Свиток Хевреха (СИ) - Моури Эли - Страница 17

— Питху твою! — содрогаясь, выругался бородач, державший веревку, и рухнул на колени возле нее.

Другой, бросившийся сзади, прижал ее к земле, беспощадно заломив руки. В глаза ударил острый багровый свет, Астра вскрикнула от боли, и воздух выскочил из груди, словно рвотный ком. Она еще пыталась вывернуться, встать, различая через красный туман, железный гул в голове и слезы, как Леоса сбили с ног, как кто-то крикнул: «Кончай шута!», и человек в бандане, сдвинутой низко на лоб, вонзил меч в барда. Ей сунули в рот смятую мокрую тряпку и поволокли к лодке, уже подошедшей к берегу.

— Книгу взяли? — привстав, басовито спросил рулевой.

— Со мной. Вроде, самая та, — ответил хриплый голос из-за ее спины.

Еще Астра слышала хруст китары и жалобный стон умирающих струн. Леос лежал, скорчившись на камнях, с губ его текла кровь. От боли в заломленных руках, груди или может быть этой мимолетной, страшной картины — скрученного смертной судорогой тела барда, колени согнулись, она лишь почувствовала грубые руки под собой и касание холодной воды.

Открыв глаза, Астра еще некоторое время лежала неподвижно, сжимая зубами до скрипа раскисшую тряпку, что была во рту, слушая мучительный пульс боли в спине и отекших руках. Где-то за щелистой, деревянной стеной тихо плескалось море, лодки постукивали о причал. Ночь, наверное, наступила давно — в оконце сквозь гнутые железные прутья светила луна и крупные мерцающие звезды. Сырым сквозняком приносило запах смолы, пеньковых веревок и кислого эля. Дверь за ящиками была приоткрыта, и, повернув голову, мэги увидела скорбно знакомого бородача, сидевшего возле светильника с кем-то за столом. Тут же вспомнилось о Леосе, кольнуло глубоко в грудь, и она выгнулась от этой мысли, упираясь затылком в пол. Бард был мертв. Убит жестоко и бессмысленно этими ублюдками, называвшими себя Братством Пери или еще как-то. Почему они заступились, тогда, возле доков, когда ее с Леосом преследовала шайка рыночных воришек? Им нужна была книга… Господин Давпер не собирался ничего платить! Книга! И еще зачем-то сама Астра Пэй… Она выгнулась снова, упираясь головой и пятками в прикрытый соломой пол — боль в стянутых запястьях стала столь острой, что огненные иглы сверкнули в глазах, но и в этой боли было лишь слабое избавление от терзавших сердце и ум мыслей.

Рыжебородый пират бормотал что-то, бросая игральные кости и ухмыляясь мокрыми пунцовыми губами. Его друг, булькая, пил из кружки.

«Шетовы выродки! Я отомщу за Леоса! Я убью вас всех!» — вспыхивало гневным пламенем в ее голове. — «И ты, Давпер, будешь корчиться и плевать кровью! Я убью вас! Клянусь, перед Архором! Клянусь под его Праведной Плетью! Я отомщу жестоко! Только бы мне освободиться! Только бы руки развязать!» — Астра перевернулась на бок, стараясь ослабить узел, но путы, завязанные умело и туго, лишь глубже врезались в запястья. «Сила мэги — в желании и руках», — вспомнила она слова Изольды, звучащие, как насмешка сейчас, выгнулась и попробовала произнести заклинание. Тряпка затыкала рот — вышло беззвучно, совсем не внятно.

— Авро-канья-фаэ! — повторяла она непослушным языком.

— Авро-канья-фаэ… — ладони бесполезно жгло магическим огнем.

— Авро-канья-фаэ-спелл… — от боли и отчаянья горло сдавил горький ком, из глаз текли слезы.

— Девка что-то завозилась, — бросая игральные кости, заметил охранник. — Пойду, погляжу.

Он поднялся из-за стола, за ним, вытирая жирные руки о край рубахи, вышел его приятель.

— Ожила? Вот то сиди тихо, — сказал он, открывая ногой дверь. — Будешь дергаться — у нас разговор короткий, но болезненный. Верно, Бот? — усмехнувшись, он покосился на рыжебородого.

Злость распирала грудь мэги, приподнявшись на локтях, она прорычала ругательства, неразборчиво из-за удушающего кляпа, но весьма грозно, глаза ее блестели, словно ядовитые огни Некрона.

— Молчи, сучка! Мало затычки? Так я гринхом твой рот приткну! — наклонившись, проговорил названный Ботом. — Поняла?

— А чего? Давай потешимся, пока Давпера нет? — подхватил второй. — Не только же ему. Хочешь, лапонька?

Вскинув голову, Астра с пронзающей ненавистью смотрела на него, вдруг ее глаза округлились — она увидела тень, скользнувшую в проходе и следом Голафа Бриса, появившегося бесшумно, как призрак.

— Эй! — окликнул он, держа наготове меч.

— Ох, ты ше!.. — пират не договорил — пошатнулся и упал на ящики, судорожно хватаясь за распоротый живот.

Бот успел выхватить кривой абордажный клинок и, по-бычьи взревев, бросился к рейнджеру. Уступая место дурной дикой силе, Брис увернулся, освобождая проход и, едва пират поравнялся с ним, ударил снизу вверх, рассекая крепкие мышцы его спины. Оба они выскочили в коридор. Еще несколько долгих мгновений слышались зудящее, нервное пение металла, рычание бородача и топот быстрых ног. Потом все прервалось тишиной.

— Сбежал, гнида, — Голаф остановился в проеме двери, все еще сжимая рукоять окровавленного оружия. — Подранил я его… но сбежал. А это плохо — может скоро дружков привести.

Он опустился, рядом с ней, осторожно перерезал веревки и выдернул кляп из ее рта.

— Голаф! — едва освободившись, мэги метнулась к нему. — Они Леоса убили! — она упала на его плечо и затряслась в рыданиях. — Я сожгу их логово, я жилы из них вытяну!.. Клянусь, все пеплом станут! И Давпер на самом медленном огне! Сейчас же, Голаф! — оттолкнув франкийца, она вскочила, красная от слез и гнева.

— Ну, ну, успокойся! Успокойся, Астра! — Брис тоже встал, несильно прижав ее к себе.

— Идем в «Краб» или ту таверну на углу! Или я пойду сама!

— Их слишком много, мэги, — он удержал ее, терпеливо вглядываясь в блестящие, мечущиеся глаза. — Я признаю — в тебе завидная сила, но их слишком много, опытных в кровавых склоках, беспощадных головорезов. Вот так, наскоком, в слепой ярости, мы ничего не сделаем, только себя погубим.

— Я не прощу этого, Голаф! За Леоса! — она тряхнула головой, роняя волосы на его плечи, всхлипнула совсем по-женски. — Я поклялась перед богом Праведным! Я отомщу!

— Нужно бы уходить отсюда. Я многое узнал за эти дни о господине Хивсе. Вот вторые сутки глаз не смыкаю, — Брис взял ее за руку, направляясь к выходу. — И то, зачем ты ему нужна, я понял, увы, слишком поздно. Давпер — редкий негодяй. Гилен пиратского братства. Теперь у меня с ним особые счеты.

— Постой, — вырвав руку, Астра, подбежала к столу и сбросила на пол светильник — масло, брызнувшее на доски, быстро занялось пламенем.

— Зачем? — с недовольством произнес рейнджер.

— Так хочу!

Когда они добрались до темной улочки, ведущей к мосту Раи, над причалом полыхало зарево пожара.

Это была безумная ночь. Самая безумная за последний год или даже со времени высадки его команды на Сегель-Аль. Началось все с пожара на складе, который освещал южную часть города и гавань. В небо взвивались багровые струи огня, бочки с маслом лопались ослепительными пузырями, обжигающими глаза, и вода в море казалась красной до самого дна. Вернувшись на борт «Нага», Давпер долго расхаживал по палубе, поглядывая на россыпи горячих углей, похожих на рану в черном теле ночи. Потом же, ближе к рассвету, пришла каравелла из Ланерии с совсем дурными вестями: какой-то склочный торговец опознал по клейму партию своих товаров, перехваченных в проливе весной, тут же всплыло дело о двадцати повешенных матросах «Чайки» и подделке имущественных документов на «Гедон». Это означало уже не скандал, а целую бурю на Рохесе вокруг важной персоны капитана Аерда и его самого. Требовалось срочно плыть к немилостивой, проклятой Ланерии, договариваться с чиновниками, гиленом Красмом или самим королем. Капитан готов был выйти в море хоть завтра, но невозможно было это сделать — Канахор до сих пор не решил вопрос со старым глупцом Варольдом, вцепившемся в свою часть свитка, словно голодный пес в кость.