Волшебное кольцо (СИ) - Кальк Салма - Страница 1

Волшебное кольцо

Волшебное кольцо

1. Зима

Отдавай, мой гость, мне моё кольцо,

А не хочешь если - совсем возьми

Мельница 

Жил-был на северо-востоке Полуночных островов один богатый и знатный человек, и было у него три сына. Старший, Джон, почитался родичами и соседями за умного – вперёд старших не лез, порученное исполнял, советы слушал, непотрбств не творил. Средний, Эд, тоже был ничего себе так. А вот младший, Уилл, подкачал – родился дурак дураком. Не из тех, что ложку в ухо несут, но – с кем вечно что-то случается.

Пока был мал – и беды его тоже были небольшие. То в овраг упадет, то из болота его вытащат едва живого, то запнётся на ровном месте да ведро с помоями на себя перевернёт. А как подрос – то и беды разом с ним подросли.

Как-то раз отправился он с друзьями на лодке в море порыбачить – так с ясного неба упал на них сильнейший ветер, лодку перевернул, самих чуть не потопил, чудом до берега добрались. Потом было дело – едва бревном не задавило, и вообще работа по хозяйству у Уилла из рук валилась. От всякой бодливой коровы Уиллу тоже доставалось, он уж и скотный двор обходил стороной, а какой же из него хозяин, если к своей скотине носа не показывает?

Шло время. Женился Джон – на знатной девице с хорошим приданым. Женился и Эд – на девушке из соседнего поместья, взял за ней хороший кусок земли, прямо рядом с Телфорд-Каслом. А за Уилла никто идти не хотел. Прямо, конечно, не отказывали, ибо отец его, старый лорд, был нравом крут и отказа бы не стерпел, но меж собой говорили – что лучше уж отправить дочку или племянницу подальше, чем отдавать за такого неудалого да неумелого.

Как-то раз, зимой, в йольские дни, собрались в Телфорд-Касле родичи. Кузены и племянники, чьи-то сёстры, чьи-то братья. Днём носились по замёрзшим полям, гоняли лис да зайцев в ближнем лесу, а вечером садились у камина и рассказывали сказки. Или вот ещё гадали. На достаток в будущем году, на женитьбу-замужество, на любовь.

Уиллу, как водится, не выпало в том гадании ничего особенно хорошего. То монетку мелкую вытащит из мешка с зерном, то колечко бронзовое с синей стекляшкой, да ещё и волос какой-то зацепился за то колечко, он сразу и не разобрал. Налетели девицы – кузины да племянницы, выхватили из рук обалдевшего парня то кольцо, да как начнут хохотать! Волос, видите ли, был рыжий да длинный, а у кого в доме или в округе такие волосы? Ни у кого! А только лишь в хвосте у Огневласой, кобылы невиданной красы, недавно купленной старым лордом. Вот и посмеялись – кому, мол, и кобыла – невеста! Раз с девками-то не заладилось!

 Плюнул Уилл да ушёл спать. А поутру встал с рассветом и подался в лес – любил он это дело, по лесу бродить. Он понимал лес, знал, как там следует ходить, чтобы не тревожить почём зря никого из тех, кто там водится, и лес платил ему добром. Уилл всегда мог легко найти и полянку с ягодой, и пенёк с грибами, и охотился он прилично – но брал себе всегда ровно столько, сколько нужно, не более. Чтобы самим достало поесть, да и хватит. Отец так и говорил – в замке да во дворе с тебя толку нет, так пойди хотя бы дичи к ужину принеси.

Уилл приносил, ему нетрудно. Так и сейчас – взял арбалет, взял рогатину, да пошёл.

Долго ли, коротко шёл – и услышал странный звук, будто кто плачет тоненько. Ну вот ещё, что за дело такое, кому в лесу плакать в эту пору? Холодно и снежно. Даже и мысли не возникло не ходить и не смотреть – а ведь вокруг зимних праздников кого только не встретишь, только накануне вечером у камина страшилки рассказывали!

Пошёл он на звук, да и вышел туда, где крестьяне из ближней деревни капканы на лис ставили. Но увидел не лисицу в том капкане, а девицу! Вот прямо девицу, да незнакомую – у них в округе таких отродясь не водилось. Девица тихо плакала, потому что ногу её крепко держало железное кольцо. Хорошо хоть, не сломала себе ничего, думал Уилл, пока разжимал капкан да вызволял пленницу.

Дева была рыжей. Нет, не просто рыжей, а – огненно-рыжей. И одета не по здешнему – в ярко крашеное синее сукно и подбитый мехом плащ. На землях Уиллова отца одевались темнее и скромнее, а девы и вовсе не отваживались надеть яркое – чтобы не цеплять взгляды лорда, его сыновей да его людей.

Дева была явно из хорошего рода – кожа нежная, пальчики тонкие, руки не знали никакой тяжёлой работы, прямо как придворные дамы королевы! Уилл в жизни не видел ни одной придворной дамы, да и ни одной королевы тоже, потому что родного замка не покидал, но – рассказы-то слышал, и не раз!

И вот теперь Уилл держал на руках тяжело дышащую деву, и совершенно не знал, что с ней делать.

Что-то хрустнуло в тишине, будто упало в снег и в сухие ветки. Он глянул себе под ноги – точно, ямка в снегу, как уронил что-то. А что он мог уронить? Ничего такого у него не было. Пришлось бросать на землю свой толстый суконный плащ, аккуратно складывать на него бесчувственную деву и смотреть – что там упало.

Шарил он руками, шарил, раскапывал снег – и вдруг что-то блеснуло в скупых лучах зимнего солнца. Смотрит Уилл – а это кольцо. Взял он осторожненько, двумя пальцами, повертел – необычное кольцо, не иначе – волшебное. Потому что само по себе оно серебряное, или очень на него похожее, а камень в нём странный. С виду – просто камень, каких на морском берегу, что звёзд на небе в ясную ночь. Но стоило попасть на него солнечному лучу – и заиграл тот камень всеми цветами радуги. Синим, зелёным, жёлтым, лиловым. А вокруг камня – зубцы ажурные короной.

Только вспыхнул на солнце камень – как очнулась дева. Застонала, зашевелилась.

- Твоё, что ли? – спросил Уилл.

- Отдай, - простонала она. – Не тебе им владеть.

- Я ж могу не владеть, я могу просто придержать, - заметил Уилл.

Кольцо было как раз под тонкий девичий пальчик – ему только на мизинец, да и то – на самый конец.

- Отдай, что хочешь, исполню, - проговорила дева, и видно было, что нелегко ей дались те слова.

Неужто повезло? – думал Уилл. Неужели встретил не просто деву, каких и в замке, и в деревнях вокруг хватает, а волшебницу или вовсе не человека, а кого-то из Старших?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вгляделся внимательно – дева да и дева, но кто ж её знает-то, на самом деле?

- Три желания? – спросил несмело.

- Пусть три, только отдай, - выдохнула она.

Дышала тяжело, бледная была – прямо как тот снег, что вокруг на солнце серебрится.

- Будь по-твоему, - кивнул Уилл. – Только про желания-то не забывай!

И вложил кольцо ей в руку. Сжала она пальцы и так лежала, дышала тяжело. А потом словно кто понемногу стал её раскрашивать – порозовели щёки, покраснели губы, выровнялось дыхание. И раскрылись глаза – невероятно синие. Глянул Уилл в те глаза… и пропал.

Так и закоченел бы в лесу, наверное, но дева заметила и рассмеялась.

- Чего уставился? Помогай подняться, раз уж нашёл меня здесь да желания исполнить просишь!

Уилл протянул ей руку, помог встать на ноги. И вправду чудо – дева будто и не лежала тут, на его плаще, едва дыша, ещё совсем недавно! Но она смотрела на него и улыбалась.

- Как зовут тебя? – спросила она.

- Уилл… Уилл Телфорд из Телфорд-Касла, - выдохнул парень.

На щеках девы играли от улыбки ямочки, пышные длинные волосы так и горели огнём на солнце, вокруг серебрился снег… потянулся к ней Уилл и поцеловал.

То есть – только коснулся. Ибо со смехом отпрянула она и говорит:

- Осторожнее, Уилл Телфорд из Телфорд-Касла. Увлечёшься да забудешь дорогу домой, так и останешься тут вокруг дерева ходить, зачем оно тебе надо?

- Не надо, меня дома ждут. А тебя как звать?

- Мэгвин, - снова улыбнулась она.

Прямо как солнца в зимний день добавила. И снег обычно так не сверкает, и под ногами так остро не хрустит, и сосульки на ветках так тоненько не звенят. Глядеть на неё – и не наглядеться, слушать – не наслушаться.