Зов Крови (СИ) - Стерх Юрий - Страница 31

Я поднялся на второй этаж и вышел через большую комнату на просторную открытую лоджию. Вид на Рыбачий и на море открывался просто потрясающий. Метрах в пятидесяти за коттеджами по обеим сторонам дороги, ведущей к воротам, велись активные земляные работы. Рылись какие-то траншеи, тут и там насыпались огромные кучи земли, возводились причудливые металлоконструкции. Одним словом, без помощи нашего ландшафтного дизайнера в этой круговерти разобраться непосвященному человеку было практически невозможно.

На поясе пиликнула рация, из динамика донесся голос Анны Сергеевны. Я досадливо сморщился — помяни чёрта…

— Николай Иванович, уделите пять минут! — ее голос был крайне категоричен.

— Слушаю вас.

Остатки хорошего настроения стали стремительно испаряться.

— Вы на балконе, я вас вижу. Никуда не уходите, сейчас буду!

Я спустился на первый этаж и, оставив сумки внутри, вышел из коттеджа. Через пару минут подъехал квадроцикл охраны. На пассажирском сидении в шлеме и спортивном костюме, намертво вцепившись руками в бойца, сидела Анна Сергеевна.

— Николай Иванович! — с ходу начала она. — Нужна ваша помощь.

— Всё, чем смогу, — ответил я, чувствуя неладное.

— Завтра к нам в поселок приходит первая партия больших деревьев, а господин Бурлаков упирается, не хочет пускать на территорию такое количество машин одновременно. Повлияйте на него!

— И сколько же там машин? — спросил я.

— В первой партии? — она достала из кармана клочок бумаги и принялась зачитывать. — Всего-то семьдесят пять длинномерных грузовиков, они привезут сто пятьдесят больших, уже достаточно взрослых деревьев. С ними прибудет бригада из тридцати пяти специалистов, их надо расселить, и обеспечить трехразовое питание, в договоре поставки всё это указанно. Я думаю, с этим проблем не будет? — она кивнула в сторону готовых коттеджей.

— На какой срок?

— На четыре дня. Затем через неделю еще одна партия из пятидесяти грузовиков. Там сто сорок деревьев чуть поменьше, и с ними уже прибудет другая группа специалистов. Они так же останутся здесь на три-четыре дня. И в последней партии всего тридцать два грузовика с кустарником и небольшими саженцами. Фирмы-поставщики разные, поэтому бригады специалистов будут меняться.

— А потом?

— Потом будет наладка подпитывающей и поливочной системы, тестирование аппаратуры, регулирующей уровень воды в водоемах, и сдача объекта.

— Анна Сергеевна, дорогая. Скажите, только честно, через сколько вы планируете сдать объект?

— Если всё пойдет по плану и без непредвиденных задержек, то через месяц. Ну… плюс-минус пару дней. Но через неделю вы должны мне предоставить специалистов для обучения, которые будут ухаживать за всем этим…

Я уже проклял тот день, когда набрал номер ее телефона.

— Хорошо, Анна Сергеевна, я поговорю с Бурлаковым. Что-то еще?

— Пока нет.

Я развернулся и пошел от нее подальше.

— И поговорите с Сергеем Николаевичем, он задерживает для меня плиточников! Ваше вмешательство значительно ускорит дело! — прокричала она мне в спину.

Я, не разворачиваясь, поднял руку, дав ей понять, что услышал.

Дядя Вася сидел и курил на лавочке возле своего вагончика.

— Что, дядь Вась, уже готово?

— Готово-то готово, да не совсем. Вот, ежели подождете еще минуток сорок, вот тогда уже точно будет всё готово.

Он показал обрубком большого пальца себе за спину.

— Иди, глянь.

Я заглянул в вагончик. В нос ударил резкий запах лака. Мой заказ подсыхал в помещении под двумя вентиляторами, лениво гоняющими воздух.

А плотник-то наш молодец! Красиво всё смастерил и надежно. Аккуратные стеллажи нужного мне размера, все надежные и прочные. Я-то рассчитывал на что-то попроще, а он, видишь как… Душу вложил! Мастер по-другому и не сможет.

— Пойдет? — спросил дядя Вася, прищурив правый глаз.

— Да, очень хорошо! Спасибо вам.

В хранилище возвращаться смысла не было, и я в ожидании, пока окончательно просохнет лак, решил продолжить прогулку по поселку. В самом Рыбачьем вовсю кипела работа. Плиточники укладывали плитку, женщины в темно-синей робе ковырялись на газонах, высаживая какие-то цветы. Возле каждого коттеджа ровными рядами красовались стройные вечнозеленые туйки. Как сказал мне Сергей, эти растения лучше всего приживаются в насыщенном морскими солями климате.

Вдалеке заметил нашего профессора, неспешно бредущего к беседке на краю скалы. Что-то его вид мне сегодня не понравился, как бы снова не случилось чего. Плечи опущены, идет, как будто разглядывает что-то у себя под ногами. Пойду, составлю ему компанию, а заодно и узнаю, в чём там дело.

— Добрый день, уважаемый Петр Вячеславович. Как ваши дела? Что не в настроении сегодня?

Профессор вяло пожал мне руку и хмуро уставился на море.

— Совсем недобрый он этот день, Коля, — отвернувшись от меня, грустно проговорил Петр Вячеславович. — Да уж… недобрый, да.

— А что случилось-то?

Профессор снял шляпу, нервно вытер платком ее внутри и нахлобучил себе на голову задом наперед. Запихнув мелко трясущимися пальцами платок в нагрудный карман пиджака, он заговорил скороговоркой:

— Беда, Николай Иванович! Час назад полетела помпа на грунтососе. А я ведь предупреждал этого кретина, что нагрузку надо уменьшить, предупреждал! — голос профессора был полон отчаяния. — И еще из-за этого сгорел электродвигатель, и его теперь надо менять или перематывать. Да и лебедка эта еще…

Профессор вздохнул, приложил ладонь ко лбу и сокрушенно покачал головой.

— Отремонтировать на месте нет никакой возможности. Буксир с баржей и платформой теперь надо гнать в Геленджик и ставить там на ремонт.

Я хмуро посмотрел на него.

— Сколько этот ремонт займет по времени?

— Не знаю… Где-то дней десять, а то может и больше. И всё коту под хвост! Понимаете, под хвост! Целых десять дней! — профессор схватился за голову уже двумя руками. — Мы не успеем! До предполагаемой вершины пирамиды осталось еще более полутора метров плотного грунта, а через месяц-полтора погода резко изменится, и вот увидите… Увидите, какие тут могут быть шторма! И они вам совсем не понравятся! Баржу, да что баржу… Ваш круизный лайнер просто вышвырнет на берег, как соломку, и я не шучу, я местный житель и всё это знаю лучше вас! И не спорьте, пожалуйста, я знаю, о чём говорю.

Боголюбов резко всунул руки в карманы пиджака и плюхнулся на стул за столом.

— Придется сворачивать и консервировать раскопки до апреля, понимаете? Аж до апреля! До апреля, чёрт возьми! — взвизгнул профессор и с неожиданной силой саданул кулаком по столу.

— Успокойтесь, дорогой Петр Вячеславович. Не надо так волноваться. Конечно, это из рук вон плохо для всех нас, но несмертельно же! Скажите, есть еще какой-нибудь способ проводить подводные работы без той аппаратуры, что стоит на барже?

— На этом грунте — нет. Я не буду вам объяснять всех тонкостей подводной археологической работы, но на таком дне, поверьте… Нет!

— Жаль, но тогда делать нечего, надо ремонтироваться и работать дальше, стараясь успеть до штормов.

Боголюбов расстроенно кивнул, потирая ушибленную руку.

— Скажите, Петр Вячеславович, откуда там появился этот грунт? Ведь насколько я понимаю, предполагаемый вами храм изначально стоял на берегу? Или я всё-таки ошибаюсь?

— Вот здесь и загадка! — чуть оживился профессор. — Понимаете, Николай Иванович, я неплохо знаю эти места и примерно представляю, что и как здесь находилось во времена Минойской цивилизации, а это без малого пять с половиной-шесть тысяч лет назад. Да… Так вот! В этих местах море отошло от нынешнего берега максимум на пять-семь метров. А о чём это говорит? Да о том, что храм изначально строился в море, примерно в ста пятидесяти метрах от берега! Может, там находился скальный островок, а из-за землетрясений и штормов он ушел под воду. А если учесть, что основа породы здесь изначально мергель, то это и немудрено.