Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 80

И Ридли интересуется:

– Ее насильно захоронили?

– Полагаю, что так, – Грисби явно наслаждался своим рассказом, эффектом, им производимым. – Иначе, думаете, стала бы она кричать, едва мы крышку-то подняли? Глаза краснющие такие, щеки слезами залитые, а она – с ходу: «Вам это с рук не сойдет, Гарднер, папенька этого так не оставит». А тот – в ответ: «Если сейчас же не перестанете истерить, мисс Эдвардс, вколю вам очередную дозу», и шприц из кармана достал. Он им еще прежде парня одного попотчевал: тот у могилы мисс Эдвардс нас поджидал, колокольчик, верно, услышал. Засада такая!

– И что девушка, послушалась угрозы?

– Ничуть не бывало, – ответствовал Грисби. – Хоть и шатало ее изрядно, ноги совсем не держали бедняжечку, кричать, однако, у нее выходило знатно... – И после секундной паузы: – Вот этот джентльмен и исполнил свою угрозу.

– Вколол ей снотворное?

– А черт знает что было в том шприце, только девица сразу как-то притихла, едва успел на руки ее подхватить... Так осоловевшую и отнес в поджидавший у кладбища экипаж. Уложил на сидение да отправился могилку закапывать... Наниматель особенно на этом настаивал, на приведении места захоронения в первозданный порядок, так сказать.

– И что же девушка? – осведомился Ридли. – Что с ней стало потом?

– А мне почем знать, – пожал плечами говоривший, – я получил причитающееся и пошел доделывать работу, а экипаж этот покатил незнамо куда.

– Так уж незнамо? – решил надавить на задержанного Ридли.

Что-то в мимике говорившего заставило инспектора усомниться в искренности его последних слов. И, похоже, он не ошибся: Грисби мотнул головой, осклабился и провозгласил:

– А что, если и знамо? Деньжат приплатите? Я бы не отказался.

Ридли отозвался в тон:

– Пеньковый галстук по тебе плачет, приятель. Не хочешь ли примерить перед уходом?

Грисби иронии не оценил.

– Слыхал, как джентльмен этот назвал улицу где-то в Сохо, – произнес он недовольным голосом, с трудом проталкивая слова, ворочащиеся во рту, подобно булыжникам. – Точного адреса не было... Да там и нет ничего, кроме складов и опиумных притонов. – И стиснув кулаки: – Это все, что я знаю, инспектор. Можно уже идти? Засиделся я тут у вас. Тошно...

Ридли, глубоко задумавшись, никак на это не отозвался.

Джек подвязался обходить доки вместе с Дрискоулом... Не потому, что хотел зависеть от констебля-переростка, просто, в противном случае, Ридли велел ему убираться восвояси. Сказал, не желает отвечать за гибель «глупого мальчишки, сующего нос, куда не следует».

– Мы достоверно не знаем, кто удерживает мисс Эдвардс, – сказал он, пытаясь смягчить резкость своих же слов. – Достаточно вспомнить джентльмена, сделавшего заказ у цветочницы. Возможно, он же является убийцей мистера Гарднера. Нет, – подытожил он решительным тоном, – бродить по докам одному тебе решительно невозможно.

И кликнул Дрискоула.

Они обошли уже половину пустующих зданий к северу от Вардур-стрит, однако ничего подозрительного так и не обнаружили. Джек заскучал, справедливо полагая, что вот-вот раздастся полицейский свисток, и кто-то другой сообщит об обнаружении мисс Эдвардс.

Этого ему хотелось меньше всего...

Джек надеялся первым отыскать похищенную девицу и тем самым доказать Ридли свои детективную хватку и незаменимость. Все-таки в полицию попадали только по протекции, а ему, кроме как на Ридли, и надеяться было-то не на кого. Тот же продолжал видеть в нем всего лишь нищего паренька из Уайтчепела, едва ли способного к чему-то серьезному... По крайней мере, именно так все и выглядело на первый взгляд.

И вдруг Дрискоул произнес:

– Гляди, замок взломан.

Джек встрепенулся, вскинул поникшую было голову, стиснул в руке подаренный Гриром нож.

– Входи, я подстрахую.

– Лучше не лезь, – отозвался на его предложение констебль. – Оставайся здесь и наблюдай за входом. – Сам толкнул отозвавшуюся тихим скрипом массивную дверь и засветил во тьму фонарем. Его бледный желтоватый свет выхватил ряды деревянных ящиков и узкий проход между ними, которым Дрискоул и направился, выставив перед собой руку с полицейской дубинкой.

Едва он скрылся из вида, продолжая указывать свое местонахождение лишь блуждающим огоньком потайного фонаря, как Джек услышал шаги... Торопливые, несущиеся в его направлении.

Кто-то бежал по тому же осматриваемому констеблем проходу...

– Дрискоул, – выкрикнул Джек, невольно попятившись.

Вместо ответа – замершее перешептывание незримого приближения.

– Дрискоул! – его повторный крик эхом отозвался от стен, а потом отрикошетил прямо... в его же солнечное сплетение.

Джек задохнулся, согнувшись вдвое, захрипел, успев лишь заметить тяжелые ботинки стремительно удаляющиеся по дороге. Только тогда и догадался, что это кулак неизвестного вышиб из него весь дух.

Вот же ж олух, Ридли ему этого не простит! С этой мыслью он и припустил следом за незнакомцем... Дыхание все еще не нормализовалось, однако и преследуемый не особо спешил: крался вдоль парапета, стараясь не привлекать внимание других констеблей. Никак был уверен, что надолго вывел Джека из строя...

Вот только не тут-то было: юноша сдаваться не собирался.

– Эй! – Джек удобнее перехватил рукоять ножа. – Стоять, иначе выстрелю.

Темный силуэт отозвался едва слышным фырканьем.

– Так стреляй, чего медлишь?

Джек метнул нож. Собирающийся перемахнуть через ограждение беглец глухо вскрикнул и мешком повалился на землю с другой стороны стены...

В этот момент тишину ночи и вспорол пронзительный полицейский свисток.

Ее обнаружили на том самом складе, связанной и изможденной, с черными кругами под глазами...

Дрискоул обнаружил мисс Эдвардс и засвистел в свой свисток.

Джек прибежал одним из первых – констебль как раз перерезал веревки, стягивающие ей руки, – и помог вынести девушку наружу. Она рыдала, не переставая...

Белое платье, в котором она была похоронена заживо, пропахло затхлой сыростью заброшенного склада и стойким ароматом прелой земли.

– Снимите его с меня! – было первым, что потребовала девушка, оказавшись в доме своих родителей.

Миссис Эдвардс в очередной раз потеряла сознание, только теперь уже от счастья.

Тем временем Ридли присутствия духа не терял, да и расслабляться не собирался. Только выслушал рассказ Джека о схватке в подворотне, ранении и бегстве неизвестного и сразу же заявил:

– Необходимо, как можно скорее переговорить с мисс Эдвардс и выяснить личность таинственного сообщника Гарднера. А также узнать мотивы, им движущие... Уверен, девушка, сумеет пролить свет на интересующие нас вопросы.

Сказано – сделано. Они появились в доме Эдвардсов сразу после полудня, едва дав отдых уставшему телу и позволив самой мисс Эдвардс хоть малость, но прийти в себя после свалившихся на нее ужасов.

Впрочем, миссис Эдвардс полицейского такта не оценила: завидев инспектора Ридли на своем пороге, в сердцах воскликнула:

– Неужели вам мало горя, выпавшего на долю бедняжки, что вы готовы усугубить его своими неуместными расспросами? Дайте девочке отдохнуть и набраться сил, вернуть душевное благополучие... Она крайне истощена и нуждается в бережном уходе.

Ридли терпеливо выслушал укоры в собственном бессердечии, справедливо рассудив, что несчастная мать именно так и должна опекать свое чудом воскресшее дитя, и только после произнес:

– Миссис Эдвардс, я был бы рад более никогда не тревожить покоя вашей дочери, однако обстоятельства требуют задать ей несколько вопросов. – И присовокупил: – Убийца мистера Клода Гарднера все еще на свободе. Уверен, вы хотели бы, чтобы он ответил за свои деяния, не так ли, миссис Эдвардс?

Женщина открыла было рот для явного возражения (оно так и читалось на ее искаженном эмоциями лице), однако спустившаяся по лестнице дочь пресекла его на корню.

– Я поговорю с этими джентльменами, матушка. Так будет вернее всего! – сказала она четким, уверенным голосом. – Пройдемте в гостиную. Там нас никто не потревожит! – обратилась она уже к Ридли.