Спящие боги Инадзумы (СИ) - Локхарт Лисс - Страница 37

— Да. Теперь, когда мы знаем, что замешана теневая энергия Глаза Порчи, мои наблюдения наконец обретают смысл.

Он опустил руку в карман и достал тканевый мешочек, где хранилась демоническая пыль. Люмин с любопытством наблюдала за его действиями. Развязав тугой узелок, Сяо раскрыл мешок и высыпал черную пыль на ладонь, пересыпал ее из руки в руку, покатал между пальцами плотные песчинки.

— Я точно могу сказать одно — мы имеем дело с демонами, порожденными миазмами Архонта. Я эту энергетику узнаю из тысячи. Вопрос лишь в том, откуда берутся эти миазмы. Это влияние останков Архонта, которые входят в состав Глаза Порчи, или же каких-то других, погребенных в Инадзуме после Войны Архонтов? Это необычная демоническая субстанция. Демоны никогда не собираются из пыли и к тому же никогда не пахнут Туманной Травой. Все указывает на то, что демоны порождены теневой энергией Глаза Порчи, но что-то не дает мне покоя.

Люмин забрала у него горстку черной пыли. Все тот же цветочный аромат. Вся та же необычайно сильная энергетика. Сяо сражался с демонами тысячи лет, но даже он не видел, как они овладевают телом человека изнутри. Если это могущество одного теневого Глаза Порчи, страшно представить истинные возможности Фатуи.

— Возможно, ключ к этому — стихия Электро, — сказала она наконец. — Теневой Глаз Порчи не дает владельцу силы элементов. Если демоны порождены им, то почему владеют стихией Электро?

— Это в самом деле хороший вопрос, — сдвинул брови Сяо.

— У меня есть теория, — призналась Люмин.

Выдохнув, она набралась смелости и поделилась с Сяо своими подозрениями насчет Эи и сегуна Райдэн. Кажется, вся эта история привела Сяо в недоумение. Понадобилось целых две кружки чая, чтобы растолковать ему, как работают куклы Эи, почему Инадзуму на протяжении пяти веков терзали идеей вечности и почему Эи, сегун Райдэн и Скарамучча — это одно и то же, но при этом совершенно разное.

— А я-то думал, у Ли Юэ сложная история, — хмыкнул Сяо. — Значит, ты думаешь, эта кукла со своей волей могла воспользоваться теневым Глазом Порчи и попробовать опять отвоевать вечность? Интересная теория.

Он задумчиво потер переносицу.

— А почему не этот Скара… Как ты там его назвала?

— Скарамучча.

— Да, вот этот Мучача. Если он действительно состоит в Фатуи, он может иметь доступ к теневым Глазам Порчи. Ты говоришь, он Шестой Предвестник. Один из старших, получается. К тому же он скрылся с Сердцем Бога и теперь никто не знает, где он. Сердце Бога могло дать ему определенное могущество, достаточное для создания такого количества демонов.

Эта мысль в голову Люмин не приходила.

— Верно. А еще он владеет стихией Электро…

— Но ведь остальные Предвестники недолюбливают Скарамуччу, — вмешалась Паймон. — Помнишь, что рассказывал нам Виктор, этот Фатуи из Собора Барбатоса? А уж как Скарамучча отзывался о Синьоре и Тарталье, ужас!

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Люмин.

Паймон развела руками.

— Скарамучча известен своим скверным характером и непредсказуемостью, — сказала она. — Даже Чайльд, и тот в глазах Фатуи надежнее, но он ничего не знает о теневых Глазах Порчи. Паймон не думает, что старшие Предвестники доверили Скарамучче такую важную тайну.

— Он мог услышать разговоры других Предвестников, как Чайльд, — качнула головой Люмин. — И украсть Глаз Порчи. Или найти тот, который был утерян.

— Допустим, — кивнула Паймон. — Но чего тогда он добивается?

Сяо и Люмин обменялись задумчивыми взглядами.

— Хочет отомстить своей создательнице? — предположил Сяо. — Вы сами сказали, Эи по сути бросила его на произвол судьбы.

— Но она же даровала ему жизнь, хотя могла уничтожить, — напомнила Паймон.

— Скажи это Скарамучче, — фыркнула Люмин. — Ты что, не помнишь, каков он? Я думаю, он сумасшедший. Он же не может мыслить здраво.

— Тогда почему он выбрал такой странный способ? Паймон не понимает! У него на руках Сердце Бога. А еще он мастер хитрющих и опасных планов. Да и Аято говорил, что он покинул Инадзуму. Так почему он вернулся и погружает в сон всю страну? Чего он добивается?

— Так может, это очередной его хитрющий план?

— Стоп! — вмешался Сяо.

Люмин и Паймон удивленно на него взглянули.

— Хватит, — сказал он спокойнее. — У нас на руках слишком мало фактов. Давайте пока не делать никаких предположений. Мы просто бездарно прожигаем время, которое могли бы потратить на анализ реальных улик.

Люмин вздохнула. Сяо был прав. Она кратко записала их предположения насчет сегуна Райдэн и Скарамуччи на отдельном листке бумаги и, закрепив его в уголке пробковой доски, повернулась к друзьям.

— Что еще?

— Демон, собравшийся из останков других демонов, — сказал Сяо. Он никак не мог забыть зловещую тишину, которая обступила его со всех сторон, и эту жестокую, неукротимую силу загадочного существа. — Никогда такого не видел. Даже демоны, порожденные останками одного Архонта, не способны коллективно мыслить. Они одиночки. Каждый думает о своей выгоде. Здесь же их угасающие сознания объединились в одно, чтобы одолеть меня. Очень странная осознанность, нетипичная для таких созданий.

— Запишем, — кивнула Люмин. — Думаешь, им могли отдать такой приказ с помощью теневого Глаза Порчи?

— Возможно. Пока мы ничего не знаем о том, как они работают.

На некоторое время он замолк, и по теням, блуждавшим по его лицу, Люмин догадывалась, что он вспоминает злоключения в деревне Конда. Хоть Сяо и не показывал этого, он был напуган не меньше остальных. Он тысячи лет воевал с демонами и научился противостоять их воздействию, но демон в деревне Конда был в шаге от того, чтобы подчинить его своей силе.

— Музыка, — сказал он. — Это еще одна важная деталь. Когда Кадзуха начал играть музыку, тьма схлынула.

— Как такое возможно? — изумленно проговорила Люмин.

Сяо, вздохнув, поднялся, тревожно прошелся по комнате взад-вперед, остановился у окна, бросив задумчивый взгляд на стену дождя за стеклом. Он прорывался через воспоминания, пытаясь выстроить события в логичную цепочку, связать их единым узлом, но они рассыпались, не желали образовывать ясную картину. Этой запутанной мозаике не хватало фрагментов.

— Думаю, причина не в самой музыке, — сказал он наконец. — А в эмоциях, которые она порождает. Помнишь, что я сказал? Демоны питаются физической и эмоциональной болью. В тот момент мы с Кадзухой были для демонов лакомым кусочком. Оба напуганные, оба на грани смерти. Разумеется, нас захлестывали негативные эмоции, и демоны уже предвкушали пиршество. А потом он заиграл, и я…

Уголок его губ дрогнул, но Люмин так и не смогла понять, пытался ли он улыбнуться.

— Знаешь, это была очень хорошая музыка. Она вселяла надежду. В тот момент мне показалось, что тьма отпускает меня, и я думаю, демоны тоже это почувствовали. Они отступили, потому что благодаря Кадзухе наша боль ослабела.

— Верно, — щелкнула пальцами Люмин. — То же самое случилось и с Аякой, вспомни! Демон ведь уже почти овладел ей, но она сумела избавиться от него. А все потому, что ее боль из-за возможной потери брата на время приглушили искренние слова Томы.

— Демон не добился желаемого и попытался устранить Тому, чувствуя в нем угрозу, — кивнул Сяо. — Интересно. Судя по тому, что мне успел рассказать Кэйа, они все подверглись влиянию демона, кроме Томы. Он ни разу не усомнился. Ни разу не сказал никому плохого слова. Он до последнего оставался невосприимчив к влиянию демонов.

Люмин печально улыбнулась.

— В этом весь Тома. Что бы ни случилось, он верит в лучшее. Его доброта и вера в этот мир затмевает все остальное. Даже когда сегун Райдэн почти забрала у него Глаз Бога и ему приходилось скрываться, он продолжал улыбаться.

Сяо задумчиво прикоснулся к плечу в том месте, где под кимоно скрывалась оставленная демонами рана.

— Это очень хорошая черта. Не каждому такое по силам. Знаешь, с Итто ведь было то же самое. Он стоял, окруженный демонами, но их влияние словно отскакивало от него. Они просто не смогли переломить его волю.