Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 45

- Где, где Вы нахватались этих идей? - спросил Быстржановский.

- Мне дядя из Парижа привез. - пожала плечами Анна Викторовна, кивнув на веселого Миронова. И брюки сразу пошили, чтоб удобно кататься было! - иезуитски добавила она.

- Я перешлю Вам, Анна Викторовна, Ваш велосипед из Затонска! - улыбнулся Петр Иванович.

Штольман подумал, что Анна Викторовна, негодница, вместе с дядюшкой, провоцируют беднягу графа.

- Вот вот, Париж. Все дурное из-за границы, - покладисто согласился граф.

Яков невольно вспомнил, как соблазнительно и восхитительно невинно выглядела барышня Миронова в своих штанишках. Позволит ли он ей надеть сейчас что-то подобное? Он не был готов ответить на этот вопрос.

Запереть и не пущать! На Анну все будут смотреть, сворачивая шеи! - крутилось в его голове.

- Господин Штольман, Вы же видный чиновник, - спросил Быстржановский, - неужели Вы одобряете это занятие молодой мадам?

Анна подозрительно посмотрела на мужа. В ее голубых глазах промелькнул лукавый вопрос.

- Прошу меня простить, я не готов публично обсуждать свой брак, - церемонно склонил голову Яков Платонович, - не нахожу возможным беседовать о наших отношениях с Анной Викторовной.

Анна опустила взгляд, иронично подумав, что она и спрашивать Якова Платоновича о велосипедах не станет, а просто сядет и поедет!

- Свобода женщин есть ничто иное как свобода наших сердец! - горячо сказала одна из дам, муж которой одобрительно кивал головой, поддерживая ее слова. - Это свобода экономическая в том числе, это право выбора, сколько и когда родить своему супругу детей!

- Почему бы любящему мужчине без борьбы не пойти на уступки своей женщине? - мягко спросил Петр Миронов, за что получил от многих дам взгляд, исполненный восхищения и благодарности.

Штольман понял, почему Петр Иванович пользуется таким успехом у дам. Он, положительно, очень добр, мягок и великодушен. За это его очень любит Анна. Пожалуй, ему стоило у него этому поучиться.

- Патриархальный уклад со скромной подчиненной женой, должен уйти в прошлое! - воинственно добавила эмансипе.

- Умри, но не давай поцелуя без любви! - весело пропела начитанная Елена Владимировна Корф. Ее забавляли, но не трогали эти споры. Будучи богатой вдовой, она была свободна как ветер, и ни у кого не находилась под опекой. Она могла курить, носить блумеры, и делать любые глупости, однако ничего эдакого не любила, чувствуя себя в светском обществе на своем, почетном месте.

Анна засмеялась, вспомнив, какая скандальная литературная героиня говорила эту фразу, произнесенную Элен, но сразу закрыла стыдливо рот ладонью, взглянув на мужа. Впрочем, Яков вовсе не сердился. Он был уверен, что насчет эмансипе, и их радикальных взглядов, они с Аней как-нибудь договорятся.

Яков поцеловал ей руку и, извинившись, оставил супругу в дамском обществе. Сам он отошел побеседовать по делам службы. Штольман заметил, что сенатор Семенов-Тян-Шаньский закончил свой разговор с китайцами.

Его собеседники составляли свой, отдельный от обывателей круг общения. Среди военных велась неспешная беседа о перспективах железной дороги в Сибири, и ее ветки в китайской Маньчжурии.

Штольман знал о больших планах российского правительства на освоение Дального Востока и о противодействии англичан, хозяйничавших в Китае, этим планам. Одной из его первоочередных задач была отладка контрразведческой сети на Дальнем Востоке.

- Господин Штольман! - отвлек его распорядитель. - Вы будете танцевать мазурку? У нас множество дам не нашли себе пару ни на первый, ни на второй танец.

- Я буду танцевать с супругой! - не стал слушать распорядителя Штольман и пошел за Анной Викторовной. Та смеялась, слушая дядюшкины истории.

- Анна Викторовна, позвольте мне пригласить Вас на танец, - поклонился Яков.

Анна ужасно смутилась.

- Яков Платонович, мне бы тоже этого очень хотелось, но мазурку занял Борис Петрович, - сокрушенно сказала она.

Штольман неожиданно разозлился. Хорошо еще, что Миронов деликатно оставил супругов наедине.

- Анна Викторовна, Вы специально это сделали? - спросил ее муж, чтобы призвать к ответу легкомысленную особу.

- Почему специально? - не поняла Анна. - Борис Петрович пригласил меня еще во время ужина. Если Вам угодно, - резко сказала Анна, я могу отказать, но тогда придется просидеть весь танец.

- Да нет, танцуйте, Анна Викторовна. - недовольно сказал Штольман, и пригласил на танец даму, стоявшую неподалеку.

Анна мысленно возмутилась негодованию Якова, но ничего не сказала, только вздохнула. С ним всегда так! Ох, уж этот господин надворный советник! Не знаешь, от чего может разразиться буря. Анна вела себя на балу подобно тому, как вели себя ее родители. Достойно, церемонно, строго соблюдая этикет.

Вскоре пришел чрезвычайно довольный сегодняшним раутом, оживленный Борис Петрович, и повел Анну Викторовну в центр зала.

Анна любила мазурку более других танцев, может быть потому, что очень любила музыку Шопена, а он написал несколько десятков мазурок.

Борис Петрович танцевал лихо, усердно. Было заметно, что он от души веселится, бойко подпрыгивая на променадах и ловко вытанцовывая фигуры. Лицо его покраснело. Не стоило ему пить много шампанского за ужином, - подумала Анна. Она едва поспевала за ним, стараясь держать танец в заданном партнером ритме.

Они встали в полукруг, дожидаясь своей очереди на исполнение фигуры, как вдруг Борис Петрович схватился за ворот рубашки, судорожно глотая воздух. Это произошло быстро и незаметно для окружающих, увлеченных танцем.

Проснувшийся в то же мгновение дар показал ей, в чем дело. Анна увидела сердце мужчины, хаотично отстукивающего абсолютно неправильный, непривычный ритм, сбиваясь окончательно. Ей стало ясно, что еще несколько мгновений, и он упадет на пол, скончавшись.

Анне нестерпимо захотелось спасти этого, в общем еще не старого человека, так любящего жизнь, и столь неожиданным образом завершавшего свой жизненный путь.

Аня решилась попробовать что-то сделать. Она быстро стянула перчатку и прижала руку к груди Бориса Петровича. Анна не понимала, что делает, ее руки сами на глазах творили настоящее чудо. Сильный жар прошел через ее пальцы, усмиряя разбушевавшееся сердце мужчины. Мгновение, другое, и расфокусированный было взгляд Бориса Петровича стал осмысленным, а его сердце, поначалу неохотно восстанавливающее ритм, начало мерно отсчитывать удары. Тук-тук, тук-тук.

- Отдохнуть Вам нужно, Борис Петрович, - участливо сказала Анна, и усадила его на стул. Промышленник удивленно смотрел на нее, а она на него. Им нужно было осмыслить, что сейчас произошло. Если Анна, в общих чертах, понимала случившееся, то ее партнер ужасно растерялся. Она перепоручила Бориса Петровича управляющему и отошла, на ходу надевая перчатки.

Анна не нашла Якова Платоновича, однако, заглянув в дамскую гостиную, забрала шубку и попрощалась с дамами, решив дождаться супруга в анфиладе.

Штольман встретил ее мрачным недовольным лицом.

- Что это было, Анна Викторовна? Вы зачем трогали промышленника? - возмутился супруг ее поведением.

Анна молчала. Что тут ответить на такой двусмысленный вопрос? Что сейчас не ответишь - все мимо, ибо провокация была заложена уже в самом вопросе.

- Да мне бы самой разобраться, Яков Платонович, - растерянно заметила она, - Борису Петровичу стало плохо, и я пыталась ему помочь.

- Странно, когда он выходил из зала, вслед за Вами, он был доволен и розовощек, как молочный поросенок. Велел кланяться Вам! - горячился Штольман. - Уверен, ему чрезвычайно понравились Ваши нежные прикосновения.

- Да что за фантазии! - возмутилась Анна, - Не смейте говорить обо мне подобное. Ей стало гадко, и она задохнулась от обиды.

- А Вы не ведите себя фривольно! - буркнул ей надворный советник, взяв своевольную супругу под локоток.