Выбери любимый жанр

Почтальон (СИ) - Тактарин Ринат - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

Апостол, выгреб целую гору наркоманских радостей, из кармашков сидений и бардачка. Девчушка, открывшая к тому времени голубые глазищи, взирала на сладости, с несвойственным детям равнодушием.

— Не переживай, — попытался я, успокоить крестника, глядя в зеркало заднего вида. — Если ребёнок был здоров до того, значит вылечится! Улей не только забирает, но и много чего даёт.

— Что он дал тебе? — вопрос Апостола был закономерным, сам на него напросился.

— Дар! И похоже полезный, один раз он меня здорово выручил. Вот, только пользоваться им не умею, — сказал, как есть, чистую правду.

Крестника это пояснение не удовлетворило, пришлось изложить детальный рассказ, про последние секунды в «тигре» и последующей материализацией на элеваторе. Тот, на долго замолчал, видимо переваривал информацию.

* * *

Любая дорога, даже лесная рано или поздно пересекается с другой, в нашем же случае, это была малозаметная, заросшая травой колея с правой стороны. Благо скорость была не большой, я вовремя заметил и сам не знаю почему, свернул на неё. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, придавая мрачности и без того, не радостному настроению. Ветки беспрерывно били в лобовое стекло, машина тряслась по ухабам. Часов ни у кого не было, но по ощущениям, ехали мы так, минут сорок. Неожиданно деревья закончились, и машина выехала на поляну, по центру которой, стоял небольшой домик.

— По–моему, то, что нужно, — сказал я, глуша двигатель и оборачиваясь к Апостолу.

Тот, ничего не ответив переложил на сидение уснувшего, ребёнка и попытался открыть дверь.

— Не спеши, — за последние пару дней, жизнь научила осторожности. — Посидим пару минут, вдруг кто выскочит.

Но всё было тихо, лишь двигатель остывая пощёлкивал и сопела мирно спящая девочка.

Я завёл машину и повёл её в объезд дома, там оставалось единственное слепое пятно. Машин рядом не было, труба на доме не дымила, в общем, никаких признаков людей или заражённых. А за домом…

— Господи Иисусе… — прошептал Апостол.

Признаться, открывшаяся картина меня тоже не воодушевляла, да и кому может понравиться лицезреть, прибитого к кресту человека?

— Да, что же, это, за место такое?! За какие грехи…Прости меня, Господи, — будто опомнившись, пробормотал Апостол и вышел из машины.

Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Толстый, крепкий брус, глубоко вбитый в землю, попытка расшатать его к успеху не привела, пришлось вернуться в машину, за пилой внешников.

К слову, жертва лысый бородатый мужичок, признаков жизни не подавал. Я бы, может, и не стал заморачиваться, поехал себе дальше, но поведение Апостола сомнений не оставляло, пока не снимет его, не успокоится. Пришлось сделать аккуратный пропил с нужной стороны и толкать. Апостол, придерживал крест с помощью длинной рогатины так мы и спустили жертву.

Мужичок был совсем уж небольшого росточка, максимум метра полтора. Еле заметно, но все–таки дышал. Руки и ноги прибиты гвоздями длинной с ладонь, и загнуты шляпками вверх. Кто бы это не сделал, отнёсся он к своей работе ответственно, никак ты с этого крестика не сорвёшься. В общем, пришлось повозиться.

Жертва, хоть и малого роста, а весила прилично. Попотели мы, пока занесли в дом. Я принялся вливать ему живчик, а крестник пошёл за ребёнком.

— Вот, скажи мне Апостол, — обратился я к крестнику, когда тот уложил девчушку на кровать. — Что за люди творят такое? Люди ли это?

Ответил тот не сразу.

— Я говорил, что был на войне? — киваю. — Давно это было, лет наверно двадцать пять назад, но есть такие картины, которые не забываются. Как–то наш взвод, освободил небольшую деревеньку в Юго–Восточной Азии, местные партизаны использовали её как перевалочную базу, — тут он замолчал, по лицу было видно, Апостол что–то решал для себя. — Вообще, я давал подписку о неразглашении, но думаю…

— Твоя страна осталась там, — перебил я его, указывая пальцем вверх. — Как и моя.

— Наверное, ты прав. Ну, так к чему я, то вовсе не партизаны были. Во вторую мировую, наши называли таких полицаями. Американские прихвостни, местная дочка ЦРУ. Если ты, конечно, понимаешь о чём я?

— Вьетнамская война, пятьдесят девятый семьдесят второй, времена правления Хрущёва и Брежнева. Это я помню.

— Кто такой Брежнев? — Апостол был искренне удивлён. — Это были Молотов и Хрущёв, с цифрами ты тоже ошибся.

Тут уже я открыл рот, но вспомнив, где нахожусь, быстро его захлопнул.

— Не важно, — махнул рукой крестник. — Так вот, во всех Вьетнамских селениях, были сочувствующие или бойцы вьетконга, вычислить которых, была главная задача полицаев. Методы у них, я тебе скажу…что и в гестапо побледнеют. Народ вьетнамцы, рано взрослеющий и упёртый, лет с пяти уже с родителями в поле, к трудностям привычные и не всякая пытка их сломать может. Так вот, что эти ироды придумали, отнимают у матери, двух трёхлетнего малыша, суют его в бамбуковую клетку и дают гранату как игрушку. Малышу любопытно, крутит вертит её, за колечко дёргает, а мать орёт. Полицаи на камеру всё снимают, для отчётности, так сказать… Посмотрел я, такое кино… — погрустневшим голосом продолжил Апостол, спустя короткую паузу.

Представив это «шедевр» кинематографа, я тоже ужаснулся, многое видел, но чтоб такое.

— Ну так, к чему я это рассказал, воспитание тому виной. Иные родители всякое творят, а дети видят и повзрослев копируют их, и плодят своих. А в нашем случае, вседозволенность, безнаказанность, творят что хотят, но ведь и они кем–то воспитаны!? — закончил на этой ноте Апостол.

«Да уж, издалека начал, но объяснил всё популярно, красочно, я будто сам в этом селении побывал.»

Тихо захныкала девчушка, позвав во сне маму, она свернулась клубочком и опять замолчала. Апостол тут же подсел к ней и стал что–то нашёптывать, поглаживая по белокурой головке.

— Кто у вас президент? — услышал я, хриплый голос за спиной.

— А? — обернувшись, обнаружил глазеющую на меня жертву, получается, пока мы болтали, мужичок пришёл в себя.

— Ладно, это потом, — он попытался махнуть рукой, но тут же скривился от боли попутно вспомнив чью–то маму. — Дай пожалуйста, живчика глотнуть, — вежливо попросил мужичок.

Просьбу я выполнил, пришлось держать бутылку самому, тот беспомощно улыбнувшись, сделал несколько больших глотков. Подошёл Апостол и с любопытством поглядывал из–за спины.

— Фух, знатный живец, на коньячке видать, мажористый, — выдала несостоявшаяся жертва, удовлетворённо отрыгнув. — Фавн я.

— Кнут, а это Апостол, — представился я в ответ.

— Итальянец, что ли? — поинтересовался крестник.

— Да какой к чертям итальянец, псковские мы. А Фавн, это потому, что крёстный как меня увидел, сразу ржать принялся, говорит, что только рогов с копытами не хватает, а так чистый Фавн. Я тогда и понятия не имел, что это за зверь такой.

Жертва оживала на глазах, на щеках появился румянец, в глазах блеск, даже страшные отверстия на руках и ногах покрылись коркой.

— Давно эту землю топчу, регенерация повышенная, — ответил Фавн, хоть вслух я и не спрашивал, видимо взгляд был красноречивым. — Эх, настойку бы ещё гороховую, я бы к вечеру уже ходил.

— Есть горох, вот только где уксус с содой взять?

Жадничать я не стал, воспитан по–другому. К тому же этот человек здесь давно, много чего знает, а информация, это наше всё.

— Если поделитесь, в долгу не останусь, — в свою очередь подтвердил тот мои мысли. — А что до сопутствующих, найдём. Этот домик что–то вроде вольной гостиницы для рейдеров, тут много чего есть. Кнут, — обратился он ко мне. — Сдвинь тот половичок.

Выполнив просьбу, я обнаружил погреб. И с содержимым Фавн не ошибся или не обманул, полностью доверять едва знакомому человеку, может только идиот.

К слову, нашлось всё что нужно, это помимо продуктов и патронов, была даже маленькая баночка со споранами, несколько трёхлитровых ёмкостей с живчиком и старенький АК‑47.

19
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело