Улыбка Стикса (СИ) - Мельников Владимир - Страница 54

Баба-охотница не знает преград, не имеет моральных принципов, плевать хотела на мнение ближних и дальних знакомых. Она намечает жертву, а еще чаще, несколько кандидатов на эту роль, и начинает свою охоту. У них, у баб, это называется «невинный флирт» или еще как-то, но по-нашему, это все — бабские примочки.

Вот один пример такой примочки. Как-то, хорошо подвыпившая подруга, выдала, что козырный прием, это при первом сексе с любым мужчиной, она, только взяв «дружка» в руку, всегда делала огромные, изумленные глаза и с восхищеньем в голосе выдавала: «Я должна увидеть это огромное сокровище!». Все! Мотылек в сетке! И, вот скажите, есть шанс удержать мужа у женщины, которая устала на работе, или «давай завтра», или «дети еще не спят», «какой минет? ты спятил?». А у бабы-охотницы голова не болит! У нее вообще ничего не болит. И хочет она часто и много, и в разных позах и местах. И оральный секс — это не противно, а первоначально!

Для женатого мужика, который погуливает «налево», самое страшное, если жена вечером попросит два раза. Вот, например, ублажил он на работе или после нее, свою подругу, пришел домой, исполнил свой супружеский долг по «быстрячку» и только начал поворачиваться на бочок, чтобы начать своим храпом пугать комаров, а тут жена предлагает повторить. Упс. Засада! А если такое повторится еще и завтра, и после завтра? Отказываться опасно. И вот у рабочей подруги уже проблемка — надо искать другого, не дотраханого бойфренда. Я своей сестре, которая считала, что мужа «приворожили» и она все бегала по всяким гадалкам, чтобы снять сглаз, говорил, что прежде, чем снимать с него сглаз, попробуй сначала снять с себя трусы. Не верила.

Талин поднялся и рывком забросил рюкзак на спину: — Так, все, конец привалу. Выдвигаемся дальше.

Глава 44. Кирилл.

14.45

Восемь дворов, благодаря все знающему Кириллу, они прошли легко, ни разу не столкнувшись с людоедами. Кирилл, как выяснилось, в компании таких же малолетних сорванцов, любимым занятием на летних каникулах избрали обнос садов, безжалостно объедая ягоды и фрукты с кустов и деревьев. Он знал все лазы в соседских заборах, тайные тропинки в зарослях малины, места, куда не доставал взор хозяев участков. По пути продвижения, в минуты, когда они пережидали между перебежками, он шёпотом комментировал бывших жильцов того или иного дома: «Тут тетка Марина жила. Вредная, жаловалась все время на нас участковому», «А здесь Коростелевы жили, они на море уехали три дня назад, а мы малиной тут обожрались», «В этом доме Гришка-алкаш жил, он в нас из рогатки стрелял, если не бухой валялся. У него на огороде, кроме огурцов и арбузов, ничего не росло. Но арбузов еще нет».

В очередном дворе, где, как выяснилось ни Кирилл, ни его друзья, никогда не бывали в виду наличия высокого забора и двух кавказских овчарок, они также замешкались. Обойти двор не получалось — на улице медленно брело несколько зомби, а на примыкавшем с противоположной стороны огороде, стоял, перекачиваясь на одном месте, еще один их коллега, в рваной и грязной тельняшке.

Олег подсадил мальчика и удерживая его на руках, дал возможность осмотреть территорию двора. — Вроде никого и нет. Только костей и перьев много во дворе, и тухлятиной воняет.

— Тут ею везде сейчас воняет, — заметил Олег, опуская парня на землю. — Оксанку мы через забор тихо не переместим. Надо доску отрывать. Давай, Кирьян, налево, а я направо, вдоль забора доски пощупаем, может где слабенькие есть, чтобы сильно не шуметь.

Первым слабую доску нашел Кирилл и ее по-тихому удалось оторвать при помощи арматурного прута. Отведя низ доски в сторону, Олег, просунув голову во внутрь, осмотрел прилегающую и видимую часть двора. — Действительно перьев много. У них тут, наверное, большой птичий двор был. Кто-то знатно тут завтракал диетическим мяском. Я сюда не протиснусь, а вторую доску рвать не хочется. Перелезу через верх, а вы потом в щель пролазьте.

Просунув во двор свой рюкзак и воткнув рядом арматурный прут, Олег, подтянувшись, перебросил тело на другую сторону и приземлившись, сразу присел, выдернув из земли и приготовив свое оружие. Дождавшись от него приглашающего знака рукой, Оксана и Кирилл пролезли во двор.

Перебегая через птичий двор к его калитке, Олег ногами поднял в воздух множество пуха и мелких перьев. В калитке необходимости не было, так как часть ограды из металлической сетки-рабицы была завалена вовнутрь.

Они присели среди кустов смородины и стали осматриваться. Сочные, зеленые листья не только скрывали их от ненужных взглядов, но и своим запахом слегка перебивали смрад тухлятины.

В вольере, где видимо содержались собаки, также часть ограды была разломана и валялись разбросанные кости и остатки шкуры с длинной шерстью. — И собачек сторожевых схарчили. Видишь, Кирюша, тебя с друганами эти зверюги гоняли, а теперь их самих скушали. Мир жесток и непредсказуем.

— Дядь Олег, — тихо-тихо прошептал мальчик, склонившись к самому уху. — Я писать хочу.

— Так давай, чего стесняться. Тем более, нам, в отличии от девчат, это даже на ходу можно делать.

— Не могу я так. Стесняюсь тетю Оксану.

— Хочешь, я ее попрошу отвернуться? Поверь, в этом нет ничего постыдного. Мы, считай, на войне, а на войне свои естественные надобности оправляют так, чтобы не подставиться под врага. Можешь терпеть — терпи, а если не можешь, скажи товарищу, он будет прикрывать тебя, стоя рядом с тобой, пока ты частично беспомощен.

— Нууу, дядя Олег, не могу я так. Вон туалет рядом, десять шагов. Я быстро, — скривив умоляющую гримасу и поджимая колени, практически пропищал паренек.

Олег перевел взгляд на девушку. Оксана, понимая сложность ситуации для мальчика, просто пожала плечами, а потом, без звучно обозначив губами слова, дала понять, что у нее такое же желание.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Ты, Кирилл, в туалет и только тихо дверь открывай. А ты тут, вот за этим кустом. Вам тридцать секунд на все, а я за округой смотрю.

Обрадованный мальчишка, пригнувшись, направился к туалету, а девушка, одновременно с ним, уже присела возле куста.

Олег осматривался по сторонам. Основным проблемным участком он считал двор возле входа в дом, где могли быть бывшие хозяева, и улицу, на которую выходила слегка приоткрытая калитка.

Туалет, к которому пошел Кирилл, был сделан добротно, из красивого красного кирпича, двускатной крышей, покрытой красным металлическим профилем и добротной деревянной дверью, которая без покраски была вскрыта бесцветным лаком и заперта на металлическую задвижку.

Ответа на вопрос, как зомби оказался внутри, и кто его там запер на эту самую задвижку снаружи, получить было неоткуда, но он там оказался. Как только Кирилл отодвинул щеколду и распахнул на себя дверь, тварь, облаченная в красный спортивный костюм, с урчанием схватив руками его волосы и одежду, и повалив на землю, вцепилась зубами в лицо. Мальчик вскрикнул, но крик сразу же оборвался. Олег перехватывал арматуру для удара, сзади ойкнула в испуге Оксана, а из-за поленницы, аккуратно сложенных березовых дров, выскочила другая тварь — большая лохматая собака с уже местами облезающей шерстью, и оттолкнув передними лапами первого зомби, вцепилась в тело ребенка.

В два прыжка Олег подскочил к клубку тел и нанес удар прутом мохнатой псине сверху по шее, прямо в шишкообразный пузырь, который торчал из шерсти. Тварь, мгновенно раскинув лапы в разные стороны, распласталась сверху на теле жертвы, без признаков жизни. Вторым ударом он опрокинул зомби в спортивном костюме и, как только он опрокинулся на спину, проткнул ударом острия в область сердца.

Подбежавшая Оксана, упав на колени, столкнула труп псины с тела мальчика, открыв ее взору страшные рваные и кусанные раны на его лице, шее и плечах. Его сердце уже не билось, и темная кровь множественными потоками медленно вытекала из ран, разливаясь лужей по дорожке из красно-желтой плитки.

Рот девушки открылся в беззвучном крике отчаянья, а по лицу потекли слезы. Ее горло смогло выдать только шипящий звук, и она закрыла лицо ладонями, перепачкав его кровью.