Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 4

Но приходят майские праздники.

И меня отдирает от бойфренда внезапный звонок посреди ночи: «Носок. Опять!»

Вот мы прочесываем лес в двадцати километрах от того леса, откуда вернулись его друзья со словами: «Глянули, а он только что был здесь!»

Мы находим Семен Семеновича под кустом в шестидесяти километрах от шашлыка. И на обратном пути он честно обещает научиться читать газеты, гладить кота и высиживать очереди в поликлинику.

Потом приходит лето. Меня выдергивают из парикмахерской. И мы уже шуршим всеми кустами в поисках заядлого охотника, решившего получить достойную прибавку к пенсии в виде срока за браконьерство.

Местная аптека знает его супругу в лицо. И достает успокоительные, стоит только увидеть ее на пороге.

На обратном пути Семен Семенович рассказывает про то, что научится играть в домино во дворе, ковыряться в своей ржавой копейке и смотреть сериал «Слепарь».

На осень мы уже планов никаких не строим.

Где-то достает свой осенний камуфляж заядлый грибник, Семен Семенович. И выходит на тропу войны с ножом в руках и огромным желто-серо- зеленым ведром для сбора скальпов… ой, то есть шляпок, убитых врагов.

Зачем грибникам камуфляж, мы еще не выяснили. Наверное, чтобы не распугать шустрые грибы! Видимо, есть определенный кайф в том, чтобы бесшумно подкрасться к часовому грибу и вырезать его ловким ударом ножа, пока другие грибы этого не заметили и не разбежались.

Но вот мы вытаскиваем из оврага чудом живого обладателя премии «Тур Нихеейрдалтымужик» и тащим на носилках навстречу цивилизации. По пути нам честно обещают, что будут ругаться с соседями, смотреть всякие политические передачи и разгадывать врачебный почерк.

Но мы уже не верим!

И вот наступила зима! И заядлый рыбак достал белый камуфляж для зимней рыбалки, с утра взял удочки и бур. Мне кажется, что именно в этот момент, когда Носок закрывал дверь со словами: «Я скоро вернусь», у меня пролился кофе на клавиатуру ноутбука.

— Семен Семенович! — хрипло крикнула я, выходя на берег замерзшего озера. Стоило только поставить ногу на лед, как стало понятно! Лед еще не схватился!

— Ой, мамочки! Терпеть не могу лед! — простонала я, как вдруг увидела следы и фигуру. Он сидел, как мамонтенок на льдине, боясь пошевелиться. Неподалеку валялись снасти и стоял бидон.

— Твою мать! — заорала я, скидывая рюкзак с одеялами и термосом. Осторожно ступив на лед, я поняла: потепления не ждал никто!

«Держись, мамонтенок! Мама уже идет!» —   мысленно кричала я, слыша хруст под ногой.

В тот момент, когда я ступила на лед, он треснул. Меня почему-то охватил панический страх! Я до ужаса боюсь льда!

— Ладно, вызываю помощь! — выдохнула я, пытаясь расчехлить рацию.

Как вдруг меня заметили.

— Стой на месте! — крикнула я, бросая рацию. — Помощь сейчас придет!

Мамонтенок решил, что в качестве мамы я не гожусь. Похватав свой скарб, Семен Семенович Носок стал пытаться дать деру. Видимо, от меня уже сочились рассерженные флюиды. А дома его ждала Зинаида Викторовна, которая в прошлый раз ненароком поинтересовалась, сколько дают за убийство супруга. И учитывается ли возраст преступницы при вынесении приговора. «А то силов уже никаких нету!».

И тут лед под рыбаком треснул. Он очутился в ледяной воде.

— Все, завязываю, — простонала я, ложась на лед и ползя в сторону полыньи…

— Это был последний раз! Обещаю! Буду сидеть дома, смотреть сериал, пить чай и… и… — по-пластунски ползла я, обдирая себе колени и руки.

Глава вторая. Мимимишки!

О, боже, какой мужчина! Быстро снимай штаны!

А еще я хочу от тебя шубу, куртку, варежки и сапоги! Очень замерзшая девушка

Я схватила мокрую и холодную руку, таща ее к себе. Лед трескался и обламывался несколько раз, перед тем как мне удалось втащить рыбака на льдину.

— Снасти, снасти! — орал Мамонтенок, пытаясь встать, пока я тащила его волоком на берег. — Они же денег стоят! И рыба там же!

Я дышала, как паровоз, с трудом таща за собой озябшее тело на берег.

— Есть! — выдохнула я, лежа на снегу и глядя в небо, подернутое первым сумраком вечера. Успели до вечера! Повезло!

— Уф… — простонала я, шипя рации. — Стоп поиск! Найден! Жив! Лиса один! Повторяю! Стоп поиск! Найден. Жив!

— Ура! Лиса нашла хвост! Ура! — радовались на том конце рации, пока я укутывала продрогшее тело пенсионера одеялами и наливала сладкий теплый чай. — Состояние?

— Среднее! Переохлаждение, был в холодной воде, в сознании, стоит на своих ножках, — устало отрапортовала я. — Грею до прибытия! Боюсь, сама не выведу!

— Стоп поиск по Носку! — слышался шелест рации. — Перебросишься на Шепелева? Народу катастрофически не хватает! У меня всего пятеро! Плюс трое местных!

— Пить, — шептали посиневшие губы. — Пить…

— Сейчас дам, — выдыхала я, вкладывая в трясущиеся руки дымящуюся крышку от термоса.

— Пить! Пить… — стонал Носок, глядя на меня преданным и очень знакомым взглядом: «Я обещаю, я так больше не бубу!».

И тут я замерла.

Мне показалось, или я услышала женский голос в легкой поземке.

«Та, кто вместо меня…»…

Ничего себе, что почудилось!

— Семен Семенович! — ласково возмутилась я. — Вот как вам не стыдно! Какого вы опять поперлись в лес! Что ж вам дома-то  не сидится!

— Ч-ч-что ж ты злишься, доч-ч-чка, — послышался разнесчастный голос. Вроде отогревается. Нужно проверить, сможет идти или нет.

— А что мне не злиться? — сделала я глубокий вдох. — Вместо того, чтобы сидеть дома, как все нормальные люди, пить чай, смотреть хахашки, я прочесываю лес вместе с ребятами! Да у меня из-за вас мужики не задерживаются! Чуть что по звонку куда? Правильно! В лес! Слышите, что у меня с голосом! Да у меня хулиганы какают и писяют в подъезде, когда я отвечаю им, который час! Кхе!

— Да ты не р-р-руг-г-гайся, доч-ч-чечка! Ты только посмот-т-три, как т-т-тут к-к-красиво! К-к-красотища ведь! — вздохнул Носок, требуя еще чая.

— И медведи! — резковато ответила я, уже планируя следующий поиск. Так, отогреюсь и приду в себя. На работу мне только послезавтра. Еще один поиск потяну!

Раньше я часто брала больничные. И меняла работы. А однажды, уже на этой работе, меня в очередной раз позвали в кабинет к начальству. Я готовилась услышать, что меня уволили. Но директор просто подошел и пожал руку. «Что ж ты не сказала!» И показал наше фото на телефоне вокруг спасенной бабушки. «Если вам там че надо, говори… У меня мать так нашли три года назад! Пошла в кооперативе мусор вынести!»

— Кто вам разрешил на лед выходить, Семен Семенович! — ласково упрекала я. — Он же тонкий!

— Хочешь конф-ф-фетку… Вкусная! — протянули мне маленькую шоколадку на озябшей ладони.

— Нет, спасибо, — строго произнесла я, терпеливо ожидая подкрепления.

Я стояла возле маленькой замершей лужи. Плохо, что ребята из моей Лисы уехали. Им на работу сегодня. Так бы мы его быстро дотащили.

— Кто возомнил себя сборной органов по фигурному катанию с посмертной медалью? — беззлобно возмущалась я, чувствуя дикую усталость. Она вдруг навалилась на меня со всей силой. Так всегда бывает, когда один поиск окончен.

На меня смотрели самым разнесчастным взглядом: «Так я ж… Так это… Жене только не говорите!»

— Ребята уже на подходе! — послышалось шипение в рации. — Разговаривай с ним! Чтоб не уснул! Держитесь, помощь уже видит следы! Скорая ждет на дороге!

— Это что за ледовое побоище моих нервов? — устало зевнула я, тряся головой. Главное — не спать! — Вы же должны понимать, что сейчас потепление! И лед хрупкий! Перед тем, как выходить на лед, нужно проверить его!

— Это все Карачун! — вздохнул Семен Семенович. — Это он лед хрупким сделал! Знаешь, девонька, как мороза раньше звали? Ну того, которого на утренниках зовут?

«Говори с ним! Смотри, чтобы не спал! Пофигу о чем!» —   мысленно поддерживала себя я.