Смертник из рода Валевских. Книга 3 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 26

— И несмотря на всё, что они тебе сказали, ты всё равно хочешь их отпустить?

— Когда ты убиваешь человека, который на тебя напал, ты в том числе ломаешь его меч и разрываешь броню? — спросила Алия. — Это рабы. Их задача — выполнять приказы. У них нет собственной воли, нет собственных мыслей, желаний. Только исполнение приказов своего господина.

— Давай себе их оставим? — тут же предложил я. — Как военный трофей. Когда я убиваю противника, у которого хороший меч, то забираю оружие себе. Если родственники убитого захотят вернуть меч, они заплатят компенсацию. Чем эта ситуация отличается? Я не хочу никого отпускать. Крепость, к слову, здесь не при чём. Это воля борона Валевского. Будущего барона.

— Это опасно, Макс. Падишах Шурганской империи сопоставим с нашим герцогом, разве что у нас герцоги назначаются, а падишахи передают своё место по наследству. Ты готов заявить одному из лидеров Шурганской империи о том, что его действия были неправомочными? У тебя есть на это силы? Ресурсы? Связи, в конце концов? Или сейчас в тебе говорит юношеский максимализм? Мол, я всех победил, значит добыча должна быть моей. Если ты собираешься возглавить род, тебе придётся мыслить немного другими категориями, чем просто собственные желания. Придётся заботится о своих людях. Ты уверен, что падишах не похитит половину твоих людей просто в отместку за то, что ты не вернул его рабов? Просто потому, что может. А ты ничего не сможешь с этим сделать. Потому что ради простого барона империи сориться не станут. Подумай над этим, пока на тебе висит «Червь». Ты не спрашиваешь, что с Кариной?

— Вообще не интересно, — ответил я. — Отныне я считаю свою клятву исполненной, даже если Фарди этого не признает. Надеюсь, на этом наши отношения закончились. Она вернётся в Турб, мы поедем дальше. Уже без неё.

— Боюсь, не всё так просто. По словам Карины, её действительно отправил к нам верховный епископ. Точнее — его помощник. Герцог Турбский крайне обеспокоен тем, что ты свободно перемещаешься по его региону. После сегодняшнего, когда ты половину посёлка едва до могилы не довёл, молва о тёмном Максе полетит по всей империи. Этого уже не скрыть. Через месяц император вернёт тебе имя и для всей империи ты станешь тёмным бароном Валевским. С этим нужно будет что-то делать, потому что аристократы не примут тебя в свой круг.

— Как будто мне дело есть до их мнения? — пробурчал я.

— Полагаю, что нет. Только нельзя забывать важную деталь — у многих родов дети погибли на Стене от рук тёмных. В тебе могут увидеть всё воплощение их горя и страданий. Дуэли, покушения на убийства, подлоги и подставы. Вот что тебя ждёт, как только ты обретёшь собственное имя. Я не пугаю, Макс. Предупреждаю и готовлю. Даже когда ты станешь бароном Валевским, я всё равно останусь рядом и пройду весь путь вместе с тобой. Однако до тех времён ещё нужно дожить. Герцог Турбский действительно посетит Кострищ через несколько дней и там действительно состоится званый ужин. Карина Фарди возьмёт на себя весь удар по поводу согласования твоего пребывания в городе епископа Цвата. Отец Ург выдал ей все необходимые полномочия. Наша цель остаётся неизменной. Через сутки Карина поедет с нами. Понимаю, что тебе не интересно, но всё же скажу — она ничего не знает о том, что её похитили. Она просто уснула и проснулась где-то вдали от столицы. Мы не сможем доказать, что её похитили. Перевёртыша больше не существует, а слуги не имеют права голоса.

— Нужно проверить их комнату. Там наверняка осталось что-то ценное. Слуг можно вернуть, но это не значит, что мы должны вернуть имущество, что принадлежало Безликому. Это точно наши трофеи и ни один падишах на них прав не будет иметь. Может, там как раз доказательства того, что Фарди похитили и держали против её воли и можно будет найти. Правда, уже час прошёл, как я там двери выбил… Местные наверняка всё растащили.

— Но проверить нужно, — Алия поднялась. — С хозяйкой я договорилась, претензий к тебе не будет. Сказала, что ты сражался с тёмным и чудом победил. Что касается твоей страшной ауры — это последствия проклятия тёмного, потому тебе отлежаться нужно, пока оно действует. Я схожу на постоялый двор, проверю номер. Слуг я отпускаю. Фарди… Она едет с нами, Макс.

— Да понял я уже, — недовольно пробурчал я. — И прав прибить её у меня нет.

— Не в эту поездку. Сейчас она посланец верховного епископа. Смотри на неё, как на представителя Крепости, а не члена семьи Фарди.

Я выругался, но Алия этого уже не слышала — она убежала проверять комнату. «Червь» не стирался, став частью моего тела. Я даже кожу содрал в том месте, где был нанесён символ, но результата не добился. Смысла бодрствовать я не видел — раз я завис в воронке, стоило поспать и набраться сил. Однако, как только я начал устраиваться поудобней, глаз зацепился за какой-то блик в самом центре воронки. Собрав остатки сил в кулак, я перевернулся и дополз до цели. Что-то металлическое. Откинув в сторону землю, я уставился на металлическую пластину, размерами с игральную карту. На одной стороне красовался портрет улыбающегося мужчины лет пятидесяти. Красивое лицо, аккуратная бородка, тюрбан с павлиньим пером. Имелась и подпись, если кто-то по какой-то причине не узнал одного из девяти влиятельных лиц Шурганской империи. «Падишах Баязид Третий». На другой стороне был текст, заставивший замереть моё сердце: «Владелец сего действует по моей воле и от моего имени. Его слово — моё слово. Его действие — моё действие.»

Что же, Баязид Третий. Посмотрим, насколько в Заракской империи твоё слово имеет вес. Кажется, я придумал, как навредить человеку, что вздумал меня похитить. Осталось дело за малым — вернуться в Турб. Живым и, желательно, здоровым.

Положив пластину в нагрудный карман, я выбрался из воронки и под испуганные взгляды продолжающих торчат здесь местных зевак нашёл в завалах сарая лопату. Раз после взрыва сохранилась пластина, значит, что-то ещё могло уцелеть. Вдруг один из камней перевёртыша не взорвался? Нужно обязательно всё проверить.

Ни я, ни Алия ничего интересного не нашли — пластина оказалась единственной добычей со страшного монстра, а комнату успели разграбить до того, как туда явилась служительница. Провожали нас всей улицей. С вилами, дубинками и прочими атрибутами местного гостеприимства. Видимо, в следующий раз дорога в этот славный посёлок нам будет закрыта. Путешествовали мы верхом — повозка стояла неподалёку от сарая и от неё осталась лишь одни обломки. Как и от наших животных — Алие вновь пришлось писать расписку, что Крепость возместит стоимость лошадей. Ситуация, конечно, складывалась не самой хорошей, но даже в этом я нашёл кое-что для себя положительное — Фарди всё время молчала и покорно выполняла всё, что ей говорили. Не было даже ни единой попытки съязвить или высказать своё «фи». В какой-то момент мне даже пришлось пройтись по ней «Анализом», чтобы убедиться, что нам не подсунули второго перевёртыша. Вроде всё оказалось достаточно стандартным — девушка действительно была той, за кого себя выдавала. Зато я понял, каким образом Карина отжимала сто двадцать килограмм от груди — двадцать восемь усилений, большая часть из которых была заточена на физическое развитие и крепость тела. Случись нам прямо сейчас сразиться в рукопашной, без магии, девушка скрутила бы меня в бараний рог и даже не вспотела. Сила, ловкость и скорость были далеко за 100% от нормы. В магических камнях ничего необычного я не увидел, так что заострять внимания на них не стал.

В Кострищ мы попали только спустя два дня после того, как состоялась стычка с Безликим. Город встретил нас огромными толпами паломников, заполонивших улицы, но без повозки лавировать оказалось гораздо проще. Городок оказался достаточно уютным и низким. Если в столице дома, особенно в центре, имели от трёх до шести этажей, то в Кострище люди, в основном, проживали в двухэтажных коттеджах. Исключение составляли как раз гостиницы, возвышавшиеся над городом, как башни, да резиденция епископа Цвата. «Красный гусь» располагался недалеко от центральной площади и, когда я увидел картинку над входом, чуть не заржал во весь голос. Только сейчас я понял, что в Турбе мы с Алией жили в «Серебряном гусе», имевшим практически аналогичную текущей вывеску. Гусь там, гусь сям, разница только в раскраске. Получаемся, если не знаешь, какая гостиница тебе нужна в каком-то конкретном городе, можно смело говорить «Гусь» и с большой долей вероятности не ошибёшься.