Todo negro (сборник) (СИ) - Мокин Антон - Страница 9

На велодорожке, идущей вдоль жилых домов, кто-то стоял.

Фонарей в новом районе ещё не хватало, а многие из поставленных не горели — так что я видел только силуэты, как это недавно было с Настей. Счастье ещё, что хотя бы очертания фигур вовремя различил, потому как сразу что-то сжалось в районе солнечного сплетения. Интуиция. «Чуйка», как Вован говорит: без «чуйки» нынче никак…

Это они. Я изо всех сил сжал тормозные рукоятки. Покрышки взвизгнули.

Незнакомцы, преградившие мне путь, не шелохнулись и не издали ни звука. Может быть… не они? Просто кажется? Нервы разыгрались? Я напряг зрение, как только мог, стараясь убедиться: видны голубые глаза или нет?

Такие глаза — верный знак, по глазам их всегда узнаешь. Моя смерть ездит в чёрной машине с голубым огоньком, да.

Никаких огоньков различить не удалось. Впрочем, во тьме я даже не был уверен, что незнакомцы повёрнуты ко мне лицами. Им ведь необязательно смотреть… у них тоже «чуйка». В самом прямом смысле. Как у собак.

Дистанция большая. Я нынче слабоват, но если вдарю по педалям прямо сейчас — не догонят. На своих двоих не догонят.

А если машина?..

Страх подстегнул рефлексы и сработал быстрее, чем рациональная часть мозга. Я развернул велик и что было мочи рванул в просвет между домами, во дворы. Не лучшее решение в незнакомом районе чужого города, но нечто внутри меня решило — так лучше, чем на открытой улице играть в догонялки.

Пёс знает, сколько времени прошло, прежде чем я понял: никто за мной не гонится. Скорее всего, и не гнался изначально.

Идиот! Сам себя накрутил, словно педалями. Испугался каких-то случайных полуночников.

Да ещё заехал невесть куда… Со всех сторон меня обступили, сжали в кольцо безликие тёмные строения. Сколько раз я поворачивал туда-сюда, не контролируя бегство? В какой стороне теперь деревня?

И не спросишь ведь никого. Даже будь на ночной улице прохожие — ни за что к кому-либо в городе я бы не приблизился. Подойдёшь, а из-под капюшона или козырька кепки покажутся голубые огоньки.

К такой встрече я не был готов. Не сейчас.

Выбраться удалось под самый рассвет — уж не знаю, по случайности или всё-таки интуиция снова помогла. Я бросил велосипед прямо за воротами, почти в беспамятстве добежал до спальни и рухнул на кровать без чувств, не раздеваясь.

***

Когда проснулся, уже снова стемнело. Разбудил стук в окно: сначала подумалось, что это вернулся Вован.

Нет, чушь. Вовану триста вёрст только в один конец, да пока он со старшими решит вопросы… И он знал, что не заперто. А кабы стучался, то не столь деликатно — это ж Вован, он руку не умеет пожать так, чтобы ничего не хрустнуло.

Но светящиеся голубым глазища я бы и через занавеску заметил. Это не они, к счастью.

— Здравствуйте!

Настя показалась ещё красивее, чем при первой встрече: наверное, теперь я просто получше её рассмотрел. Почти детское личико, но вполне выдающие зрелость формы. Длинная, тоненькая шея — такое вампирам должно быть по нраву, наверное? И глубокие впадины над ключицами.

— А у меня для вас пирог. — произнесла она, смущённо опустив глаза.

— Не люблю пироги.

— Ну может, чаю попьём? Дома кончился… У вас есть чай?

— Наверное, есть.

Чай я тоже не любил, а связываться с этой Настей — не самый умный в моём положении поступок. Но совершай я только умные поступки — в таком положении не оказался бы… И конечно, всё всегда из-за женщин: отродясь не умел держать себя в руках рядом с ними. Учиться, наверное, уже как-то поздновато… Одним словом, хоть Вован это и осудил бы, я пригласил Настю в дом. И даже заварил чай.

— А я вас узнала.

Не особо удивительно. Но такие слова я, конечно, меньше всего сейчас желал услышать… Настя это понимала. Молодая, подвластная дурному конфликту чувств с робостью, но не круглая дура.

— Вы только не волнуйтесь. Я… ну, я вас поддерживаю. Вы человек героической судьбы.

— Очень иронично звучит!

— Да, наверное… иронично. — она закусила губу. — Вы поступили правильно. Вас не поймут, конечно. Никогда не оправдают. Но это был правильный поступок.

— Спасибо. — я сказал это не из вежливости, вполне искренне. — Для меня важно это услышать.

К горячей чашке я до сих пор не притронулся, зато бледная девушка поборола стеснительность и вовсю запивала чаем собственный пирог. Было приятно смотреть, как она ест. Это разбередило старые воспоминания: вечер в ресторане из тех, где официант может оказаться одетым лучше тебя. Джаз вживую, свечи и женщина, которую я больше никогда не увижу. Сколько лет прошло?

— Я и сам думаю, что поступил правильно. — потянуло вдруг на откровенность. — Только вот благие намерения… издревле известно, куда они ведут.

— Наверное, вы понимаете это лучше всех.

— Справедливо. Только вы-то, Настя, зачем меня поддерживаете?..

— Как раз поэтому… Из-за справедливости.

Нет-нет, это не было правдивым ответом. Тут и «чуйки» Вована хватило бы, не говоря о моей интуиции и опыте общения с женщинами. Настя поняла, что я не поверил. Вопрос о том, зачем она пришла, не прозвучал — но был абсолютно очевиден. Не все слова нужно произносить вслух.

Но это я понимал, со своим жизненным опытом. А вот Настя, когда села поближе ко мне, зачем-то ещё и начала говорить.

— На самом деле я… Ну да, я вас узнала. Я следила за всем этим, что… ну, происходило. Новости и всё такое. Вы. Давно уже… в общем, понимаете… я бы хотела…

Семи пядей во лбу не требовалось, чтобы понять, чего она хотела. И было бы нелепо утверждать, будто я сообразного природе влечения не испытывал — что тогда, играя «Аквариум» на аккордеоне, что теперь.

— Настя, не надо.

Она посмотрела мне в глаза: совсем придвинувшись, едва не коснувшись носом.

— Но я очень этого хочу.

Понял уже, не дурак…

Нужно было её прогнать, конечно. Это я тоже прекрасно понимал. Мало ли, кто чего хочет — это не нужно ни мне, ни уж тем более ей. Настя неловко приобняла меня, положила голову на плечо. Вышло почти до слёз трогательно. Вот Вован бы не понял… Он совсем не такой, как я.

Вован сейчас выкинул бы Настю с участка за шкирку, а мне отвесил бы по-дружески подзатыльник и назвал дебилом. Только он далеко. Занимается моими проблемами, хотя абсолютно не обязан это делать — просто «для этого и нужны друзья»… а я? Чем я занимаюсь?

Осложняю положение пуще прежнего? Столько лет — ума нет…

Я чувствовал неровное дыхание Насти и гулкое биение её сердца. Ласковое тепло бледной, как Луна, кожи. А себя чувствовал идиотом, который вечно до последнего запрягает, а потом несётся напролом, как слепой лось в горящем лесу. По-русски, ага.

Тут послышался гул мотора: к воротам подъехала машина. И я сразу же понял, что это не Вован.

Что уж там: даже Настя поняла. Вскочила, как ошпаренная, опрокинув со стола чашку — и ладно бы в сторону ломанулась или в дом… так нет. Навстречу.

— Прохор! Мы знаем, ты там!

— Стой! — я успел схватить Настю за руку, оттащить назад, за себя. — Не лезь!

— Но я…

— Сиди!

— Прооохор!.. Не дури, некуда больше бегать! Выходи по-хорошему!

Ну да, «по-хорошему» — будто теперь меня при любом развитии событий могло ожидать нечто хорошее. Кто обчитается романов Энн Райс, забьёт себе голову глупостями — а кто сериалов про ментов обсмотрится и ведёт себя не лучше.

Но мне-то что? Я давно ничего не боялся и не планировал начинать. Судьбу в магазине не купишь, она уж какая есть… Страшно было только за Настю. Старому бабнику вроде меня много не нужно, чтобы ощутить ответственность за женщину.

— Спокойно! — крикнул я, уже различив за оградой голубые огоньки. — Тут я, тут! Сейчас выйду! Вы только сами не дёргайтесь! У меня девчонка тут, она…

— Быстрее, сука, выходи! До трёх считаем!

Да вы, говноеды, видать — дальше трёх-то счёту не обучены… Нажретесь «синьки» своей, глазами засверкаете, аки фарами — и несёт вас нелёгкая! Я пытался затащить Настю в дом, но она упорно сопротивлялась: сама хотела защитить меня, как это ни смешно. «Человек героической судьбы», ничего не скажешь…