Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 43

За ними шли, образуя пару, жена генерал-губернатора Варвара Васильевна с сенатором Семеновым-Тян-Шанским .

Анна Викторовна с радостной улыбкой подала руку Якову Платоновичу, и они вышли за ведущими парами в середине полонеза, ступая согласно фигурам танца, ориентируясь на первую, главную пару, которая и задавала рисунок.

Анна любовалась Яковом. У него была необыкновенная грация и очень красивая осанка. Он очень изящно и ловко выводил каждое па. Штольман уверенно кружился вокруг Анны, строго следуя ритму и геометрии танца. Как жаль было Анне расставаться с супругом, когда настала пора идти дальше, и меняться партнерами. Но юная госпожа Штольман взяла себя в руки, и вновь скользила по залу, на мгновение она даже пересеклась с заметно повеселевшим с их последнего разговора дядюшкой, который подмигнул ей.

Наконец, все пары подняли сцепленные руки вверх. Яков пожал Анне пальчики, словно говоря: я рядом. Пары выстроились друг за другом, чтобы получился живой тоннель из танцоров, через который торжественно они и прошли друг за другом.

После первого танца гостей позвали к ужину. Оказалось, что посидеть с Яковом Платоновичем Анне не случится, хотя и не очень далеко ее посадили от супруга. Яков проводил Анну до ее места и увидел, что его табличка с именем стоит наискосок против имени жены, с другой стороны стола. Соседями Анны оказались золотопромышленник благородных кровей господин Щербаков и пожилая графиня, чье имя он не вспомнил.

По правую руку от Якова оказалась Елена Корф, а по левую - один из представленных ему военных разведчиков.

Золотопромышленник галантно начал ухаживать за Анной, смотря на нее умным, внимательным взглядом. Он попеременно предлагал ей шампанское, клюквенный морс, фрукты, мороженое и вел с соседкой неторопливую беседу. Щербаков не делал ничего вызывающего, но Штольман отметил про себя, как лучатся удовольствием и приязнью глаза промышленника.

- Господин Штольман, не нужно так откровенно ревновать жену, на балу это моветон! - насмешливо заметила Элен Корф.

- Могу я предложить вам шампанское? - галантно спросил Штольман, пропуская фамильярность мимо ушей.

Элен кивнула, и Яков налил в ее бокал пузырящийся напиток. Анна, с улыбкой смотря по сторонам, пила морс, отказавшись от алкоголя. Поймав взгляд мужа, она нежно улыбнулась ему.

- Как я понимаю, Елена Владимировна, Ваше знакомство с Петром Мироновым и визит на сегодняшний раут не случайны, - спокойно заметил Штольман, но вынужден заметить, что Вы напрасно стараетесь. Ваши топорные действия просчитываются на несколько шагов вперед. Где бы Вы не появились по пути нашего следования, о Ваших действиях и передвижениях будет уведомлена служба охраны государя.

- Будете следить за мной? - рассмеялась Корф. Я всего лишь пешка. Пешечка. Передаю сведения, завязываю знакомства, наблюдаю. А вот Ваша супруга фигура рангом повыше. Лучше бы за ней следили, господин Штольман. Слишком молода и слишком даровита.

- Об Анне Викторовне будут заботиться неотступно, - серьезно сказал Штольман, глянув на жену.

- Я бы на Вашем месте беспокоилась, - с нарочистым участием сказала Корф, - как бы Анна Викторовна не узнала о Ваших шалостях с Ниной Аркадьевной и ее беременности.

Яков Платонович остолбенел от такой наглости. В том что, Нежинская ждет ребенка не от него, он был уже уверен.

Нина была слишком практична и расчетлива. Один раз от ненужной беременности, где Штольман предполагал себя отцом, она уже с успехом избивилась, со смешком заметив, что рожать от фараона было бы верхом глупости.

Он уже узнал подробности ее теперешнего положения - срок был почти 6 месяцев. Странно, в усадьбе Тряпицына он не заметил в облике Нежинской ничего необычного. Но Штольман не особенно приглядывался, а фрейлина отличалась субтильностью, и могла хорошо затянуть корсет. Их последняя связь была в августе. Яков был готов позаботиться о ребенке Нежинской на расстоянии, если не появится другой претендент на опеку, и пристроить его на воспитание в семью. Но не ценой его отношений с Аней!

Обсуждать вопрос о ребенке бывшей любовницы с Корф Штольман не желал.

- Если это все Ваши ходы и аргументы, вынужден Вас огорчить, Елена Владимировна. У нас с Анной Викторовной нет тайн друг от друга. А вот насчет Вас, князя Разумовского и ваших амбициозных целей она предупреждена, - спокойно блефовал Штольман.

- Ваша супруга могла бы сделать блестящую карьеру при дворе с ее красотой и талантом, - сдаваясь и оставляя на сегодня спор, сказала Элен Корф. - Мой вам совет, перебирайтесь в Петербург, в свет, и бросайте свою неблагодарную службу! - шепнула покровительственно Элен, наклоняясь к уху собеседника.

Анна, тем временем, спокойно слушала рассказ своего соседа, аккуратно пробуя ложечкой дынное мороженое из порционной креманки.

Борис Петрович увлекательно рассказывал ей о способах добычи золота на его рудниках, о золотой лихорадке в Сибири и Америке, и о самом крупном, двухпудовом, самородке, найденом его старателями. Анну не очень прельщали рассказы о золоте и его обладателе. Ее внутренний голос добавил к рассказу промышленника некоторые другие детали его жизни. Дар позволил увидеть шикарный дом с оранжереей, спрятанный в тайге. Его украшала надпись “Император Всея тайги”. Увидела она и гарем промышленника, и прочие картины богатой развратной жизни обладателя миллионного состояния.

То ли дело ее умный, благородный Яков Платонович! Аня нежно посмотрела на мужа, беседующего с мужчиной в военном мундире. Штольман что-то обсуждал с серьезным видом, глядя на своего соседа.

- Анна Викторовна, не откажите в удовольствии пригласить Вас на третий танец! - неожиданно попросил промышленник. Он первым узнал от распорядителя, что будет еще один танец, мазурка, и поспешил сразу ангажировать свою интересную молодую соседку.

- Хорошо, - согласилась Анна после секундного замешательства. - Я буду танцевать с Вами, Борис Петрович. Мазурка была не занята, и отказать Анна не посмела, с тоской глянув на мужа. Танцевать с супругом более одного танца было не принято, а отказав Борису Петровичу, по правилам она должна была отказать и всем остальным, пропустив танец.

Элен Корф тем временем очаровывала китайского посла, разговаривая с ним на причудливой смеси на английского и китайского языка. Пожилой посол приосанился и важно отвечал красивой русской дворянке. Ли Хунчжан был проездом в Москве, и решил посетить вечер Императорского Русского Географического Общества.

Доев основное блюдо, он сделал пальцами знак Эллен замолчать.

К нему подбежали с поклонами его соотечественники - трое лакеев восточной внешности с заплетенными косичками. С собой китайцы торжественно несли тазик из серебра, длинные павлиньи перья и полотенце.

- Сейчас будет незабываемое зрелище! - шепнул Анне Щербаков и тихо хохотнул.

Ли Хунчжан важно взял у слуги павлинье перо и уверенным движением пощекотал себе горло. После этого, не смущаясь, и действуя довольно привычно, он изрыгнул из себя в таз только что съеденный обед.

Анна в ужасе повернулась к соседу, не решаясь закрыть глаза, но будучи весьма и весьма шокированной увиденным.

Щербаков весело улыбался, он веселился произведенным китайцем впечатлением на Анну и остальных присутствующих. Будучи по делам торговым в Поднебесной неоднократно, он привык наблюдать этот ритуал.

– Анна Викторовна, своим поведением китаец дает понять хозяину приема, что кушанья были восхитительны, и он готов отобедать еще раз.

- Какое варварство! - с отвращением прошептала Анна.

Для Элен подобное поведение китайского посла также не было в новинку, поэтому она сохранила благообразное почтительное выражение лица, и одобрительно кивнула, развернувшись к чиновнику.

После ужина радушные хозяева всех желающих пригласили в гостиную, подав присутствующим кофе.

Здесь с речью выступал один из вернувшихся из Сибири путешественников.