Война все спишет (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 10

— Это я на службе в Омске понял — когда округ размером от Уральских гор и до Байкала. Если бы не железная дорога, то любые операции при таком пространстве и задумывать трудновато.

— Оно так и есть, — Фок снова фыркнул, но заговорил дальше уже серьезно. — Вот мы и решили четыре дня тому назад нанести по ним сильный контрудар. Наступление идет двое суток, и пока мы добились следующих результатов. Вот посмотри…

Карандаш заскользил по карте, утыкаясь острием то в одну точку, то в другую, то очерчивая линии в воздухе, не касаясь бумаги. А Фок одновременно пояснял склонившемуся над столом генералу.

— У Штакельберга 18 батальонов, он держит оборону на пятидесятиверстном фронте. Пока держится, но начинает тут, тут, и там пятится. Оно и понятно — против него три японские дивизии, пехоты только по батальонам вдвое больше, да еще конницы девять эскадронов. Оку рвется через Далинский перевал главными силами, имея за спиной резервы, идущие от Дагушаня — примерно шесть-восемь батальонов инфантерии. Это центр японцев — справа у них, и слева у нас фланги практически пустынны — одни лишь конные разъезды. У противника там отдельная кавалерийская бригада — два полка — восемь эскадронов кавалерии, которые подкрепляет пара батальонов пехоты и дивизион горной артиллерии, у нас бригада сибирских казаков, уже порядком растасканная — в ней осталось девять сотен. К ней несколько пеших и конных охотничьих команд, пара сотен пограничников и забайкальская казачья батарея под общим командованием генерал-лейтенанта Симонова, начальника Сибирской казачьей дивизии.

Последние два слова Фок произнес с нескрываемой ехидной интонацией — термин «начальник» уместен в бюрократии, но никак ни в армии, и тем более на флоте. Начальник бригады броненосцев звучит весьма неуместно, это не англичане — у них везде «командующие», где только можно. А в русской армии совсем иначе — дивизией управлял генерал-лейтенант, и в этом случае он начальствовал. А если на нее ставили генерал-майора, то он считался временным командующим, пока не получал следующий чин и не становился полновластным начальником.

Вот такие шли бюрократические игры с названиями!

— На нашем правом фланге до сегодняшнего вечера была одна дивизия японцев — по бригаде тут и там. Посередке вытянулись кишкой разъезды кавалерийского полка — три эскадрона. Против левой бригады противника три полка 1-й стрелковой дивизии Генгросса — японцы там упираются пока, но начнут обход, куда им сейчас деваться, ибо мы разнесли их крайнюю бригаду в ошметки — на нее наступает весь третий корпус. По фронту девять батальонов Надеина — жаль его, ранен — откинули один полк японцев, а вот другому катастрофически не повезло — попал под удар нашей обходящей колонны генерал-майора Кондратенко. Там я собрал полтора десятка батальонов и дюжину эскадронов и сотен, при солидной артиллерийской поддержке, и трех десятков пулеметов, не считая картечниц Шметилло — завтра тебе покажу это немудреное изобретение.

— Так, понятно, — Зарубаев быстро читал карту, и вывод сделал абсолютно правильный.— Ты опрокинул их левый фланг, и твоя обходящая колонна идет на Дагушань. У тебя в ней мало сил — пятнадцать батальонов ни о чем — японцам достаточно снять две бригады пехоты с центра и твой прорыв будет остановлен. Придвинут резерв и откинут Кондратенко — конницы у тебя совсем нет, приморские драгуны и сибирские казаки ни о чем, их мало до прискорбия. Нужно было ждать сосредоточения моего корпуса…

— Так твои дивизии Куропаткин только сейчас передал, все сосредотачивает войска, а японцы уже к железной дороге подходят, отрезать Порт-Артур могут. Десант надо бить сразу, не мешкать — паровоз давят пока он еще чайником пар пускает, потом ногу отшибешь!

Зарубаев засмеялся немудреной шутке, здесь еще пока не известной, но тут же сделался серьезным.

— Инкоу удержит моя 2-я дивизия, но есть и 3-я. Подкреплять ей будешь обходную колонну Кондратенко?

— Зачем?! Там японцы резерв перебросят и станут наши три десятка батальонов перед преградой, для их силенок не пробивной. Мы другой фланг обхватим, смотри. Твой корпус стягиваем сюда, 1-й дивизией заменяем 2-ю — она просто опоздает на несколько дней, и пойдет маршем сразу за головной дивизией. С другой стороны ты к морю выйдешь, и сибирских казаков тебе в помощь. Ибо если не сделать сей маневр, то японцы по побережью к реке Ялу могут в порядке отойти — и там у них две армии будут объединены. А оно нам надо? Мы их к Дагушаню должны оттеснить и там всех придавить одним разом. Зря я, что ли, четыре десятка девятифунтовых полевых пушек с шестидюймовыми мортирами взял?!

— Михаил Федорович, пора идти в атаку, случай больно удобный — в лунном свете силуэты транспортов хорошо видны! Грех такой момент благоприятный упускать! Немедленно радировать условленный сигнал!

Эссен снова чувствовал себя капитаном, поднявшись вечером на мостик «Новика», и встреченный с нескрываемым восторгом всей командой. Будто крылья за спиной выросли — он снова на родном крейсере, словно и не отлучался на броненосец, на котором, как сказал бы любой служака николаевских времен, «тянул лямку».

По некоторым обмолвкам наместника Николай Оттович понял, что его возвращение не на время, а навсегда — адмирал решил разделить крейсерский отряд на два. В первый войдет «Баян» и обе «богини» — последние стали бегать резвее, скорость хода выросла на узел, а то и полтора, после некоторого облегчения за счет снятия практически всей мелкокалиберной артиллерии и двух третей 75 мм пушек. А во второй отряд войдут быстроходные крейсера, а таковых в Порт-Артурской эскадре всего два — пяти трубный «Аскольд» и его маленький «Новик». Есть еще «Богатырь», тоже «детище» германского судостроения, и по скорости в 23 узла тот еще «бегун», но он во Владивостоке. И тут же промелькнула мысль, что наместник явно на него рассчитывает, и намерен как-то перебросить этот корабль в здешние воды. Вообще-то мысль здравая — «Богатырь» нужен именно здесь — по скорости ни один из японских кораблей не догонит. А по бронированию и защите этот русский крейсер превосходит все имеющиеся «бронепалубники», приближаясь к типу броненосных крейсеров.

— Будем атаковать, Михаил Федорович, полный ход, — Эссен не собирался подменять на мостике сменившего его Шульца — тот был настоящий моряк, и незачем его было обижать, как часто поступают все флагманы, пытаясь подменить собой командира. Сейчас нельзя этого делать, он теперь не командир крейсера, под его ответственностью сейчас два крейсера и дюжина миноносцев, что набирают ход — настоящая эскадра, пусть из небольших кораблей. И смертельно опасная, не только для транспортов, но и для любого японского военного корабля.

После спешного перевооружения на каждом из русских миноносцев имелась пара сдвоенных торпедных аппаратов, но уже без запасных торпед — теперь сделать в море перезарядку аппаратов было невозможно, да и незачем. Так проще — выпустил по врагу самодвижущие мины с близкой дистанции, и выходи из атаки. И даже если неприятельские «дестройеры», то есть «истребители миноносцев» тебя догонят, то можно дать бой, с немалыми шансами на победу — на «соколах» сняли три 47 мм пушки, установив на корме 75 мм орудие. А на «350-ти тонных» миноносцах поставили уже три таких пушки — на корме и по бортам, вместо пяти 47 мм. Теперь все русские миноносцы получили шанс не только отбиться от неприятеля, но и самим навязывать ему артиллерийский бой — хорошо, что наместник сделал настоятельные выводы из гибели «Стерегущего» и «Страшного».

Перевооружение кораблей производилась быстро — 75 мм пушки были сняты с «Дианы» и «Паллады», по 16 штук из имевшихся 24, еще столько же «пожертвовал» «Баян», на котором осталось только четыре таких орудия. Зато взамен «мелкоты» броненосный крейсер получил пять 152 мм пушек Кане с броневыми щитами, а «богини» по парочке таких орудий, и теперь представляли вполне реальную угрозу для вражеских кораблей.