Ломбард на навьем перекрестке (СИ) - Юраш Кристина - Страница 13

- О, я это тоже знаю… - сладко муркнул кот, щуря светящиеся глаза.

- Ты ведь знаешь, как меня вытащить отсюда? – елейным голосом заметила я, поглядывая на табуретку. – Знаешь? Да?

- Знаю, - улыбнулся кот самодовольной улыбкой. – Знаю, но делать этого не буду… Потому что ты обижаешь котиков… Смотришь на всяких царей - батюшек… Грубишь… Капризничаешь… Продаешь без спросу колобков…

Внезапно послышался сиплый голос. Кто-то крался к нам, ломая ветки. Я не видела, кто это, поскольку фигура была скрыта плащом.

- Колобок есть? – негромко и очень конспиративно спросил голос, подходя к коту.

- Проводятся клинические испытания, - так же негромко и очень конспиративно ответил голос кота. – Ждем одобрения от ассоциации стоматологов…

- Понятно, - так же ответил голос и исчез в темноте, словно действительно что-то понял.

Кот повернулся ко мне.

- Иди! И чтобы глаза мои тебя не раздевали! - махнул он рукой. – Я подумаю…

Я стала неловко спускаться с табуретки, предчувствуя огромные неприятности.

- Огласите, пожалуйста, размер неприятностей? – уныло спросила я, ощущая, как подо мной трясется вся моя пирамидка. Нога искала точку опоры, пока я осторожно слезала, стараясь не чебурахнуться.

- Тебе в длину? – спросил кот. – Если в длину, то сантиметров двадцать… Если в толщину, то… Впрочем, готовься… Форма одежды – соблазнительная…

- Какая? – подняла брови я. – Кокошник на голое тело? Или лапти на босу ногу?

- На, возьми! – заметил кот, а в его руках появился сверток одежды. Он бросил его мне, а я потеряла равновесие.

- Аааааа!

С диким криком, я завалилась вниз, едва не сломав себе все. Испуг сменился ушибом всей меня. Охая, как старенькая бабушка, я побрела на скамеечку.

Поглядев на потертые лубки, которые жизнь и мое падение раскидало по сторонам, я поняла, что примерно знаю, о чем буду заниматься ближайшую тысячу раз.

- Нет! – швырнула я лубки. – Никогда!

Мое грозное отражение в треснувшем зеркале говорило о том, что на такое я никогда не соглашусь! Уж лучше я города строить буду! Тут даже книжка есть! Пособие по строительству городов за одну ночь!

Даже пусть не думает!

Время шло, я перелистывала страницы замусоленной книги, пытаясь понять хоть что-то…

Внезапно я подняла голову. Может, он забыл обо мне?

Насторожено осмотревшись по сторонам, я помотала головой, отгоняя тоскливые мысли.

- А вдруг он меня кому-то отдал? – снова встрепенулась я, чувствуя, что чуть не подпрыгнула от этой мысли.

Когда у тебя шило в заднице, ты сидишь, как на иголках!

- Надеюсь, что нет, - выдохнула я, поглядывая на сверток.

Время ползло так медленно, что я уже разложила три пасьянса из найденных карт, обошла стол вокруг сорок раз.

- Эх! – выдохнула я, хмуро разворашивая сверток. – Фе! Это что такое? Ой, мамочки!

В свертке лежала самая пошлая и самая ужасная комбинация. Я очень надеялась, что ни один «леопёрд» и ни один попугай не пострадал при ее создании.

Пятнистая, словно переболела ветрянкой, щедро украшенная зелеными перьями, она призвана была вызывать импотенцию даже у самых стойких мачо. Мгновенную. С первого взгляда.

- Нет, ну вкусы у всех разные, - утешала я себя, понимая, что если раньше монстры бегали за мной в кошмарах голенькие и пушистые. То теперь на них будет вот эта комбинация.

- Нет! – отбросила я комбинацию, но уже не так категорично. Мысль о том, что придется просидеть здесь целую вечность, заставила поежиться. И почему это вокруг так тихо?

Я походила еще вокруг стола. С каждой секундой кот начинал казаться мне все симпатичней и симпатичней. Я стала ловить себя на мысли, что есть в нем некий шарм и обаяние.

Еще через несколько часов терпеливого ожидания, я поняла, что очень хочу в туалет. В этот момент я посмотрела наверх.

С каждой секундой кот становился все прекрасней и прекрасней! Было в нем что-то очаровательное… «Ага!», - согласились со мной внутренние органы.

- Кот, - позвала я, глядя на потолок. – Ты там скоро?

Мою любовь к нему можно было воспевать в балладах, складывать в стихи и писать помадой в подъезде.

Я нетерпеливо ходила вокруг стола, считая шаги. Привалившись к стене, я почувствовала, что она открывается.

- Так! – дернулась я от неожиданности, видя темноту. Сбегав за огарочком свечи, который удалось разжечь огромными спичками, я увидела ванную!

Любовь к коту стала таять на глазах, когда я рассматривала холостяцкие удобства, похожие на баню, совмещенную с деревенским туалетом.

- Тьфу, - усмехнулась я, радостно проверяя рукомойник с водой.

- Так-так. Двое из ларца, одинаковых с лица… - послышался голос кота, когда я выходила из уборной. – Надеюсь, что ты оделась?

Я быстро стала громоздить пирамидку из табуреток и скамеек. Нет, если так, то ладно! Я согласна! И пусть ему будет стыдно за то, что воспользовался беспомощностью несчастной бедной…

Дальше я додумать не успела, едва не чебурахнувшись вниз.

- Так и скажу! – решила я, вылезая в таинственный полумрак. Ой, мамочки!

Я была в роскошной спальне с огромной кроватью. На кровати виднелись следы от когтей. Кто-то использовал деревянные балясины, как когтеточку. Причем, очень успешно. Мне вдруг стало как-то неуютно, когда я обернулась, цепляясь за бортик ларца и увидела как плавной походкой по комнате двигается кот. Пушистый хвост подметал роскошный ковер, а сам он изящно завалился на софу. На нем были штаны и белоснежная, нарочито небрежная рубаха с красивым шитьем.

- Я знаю, что ты задумал! – заметила я, собравшись с мыслями. – Но пусть тебе будет стыдно! Я обязана подчиниться приказу, и ты этим нагло пользуешься! Так пусть совесть ночью искусает тебя!

- У моей совести нет зубов, - усмехнулся кот, а его глаза зловеще горели в темноте. – Поэтому она может только обсасывать. А где обсасывать меня, она тоже знает! Ну, приступим! Итак, двое из ларца одинаковых с лица…

Кот сделал паузу, а я мысленно приготовилась к худшему.

- Расскажи мне стишок, - мило улыбнулся кот, доставая бумажку. – Итак, сколько у тебя там вызовов?

- Тысяча, - опешила я, настроившись на что-то взрослое.

- Отлично! Тысяча! Поехали! Расскажи мне стишок, - зевнул кот, обнажая железный коготь, чтобы поставить зарубку на деревянной стене.

- У лукоморья дуб срубили, - начала я, как на школьной линейке. – Златую цепь в музей снесли. Кота на мясо изрубили. Чертей на каторгу свезли. Там на неведомых дорожках, верблюд танцует в босоножках…. Эм… Дальше забыла…

- Я запомнил, - сощурил глаза кот, оставляя зарубку. – Итак, песенка! Ты там не шатайся. У нас вся ночь впереди! Добры – молодцы уже ждут! Им тоже интересно, не так ли?

- Афы-фы, - послышался невнятный голос, а я увидела, как возле софы сидят два связанных молодца. Те самые двое из ларца. Во рту у каждого был кляп, а кот сложил на них ноги в роскошных сапогах, слушая мои потуги на детский утренник.

- Отлично, едем дальше! – заметил кот, лихо отбрасывая челку. – Расскажи сказку!

- Хорошо, - напряглась я, вспоминая сказки. – Посадил дед репку…

- Все, отлично! Дальше, а то мы так до утра будем, - зевнул кот, который в этот момент показался мне таким хорошим-хорошим, что прямо хотелось его расцеловать. – Возьми подушку и принеси мне ее! Отлично! Теперь отнеси подушку обратно! Теперь попрыгай на месте! Отлично! Теперь сделай вид, что ты птичка! Отлично! Покажи мне чудище –лесное! Ой, как натурально! А я хотел сторожа нанимать для ломбарда! А тут прямо на тебе! Талант!

Через четыре часа я лежала плашмя на чужой кровати, а кот взгромоздился на подушки, поигрывая хвостом.

- Пошевели правой рукой, - слышала я голос, пока я пыталась сходу понять, какая ноющая конечность у меня правая.

После пятидесяти приседаний, стишков, песен, уборки, почесаний, прыжков на одной ноге, пантомимы и всего, чего и не упомнишь, это было архисложной задачей! Причем, с двумя неизвестными. А именно, правой и левой рукой.