Обещание розы - Джойс Бренда - Страница 11

• Предыдущая
• 11/47
• Следующая

Охватив ладонью ее налитую грудь и слегка сдавливая пальцами сосок, он отрывисто прошептал:

— Кто… кто вы такая?

— Нет… Я не знаю… — простонала Мэри, не открывая глаз.

Он опустил голову и дотронулся губами до ее соска. Мэри вскрикнула и обхватила его шею руками. Стивен принялся ласкать сосок языком, поглаживая другую ее грудь ладонью. Его напряженный член приблизился к ее лону. Стивену достаточно было сделать лишь одно движение,

Чтобы разрушить ту единственную преграду, что стояла на пути воссоединения их тел. но в это самое мгновение он замер, опираясь на локти.

— Кто вы?

Мэри и сама уже не помнила, кто она такая. Она впилась взглядом в его полные, яркие губы. О, как ей хотелось приникнуть к ним в поцелуе! Она издавала короткие, жалобные стоны, больше походившие на рыдания.

Стивен стал гладить своим членом ее влажное лоно, слегка надавливая на бугорок, из которого, казалось, волнами струилась истома, пронизывавшая все ее тело.

— Скажите мне кто вы… Пока не поздно! — хрипло, с усилием прошептал он.

Мэри готова была сделать что угодно, лишь бы он не переставал ласкать ее, лишь бы он утолил исступленное желание, которое иначе грозило испепелить ее изнутри.

— Мэри! — выдохнула она.

— Маири!

— Да! Пожалуйста, Стивен… Стивен… Мэри подалась ему навстречу. Она обняла его за плечи и сжала коленями его бедра. Он заглушил неистовый крик, вырвавшийся из ее груди, закрыв ей рот поцелуем.

Боль, которую причинило Мэри проникновение в ее тело огромного члена Стивена, сменилась экстазом столь упоительным, что его, казалось, не в силах были вынести ни дух человеческий, ни человеческое тело. На несколько мгновений Мэри лишилась чувств, а когда сознание стало понемногу возвращаться к ней, она, еще не видя окружающих предметов, не различая звуков, решила было, что сподобилась умереть какой-то сладостно-мучительной смертью и находится у райских врат.

Но вдруг до слуха ее донеслись стук дождевых капель, завывание ветра за окном и треск поленьев в очаге. Она увидела склоненное над собой лицо Стивена. Их тела все еще были слиты воедино.

Лишь теперь она осознала весь ужас происшедшего.

Мэри приподнялась на локтях, стараясь высвободиться из объятий Стивена, но попытки ее оказались безуспешны, ибо она сразу почувствовала, как отвердевает его член и как он стремительно увеличивается в недрах ее лона.

— У вас будет еще вдоволь времени для сожалений и раскаяния, — с недоброй улыбкой заверил ее он.

Мэри открыла рот, чтобы возразить, и занесла руку для удара, но он сжал ладонью ее запястье и снова закрыл ее рот поцелуем. Затем тело его пришло в движение, и Мэри издала протяжный стон… Реальность снова утратила для нее свои очертания.

На рассвете Стивен спустился в главный зал и сел к столу, обхватив голову руками. Он был один. Все домашние слушали мессу, которую служил в замковой часовне отец Бертольд. Девушка, называвшая себя Маири, все еще спала.

Стивен был безумно зол на себя и на нее. Он никак не ожидал, что она предпочтет утратить невинность, чтобы только сохранить при себе свою тайну. Не менее неожиданной оказалась для него и собственная необузданность в страсти. Ведь он мог бы сделать над собой усилие, сдержаться и, не предавая поруганию целомудрие красавицы Маири, вырвать правду из ее уст! Ему необходимо было дознаться, кто она, но голос плоти возобладал над разумом, и теперь вместо того, чтобы потребовать щедрый выкуп с родных юной пленницы, вне всякого сомнения являвшейся знатной шотландской леди — ему самому придется нести перед ними ответ за содеянное.

Он сжал челюсти и с силой ударил кулаком по столу. Воспоминания о прошедшей ночи обступили его, не давая думать ни о чем ином, кроме тех ласк, которыми он осыпал ее и на которые она отзывалась с восторгом и пылом, сводившими его с ума. С тех пор, как он впервые увидел ее в своем шатре, его неотвязно преследовала мысль о наслаждении, которое они могли бы дарить друг другу. Теперь же, после того как это произошло, он с ужасом понял, что жажда обладать этой юной красавицей терзает его еще неистовее, чем прежде, что он, чем бы ни занимался нынче днем, будет с нетерпением, считая минуты, ждать наступления ночи… А ведь подобное легкомысленное поведение накануне свадьбы с Аделью Бофор могло поставить под удар этот взаимовыгодный союз. Но теперь и сама перспектива брака с Аделью не казалась ему такой уж заманчивой, и возможность отказа невесты от данного ему обещания пугала его гораздо менее, чем прежде.

Внезапно раздавшийся звук торопливых шагов прервал нить невеселых размышлений Стивена. К столу, сияя улыбкой, подошел его средний брат Джеффри. Лицом он очень походил на Бренда, и серьезность, приличествующая его сану, как и строгое облачение священника, лишь подчеркивали красоту и благородство его черт.

— Каким ветром занесло тебя к нам, на далекий север? — с усмешкой спросил его Стивен.

— И это по-твоему можно назвать сердечной встречей двух братьев? — развел руками Джеффри и с деланным укором покачал головой. — Я-то надеялся, что после столь долгой разлуки и прижмешь меня к своей широкой груди, облобызаешь и…

— Я нынче не склонен к бурным проявлениям чувств, — насупился Стивен.

— Понимаю. — Джеффри присел к столу, вынул из висевших на поясе ножен длинный кинжал и отрезал себе кусок холодной оленины. — Я очень даже хорошо понимаю тебя, дорогой Стивен. Я приехал в середине ночи и, признаюсь, надеялся хоть немного поспать после утомительного пути, но где там! Из-за стены, разделяющей наши комнаты, доносились такие протяжные стоны и оглушительные вопли… — Он покачал головой, нанизал на кинжал изрядный кусок мяса, отправил его в рот и, пряча улыбку, продолжал:

— Ну и голосистая же особа была у тебя в спальне минувшей ночью! Понятно, что после ее бурных ласк тебе не до объятий, даже братских.

— Ты приехал погостить? — Стивен намеренно оставил без ответа высказывания Джеффри.

— У меня нет времени на дружеские и родственные визиты. Я приехал, чтобы обсудить с тобой весьма важные вопросы. Король занедужил. Придворные лекари уверены, что болезнь не опасна, однако он поторопился на всякий случай назначить Ансельма архиепископом Кентерберийским.

— Значит, Руфус уверен, что не встанет с одра.

— Похоже.

— Но какое отношение все это имеет к тебе и ко всем нам?

— Я надеюсь обрести в лице Ансельма надежного и сильного союзника, который станет противиться попыткам Руфуса обескровить Кентербери.

— Но ты не уверен, что ваш союз будет прочен, не так ли? — Стивен проницательно взглянул на брата.

Джеффри вздохнул и, отодвинув тарелку, откинулся на спинку стула.

— Конечно, я не ожидаю от Ансельма теп лоты и сердечности, с какими относился ко мне покойный Ланфранк. Тот многое умел прощать, на многое смотрел сквозь пальцы. Ансельм же, боюсь, при всех своих многочисленных достоинствах слишком прямолинеен.

— И ему может показаться диким, что его архидиакон до сих пор не принял положенные обеты?

— Да, вот именно, — мрачно кивнул Джеффри и со вздохом отложил кинжал. Его красивое лицо выразило досаду. — Он уже расспрашивал меня об этом.

— И что же ты ответил? — Не рассчитывая на откровенность брата, Стивен, как ему казалось, догадывался, какие именно грешны поступки и побуждения мешали Джеффри произнести слова монашеского обета.

— Что я — не Ланфранк.

— И слава Богу! Аминь, — подмигнул ему Стивен.

— У меня есть и другие новости, — улыбнувшись в ответ на шутку брата, сказал Джеффри. — Мой придворный осведомитель сообщил, что в скором времени король потребует от меня полного отчета о доходах Кентербери, в особенности же о количестве рыцарей и воинов, находящихся под моим начатом.

— Возможно, этот интерес его величества связан не с подготовкой к войне, а всего лишь с назначением Ансельма архиепископом, — задумчиво проговорил Стивен. — А вот мне велено было тайно осмотреть Карлайсл и сообщить королю о готовности этой крепости к штурму и осаде.

• Предыдущая
• 11/47
• Следующая