив меня на руки, Фуркас раскрыл позади пару кожистых крыльев, какие были и у Тестиса, тут же вылетев наружу высоко в небо, где мы могли увидеть всю картину целиком.

Толпы низших демонов невзрачной, дурно пахнущей массой ползли с горизонта, облепляя замок так, будто это было удивительное лакомство. И так много их было, что, прикрыв рот руками, я в ужасе посмотрела на Фуркаса, будто бы на его мордочке могла найти ответ. Эти чудовища не разрушали стены, не ломали строения, они, очевидно, искали то, что может шевелиться, ведь иначе объяснить то, зачем они пожирали растения и низко летевших птиц, было невозможно.