Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 78

Осмотрев ее сердитыми глазами, он резко спросил:

- Анна Викторовна, что за секреты? Почему Вы тайком интересуетесь о князе у Лебедева? Если уж Вам так интересно, почему бы спросить у меня?

- Чтобы Вы отмахнулись по обыкновению, запретили, или, что еще хуже, разозлились? - повела плечами Анна. - Есть темы, которых в разговоре с Вами лучше не касаться.

- Да? И какие же? - возмутился Штольман.

- Я не буду говорить! - ушла от ответа Анна.

- Тогда я скажу. - заявил Штольман. - Анна Викторовна, Вы помните, что замужем? Можете вести себя менее дружелюбно с другими мужчинами? Мне сегодня были неприятны Ваши милые посиделки с моим помощником. Пожалейте племянника, он Ваших чар не вынесет.

Анна выдохнула:

- Да мне не за что оправдываться! Что Вы придумываете! Ах, вот почему Вы вылили ушат неодобрения на Алексея Юрьевича, были грубы. Мне было очень неловко за Вас.

- Вы никак, моя юная супруга, воспитывать меня решили? - саркастично усмехнулся Яков. - Вам не по статусу и возрасту делать мне замечания. Но я таки парирую Ваши слова.

Это обычная мужская субординация. От старшего к младшему, от начальника подчиненному.

Здесь нет личных мотивов. И ничего такого я не сказал.

- Да как Вы можете? - поразилась Анна. - Он Вам родной человек, Вы его еще мальчиком знали, а хамите ему напропалую. Он рисковал жизнью, чтобы нас вытащить из леса в ту ночь, когда мы едва не замерзли.

- Вот что Вас вдохновило. - констатировал Яков. - Коробейникова, помнится, Вы так от меня не защищали.

- Здесь другое! И человек совсем другой. - возмущенно подняла глаза Анна.

- Ну, разумеется! - холодно согласился Яков.

Анна молчала отвернувшись.

- Я Вас жду, собирайтесь, и мы выходим. - добавил он, не менее сурово.

- Сами собирайтесь. - съязвила Анна и начала вынимать шпильки из своей чудесной прически. - Я никуда не пойду.

Штольман быстро подошел и цепко перехватил ее руку, не дав вытащить очередную шпильку.

- Мы сейчас же идем, сударыня, капризы свои озвучите мне позже. Если испортите прическу, то пойдете простоволосая. - категорично заявил муж.

Аня не ответила. Обиженно отобрав руку, она покосилась на Якова и быстро вернула шпильки в волосы. Идти с непритязательной прической не хотелось.

Яков вновь спросил:

- Или мне нужно отправить за третьим билетом, чтобы Вы поторопились?

В ответ супруг получил лишь острый негодующий взгляд и сопение.

***

Яков Платонович слушал музыку в пол-уха, чувствуя себя весьма опустошенным. Вот так, откроешь свое сердце любимой женщине, а она играет с твоими чувствами. Или, что еще хуже, молчит. Анна замкнулась. Нет, если придраться, она не молчала. Она коротко отвечала при необходимости. “Да”, “нет”, “благодарю”. Но не понятно еще, как хуже. Анна не бросала больше вызов, шипя возмущенной кошкой, она словно выстроила невидимую стену между ними и отгородилась ею. Он думал, в какой момент все пошло не так, и вечер был испорчен. Когда высказал ей то, что думает о ее поведении?

Да неужели он должен был промолчать? Наблюдая, как два юных родственника стремительно сокращают дистанцию? Да ни за что! Если Анна сама не понимает, что делает не так, он ей укажет. У его жены всегда были проблемы с проведением границ. Что самое поразительное для такого невинного человека как она, с мужчинами. Ну все вокруг друзья и товарищи! Что за мысль такая интересная у нее в голове, что мужчина может быть другом? Тем более, холостой. Не иначе, как влияние дядюшки. Всякая дружба Анны Викторовны с лицами другого пола, заканчивается влюбленностью последних. Лебедев скоро у нее с рук есть будет, самоуверенный мальчишка. Как она может этого не понимать? Штольман чувствовал себя в своем праве. Он видел, что Анна ведет себя легкомысленно и наивно. Его обязанность, как мужа, указать ей на это.

Но почему же тогда ему так нехорошо? И чувство вины предательски скребет по сердцу. Анна была расстроена по его вине, и этот факт огорчал его и отметал все доводы рассудка.

Анна была исполнена решимости показать супругу, что с ней так поступать нельзя. Выговаривать, ехидничать и язвить, хватать за руки. Словом, показывать свое превосходство и силу. Но решимость ее быстро иссякла.

Яков был достаточно сдержан. Вспыхнув, как факел, он быстро остывал, оставаясь внимательным, предупредительным, вежливым. Она буквально кожей чувствовала его взгляд. Достаточно теплый, чтобы продолжать на мужа сердиться.

Концерт оказался восхитительным. Кто бы мог подумать, что в такой глубинке окажется молодой талантливый дирижер, собравший большой оркестр и хор.

Анна сверялась с программой вечера.

Такие произведения в Затонске редко услышишь! Моцарт, Чайковский, Россини, Глинка. На концерте, последовательно сменяя друг друга, звучали увертюры, арии, произведения для хора.

Было заметно, как горожане тянутся к музыке, зрители очень тепло встречали своих артистов, зал был полон. Удивительно, что Яков нашел билеты.

Аня преисполнилась благодарностью к супругу, которому в голову пришла такая светлая мысль посетить концерт. Какой он умный и предусмотрительный, купил билеты на такие хорошие места. Не стал продолжать ссориться с ней и настоял, чтобы они, все-таки, выбрались в театр.

Если бы не Яков Платонович со своей настойчивостью, она бы до сих пор обижалась в номере, возможно, даже в гордом одиночестве. Так почему же она до сих пор молчит? Знает же, что мучает его?

Анна повернула голову к мужу и улыбнулась.

- Мне очень нравится, спасибо Вам. - прошептала она.

Его рука тут же накрыла ее ладонь. Штольман ощутимо расслабился.

- Я смотрю, Вы перестали сердиться? - с тихой ласковой иронией произнес он.

- Я все еще сержусь. Ругаетесь Вы со мной слишком агрессивно. - тихо прошипела Анна и незаметно вонзила ноготки в руку супруга.

Яков тихо охнул, покачав головой, однако отвечать не стал, продолжая смотреть на сцену. Через несколько мгновений он молча поцеловал руку жены.

Когда объявили антракт, и Анна с готовностью поднялась со своего места, Яков усмехаясь, кивнул в партер, привлекая ее внимание.

В партере непринужденно сидел Алексей Юрьевич и мило общался с барышней, что-то увлеченно рассказывая. Не считая возможным составить компанию молодоженам, он, тем не менее, отправился на концерт самостоятельно.

В холле красноярского театра Яков встретил знакомого по службе в Петербурге коллегу, дослужившегося до должности губернского прокурора. Встреча вышла радостной и весьма бурной. Прокурор дивился, разглядывая Якова Платоновича и уверял, что Штольман ни капли не изменился, оставшись таким же молодым и поджарым. Сам коллега оброс бородой, усами и внушительным животом, впрочем, человеком оказался умным и доброжелательным. Прокурор отпускал комплименты Анне Викторовне, и приглашал семью Штольман непременно нанести визит к нему в усадьбу, пока надворный советник в городе.

Анна же засмотрелась на другого гостя. Высокий статный блондин лет сорока в иностранном военном мундире. Он был учтив и довольно холоден с окружающими, снисходительно слушал разговоры собеседников и неторопливо пил шампанское. Англичанин… Где она его видела?

- О чем задумались, Анна Викторовна? - немедленно отреагировал Штольман. Он заметил ее пристальный взгляд.

Анна взяла мужа под руку и зашептала.

- Вот обратите внимание на мужчину в мундире, запомните его лицо, это важно.

Штольман напрягся, пытаясь понять, о чем толкует супруга.

- Это будущий муж Нины Аркадьевны и отец их дочери. Он будет через несколько лет назначен на высокую должность в английской дипломатической миссии. Он связан с Вашим расследованием. - шептала Анна. - И направляется отчасти туда же, куда и мы.

- А куда мы направляемся? - уточнил Штольман.

- Я не знаю… в тайгу? - пожала плечами Анна Викторовна.

- Мы едем на золотые прииски компании господина Негрена. - пояснил Штольман.