Вертел я ваши кланы! Том 5 (СИ) - Розальев Андрей - Страница 45

Толпа молчала, не нападала, но и не расходилась.

— А ну пошли нах*й!!! — гаркнул я на своём родном.

— Слышь, мужики, пошли, это, кажись, русские... — послышалось в толпе.

— Точно, не надо связываться, они отбитые на голову... наверное ищут, кого избить...

— У меня дети, мне это не нужно...

Рики тем временем брезгливо коснулась одним пальцем поверженного мужика и немного «подбодрила» его эльфийской магией. Тот застонал.

— Кажется, жив, — сделал я вывод. — Пошли, Рики.

— Миша, ты его не слишком круто, а? — тихонько спросила Катя.

— Ну а что оставалось делать, после того как ты предложила ему пойти... куда ты там его послала?

— Прости... ты же спросил перевод, а я вперёд тебя полезла. Понятно, что они для нас не угроза, но всё равно...

— Ничего, Катюха, — подмигнула ей Рики, — годик-другой, и начнёшь соображать до, а не после.

— Да ну тебя... — совсем скисла Катя. — Но я постараюсь, правда... только ничего не обещаю.

— Эй, улыбнись! — я обнял её за плечи. — Ты просто слишком долго была сама по себе! И я тебя прекрасно понимаю. Одна бы ты там просто всех положила и всё. Но однажды так можно нарваться на действительно серьёзные неприятности.

— Я каждый раз обещаю постараться, и каждый раз забываю, — вздохнула Катя. — Одни неприятности со мной!

— Ну почему же! Приятности тоже! — я скосил глаза ей на грудь.

— Ой, всё! — Катя пихнула меня в бок, но всё же улыбнулась. — Идём, здесь недалеко, мы почти пришли!

Стоило нам перейти через дорогу, как Катя отпустила мою руку, и бросилась бежать к какому-то лотку.

— Идите скорее сюда! — помахала она нам рукой.

Мы подошли, и увидели на лотке, в пластиковых ящиках, какие-то ракушки. Продавец, мужик лет тридцати в цветастом халате и хитро закрученном на голове платке, поклонился нам, прижав ладони к сердцу. Радостно улыбнулся, как давнишним приятелям, сверкнув на солнце золотым передним зубом.

— Нам две дюжины и лимон, уважаемый, — сказала Катя по-английски, чтобы поняли и продавец, и я.

— Милая девушка, это самые свежие устрицы в Париже, — покачал продавец головой, — вы и не заметите, как всё съедите, и вам придётся вернуться за добавкой!

«Устрицы? Мы что... мы будем это есть?» — кажется, Рики слегка запаниковала.

«Да не переживай ты так, всё полезно, что в рот пролезло. Кажется, Катя понимает что к чему, и я не думаю, что она хочет нас отравить».

«Надеюсь!» — взглянув на Рики, я заметил, что она чуть побледнела.

— Хм, Вы правы, — Катя задумалась. — Давайте три дюжины, а лимона и одного хватит.

— Вы, должно быть, собираетесь пообедать на природе? — продавец достал из-под лотка термопакет, насыпал туда льда из ведра и начал отсчитывать устрицы.

— Именно так! — Катя глянула на меня и улыбнулась.

— Тогда, полагаю, Вам пригодится этот Пёти Шабли, — оглянувшись по сторонам, продавец достал из-под лотка маленькую бутылку с откручивающейся крышкой.

— Точно! — Катя хлопнула в ладоши. — Отлично, не придётся искать магазин. Три вина добавьте ещё. Сколько с меня?

— 150 евро, девушка.

— Сколько-сколько? — возмутилась Катя. — Они у тебя с жемчугом, что ли? А вино настаивалось со времён третьей революции?

— Что ты, красавица, какой жемчуг! Устрицы Фин де Клёр из Марен-Олерон, самые лучшие! Только сегодня утром собраны!

— Да они в ресторане по 40 евро идут, разве у тебя здесь ресторан? Где музыка, официант? 20 за дюжину, и по 10 евро за бутылку — и то это слишком дорого!

— 90 евро за всё? Девушка, ты такая красивая, а разбиваешь моё сердце! Меня жена домой не пустит, если я буду продавать всё по такой цене! 130!

— А чего ты бутылки когда доставал, оглядывался? Поди вино палёное?

— Да что ты такое говоришь? — оскорбился продавец, не переставая, впрочем, улыбаться. — Полиция, у меня лицензии нет, но только для таких замечательных гостей нашего города решил рискнуть! Хорошее вино! Вот попробуй, не понравится — даром отдам!

— А давай! Не понравится — 60 за всё!

— Ой, девушка, как так считаешь? 40 за устрицы, и твоё вино — в подарок. А твоим спутникам может понравится и они заплатят за него по 10 евро?

— Погоди, мы же договорились, что за всё 110, и если мне не понравится вино...

— 120, но только для таких красивых девушек, — продавец поклонился.

Мы с Рики с открытыми ртами следили за этим поединком. У меня не было никаких сомнений, что Катя торгуется исключительно ради азарта, она легко могла заплатить, вообще не глядя на ценники.

— По рукам! — довольная Катя свернула бутылке пробку и сделала глоток прямо из горла.

И тут же выплюнула.

— Ай, девушка, — покачал головой продавец. — Не может быть, вино хорошее.

— Миша, попробуй, — сказала Катя по-русски и протянула мне бутылку.

Я попробовал.

— Ты же знаешь, что я в вине, как свинья в апельсинах, разбираюсь, — пожал я плечами.

— Нормальное? Ну тебе как?

— Да вполне. Кисловатое, но это же белое вино, оно такое и должно быть.

— Я после того как амброзию твоего деда попробовала, вино пить не могу, — пожаловалась Катя. — Ладно, с устрицами нормально будет.

— Они правда столько стоят? — спросил я с усмешкой.

— Да откуда я знаю? Думаешь, я в чек заглядывала когда-нибудь? От балды цену назвала!

Я от души расхохотался, удивив продавца.

— Мы возьмём всё, как договаривались, — я открыл платёжное приложение и набрал сумму в 120 евро, после чего протянул руку продавцу.

Он поднёс свой коммуникатор к моему, и деньги перекочевали на его счёт.

— Спасибо, уважаемый, — поблагодарил я, — мы просто недавно пили вино, которое старше нас всех, вместе взятых.

Лицо продавца вытянулось.

— Оооо, если бы я знал! — но он тут же взял себя в руки и заулыбался ещё шире. — Приходите ещё, я найду такое вино, которое удовлетворит взыскательный вкус вашей спутницы!

Когда мы отошли от продавца устриц, заговорила Аврора.

— Между прочим, устрицы действительно из Марен-Олерон, и они действительно свежайшие. Их привозят прямо с фермы и распределяют по таким вот уличным торговцам, всего по десять евро. А в ресторане такие и пятьдесят евро могут стоить запросто. С вином тоже всё в порядке, его он купил в соседнем супермаркете по пять евро за бутылку на распродаже. Непорядок у него только с документами, поэтому он пользуется платёжным аккаунтом своей подруги.

— Значит, в накладе он не остался? — спросил я.

— Даже если бы вы заплатили всего полсотни евро, ему вышло бы в плюс!

— Вот ведь... коммерсант! — рассмеялась Катя. — Знала бы, торговалась бы ещё!

— Ну, по крайней мере, мужик попался честный, так что не жалко, — я улыбнулся. — Куда пойдём?

— Наверх! — торжественно заявила Катя.

И мы пошли наверх. В смысле вверх по склону. В этом месте уклон чувствовался очень хорошо. И если уж говорить об узких улочках, то вот здесь они были действительно узкими. Или, может, Катя вела нас какими-то проулками, где две машины не могли бы разъехаться. Теперь она взяла на себя роль экскурсовода, охотно рассказывая про район, его историю, про известных художников, ютившихся на Монмартре в комнатках без всяких удобств, потому что дешевле.

Петляя, мы вышли на к крашеной железной ограде, за которой начиналась лестница.

— Готовы? — торжественно спросила Катя, открывая калитку.

— Веди! — ответили мы с Рики.

Мы поднялись по одной лестнице, потом прошли вдоль стены, «украшенной» граффити фривольного содержания, потом ещё по одной лестнице, и вышли на целую площадь, состоящую из лестниц, поднялись по ним, и, ещё попетляв, наконец попали на смотровую площадку у подножия храма.

— Это вот и есть базилика Сакре-Кёр, — кивнула Катя головой наверх, — но давайте уже туда не пойдём?

— Отсюда отличный вид, — заметил я, обернувшись назад.

Город раскинулся внизу, как на ладони. Чуть прищурившись, легко можно было разглядеть Нотр-Дам и Пантеон неподалёку. Далеко же мы забрались!