Почти любовь - "Алекс Д" - Страница 45

– Виктор, я тебе изменила и живу с другим мужчиной, – безжалостно напоминаю я. Черты его лица застывают, в глазах отражается боль, но он не собирается сдаваться.

– Этого бы не произошло, не будь я таким слепым ослом.

Не буду врать, меня волнует его искренность и напор. Я очень сильно любила Виктора и не собираюсь обесценивать все, что было между нами. Чувства не испаряются бесследно по щелчку пальцев. Он все еще мне дорог, но я хочу поступить честно. В первую очередь, по отношению к нему.

– Мы можем быть только друзьями, – произношу уверенным тоном. – Я пойму, если ты захочешь полностью прекратить общение, но это мое окончательное и взвешенное решение. Ты никак не можешь на него повлиять.

– Совсем? – тихо спрашивает он, крепче сжимая мои ладони.

– Совсем, – утвердительно киваю я. Вик убирает руки и, откинувшись на спинку стула, сверлит меня пронзительным тяжелым взглядом.

– Чем он тебя взял? – в его голосе звучит горечь и обида.

– Я не буду обсуждать это с тобой.

– Почему нет? – Виктор резко наклоняется вперед, положив локти на стол. – Мы же теперь друзья. А друзья делятся личными секретами.

– Не думаю, что ты готов к дружбе, – категорично качаю головой.

– Зря ты так думаешь. Я не собираюсь навязываться и преследовать тебя. Ты высказалась. Я услышал и принял. Если по-настоящему любишь человека, то желаешь ему счастья, и если любимый человек счастлив с кем-то другим, то ты его отпускаешь и живешь дальше. Согласна?

Поколебавшись, я неуверенно киваю. Он безусловно прав. Мое сомнение вызвано не вложенным в слова Виктора подтекстом, а личными и глубоко-сокровенными причинами и страхами.

– Ты с ним счастлива, Олеся? – следующий вопрос выбивает меня из колеи, хотя он логически вытекает из предыдущей реплики. – Уверена, что он – именно тот, кто тебе нужен?

Как нельзя вовремя раздается рингтон моего мобильника, лежащего на столе. Я хватаюсь за него, как за спасательную соломинку, и отвечаю, даже не взглянув на имя вызывающего абонента.

– Да, – нервно выдыхаю я.

– Ты еще в институте? – это Кравцов. Черт. Нашел время. – Можешь говорить?

– Сейчас не очень удобно. У тебя что-то срочное? – чувствую себя дико неловко под пристальным взглядом Виктора. Он наверняка понял, кто мне звонит, и будет вслушиваться в каждое слово.

– Моя мать заедет после восьми вечера. Ты просила предупредить, чтобы не получилось как в прошлый раз, – в голосе Кравцова проскальзывают нотки недовольства. Он считает, что я веду себя глупо, скрывая от моих и его родителей наши отношения. Два месяца назад мы чуть не попались. Ирина Владимировна нагрянула субботним утром, и я сорок минут просидела в шкафу, сжав в охапку свою одежду, которую успела быстро собрать, пока она раздевалась в прихожей.

– Она надолго? – потерев лоб, хмуро спрашиваю я. Похоже, планы лечь пораньше и отоспаться накрылись медным тазом.

– Если тебе не надоело маяться этой дурью, можешь смело возвращаться к девяти, – сухо отвечает Саша. – Но будет лучше, если ты купишь торт к чаю и посидишь с нами.

– Я приду в девять. Позвони, если Ирина Владимировна задержится.

– Детский сад, Лесь, – коротко бросает Кравцов и скидывает вызов.

– Проблемы? – интересуется Виктор, внимательно изучив выражение моего лица.

Я отрицательно мотаю головой. Недоверчиво хмыкнув, Вик отводит взгляд в сторону. Возникает неловкая пауза, в течение которой каждый погружается в свои нерадостные размышления. На самом деле, проблема у меня действительно есть, и назрела она не вчера. Как ее решить я пока понятия не имею. Еще и папин день рождения на носу. Родители ждут, что я приеду к ним с Виктором. Если скажу, что мы расстались, они снова начнут уговаривать меня вернуться домой. Врать, что я съехала в общежитие, бессмысленно. Проверят. Выход только один – усыпить их бдительность.

– Что ты делаешь в эту субботу? – набравшись смелости, обращаюсь к Виктору. Он удивленно приподнимает брови. – Это не свидание. Мне нужна твоя помощь. Исключительно как друга, – сразу расставляю все точки над «i».

– Сделаю все, что смогу, – поспешно соглашается Вик. – Исключительно как друг, – добавляет с обаятельной улыбкой.

– Пообещай, что не будешь задавать никаких вопросов. Я на них все равно не отвечу, – заранее страхую себя от лишних объяснений «зачем и почему». Сомневаюсь, что Виктор сможет сдержать слово, но я его предупредила.

– Обещаю. Что от меня требуется? – в серых глазах загорается неподдельный интерес.

– Сходить со мной на день рождения к моему отцу, – выдыхаю я и коротко обрисовываю ситуацию, опуская только причины, побудившие меня врать родителям. Выслушав, Виктор какое-то время ошалело молчит, переваривая мое предложение.

– Он женат? – отойдя от шока, Вик делает вполне логичный вывод. – Этот мужик, с которым ты живешь? – уточняет он и, не дождавшись ответа, пускается в рассуждения: – Хотя если женат, то как он может с тобой жить? Снимает квартиру? Ты бросила меня, чтобы быть содержанкой?

– Ты обещал не задавать вопросов, – пряча взгляд, напоминаю я.

– Я просто хочу понять…

– Забудь, Вик. Я зря к тебе обратилась, – резко встаю из-за стола, намереваясь уйти, но Вик успевает схватить меня за руку и усаживает обратно.

– Я пойду с тобой, Леа, – твердо произносит он. – И ни о чем не буду спрашивать.

– Ты не обязан…

– Знаю, – кивает Виктор. – Но ты бы не попросила, не будь это важным для тебя.

– Спасибо, – тихо и искренне благодарю я.

– Ерунда. Мне не трудно, – отмахивается Вик, но я понимаю, что он лукавит. Непросто притвориться тем, кем очень хотелось бы быть на самом деле.

Кравцов

– Я не знаю, мам. Не могу сейчас ничего тебе ответить, – отодвинув чашку с остывшим чаем, смотрю на часы. Без пятнадцати девять. Пора закругляться. Веснушка скоро вернется. – Я вызову тебе такси. Завтра позвоню и скажу, что решил.

– А если отец не доживет до завтра? Гипертонический криз в любой момент может вызвать инсульт или инфаркт, – нагнетает мать.

– Он под наблюдением врачей. Ничего с ним не случится, – спокойно отвечаю я.

– Так нельзя, Саш. Твой отец в больнице, а ты говоришь о нем, как о постороннем человеке, – вскочив, она начинает нервно расхаживать вдоль барной стойки. – Ты даже не представляешь, как он сильно переживает из-за вашей ссоры. Может быть, это и стало причиной скачка давления.

– Вот только не надо вешать на меня чувство вины. Не прокатит. Я бы перечислил истинные причины, но ты их и сама прекрасно знаешь, – сделав заказ такси, бросаю телефон на столешницу и выразительно смотрю на мать. – Постарайся успокоиться, или тоже загремишь в больницу. Побереги нервы, мам, они тебе еще пригодятся.

– Нельзя быть таким жестоким, – бросает она на эмоциях.

– Это не жестокость, – сдержанно возражаю я.

– Нет, Саша. Жестокость, гордыня и упрямство. Этим ты весь в него. Знаешь, что я тебе скажу?

– Валяй, – без интереса киваю я. Мама останавливается напротив, лицо раскраснелось от волнения, глаза возмущенно горят. Чую, сейчас размажет меня по стенке.

– Прежде чем кого-то судить, сам стань идеальным отцом и мужем, – выдает с апломбом. Как неожиданно! Всё, я в лепёшку. Уела.

– Стану, не переживай, – заверяю с улыбкой.

– Как я могу не переживать? – в ее голосе слышатся слезы. Она порывисто обнимает меня, горько всхлипывает в мое плечо. – Ты и от меня отдаляешься. Мы почти не общаемся в последнее время. Скоро и звонить мне перестанешь.

– Не придумывай. Я просто много работаю, – смягчившись, обнимаю мать в ответ. Нельзя отпускать ее в таком состоянии. – Обещаю, что схожу к отцу в больницу. Ради тебя, – она резко вскидывает голову, улыбается сквозь слезы, благодарно целует в подбородок.

– Завтра? – кофейные глаза вспыхивают надеждой, морщинки на лбу разглаживаются. Красивая она у меня, выглядит моложе своих лет, фигура отличная, одевается со вкусом. Мужики на нее до сих пор головы сворачивают. Чего отцу не хватает?