Иммунный (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 45

Гулкое эхо прокатилось по навалившейся со всех сторон темноте.

«Закрылась калитка», — я машинально зажмурился и чихнул, избавляясь от попавшей в нос пыли.

Через десяток ударов сердца звон в ушах прекратился, глаза стали кое-что различать. И хотя в подземелье было темно, кое-какой свет сюда все-таки проникал, как и воздух. Видимо, отдушины здесь имелись, плюс слизняки на стенах и сводах источали слабое сияние, невидимое, если зажечь свечу или факел, но в потёмках вполне уловимое.

Держась руками за неровные стены, я начал спускаться. Ступени, понятное дело, отсутствовали. Мало-помалу каменный коридор расширялся, шум текущей воды становился отчётливее. Скорее всего, это был небольшой ручеёк, но специально проверять его глубину мне не хотелось. Поэтому, прежде чем сделать очередной шаг, приходилось сначала вглядываться в темноту и тщательно ощупывать сапогом то место, на которое собирался ступить. Пол представлял собой каменную поверхность, кое-где покрытую слизью. На такой поскользнуться — раз плюнуть. И ни арбалет, ни меч здесь не помогут, разве что тварь какая-нибудь выскочит «из-за угла», однако и с ней придётся сражаться на ощупь, ориентируясь в основном на слух и на запах.

— Опасных гадов тут нет, — послышалось снизу.

От воды раздалось несколько всплесков, как будто кто-то перебежал ручей, потом шагах в десяти ударили кремнём о кресало и через пять-семь коротких мгновений подземные своды озарились красноватыми сполохами.

— Ну что, пошли потихоньку? — поднял горящий факел охотник.

— Магию желательно не использовать, — предупредила лучница. — Последствия могут быть... неоднозначными...

До первой остановки-привала мы шли часа три.

Пещера то сужалась, то расширялась, появлялись боковые проходы и просто отнорки. Лика несколько раз останавливалась, словно бы размышляя, куда свернуть, но потом опять продолжала путь по основной галерее. Тур менял факел пять раз, а на шестом заявил, что это последний.

Ручеёк «закончился» на одной из развилок. В ту сторону, куда стекала вода, лучница не пошла. Шагнула в правый проход. Он хоть и казался у́же, но, в отличие от левого, вниз уже не спускался.

«Выход там», — мелькнуло у меня голове.

Догадка оказалась верной наполовину. Минут через десять впереди забрезжил свет, а спустя ещё пять мы выбрались в относительно сухую пещеру, освещаемую сотнями «светлячков» —роящихся под потолком насекомых.

— Можешь гасить, дальше уже не понадобится, — сказала Лика охотнику.

— Я помню, — кивнул тот, гася почти догоревший факел.

— Тут безопасно. Можно полчасика отдохнуть, — сообщила девушка, взглянув в мою сторону.

— А до поверхности... далеко? — указал я на потолок.

Дама насмешливо фыркнула:

— Не знаю. Не измеряла.

— А по горизонтали?

— Если ничего не случится, дойдём за сутки.

Мне сразу же захотелось спросить «А если случится?» и «Если случится что?», но вместо этого поинтересовался:

— А сама ты давно здесь бывала?

Лучница и охотник переглянулись. Последний, как мне показалось, кивнул. Почти незаметно.

— Давно, — сообщила девушка.

— Насколько давно?

— Очень давно.

— Но уверена, что всё будет в норме?

— Да.

Я посмотрел на неё испытующе.

— Ну, хорошо. Не хочешь об этом, не будем. Только вот он, — кивнул я на Тура, — говорил, что ты точно ответишь на все вопросы о Драконьем урочище.

Лицо у лучницы дёрнулось. Брошенным на напарника взглядом можно было испепелить десяток имперских гвардейцев.

— Я обещал, — развёл руками охотник.

Лика беззвучно выругалась. Потом повернулась ко мне и нехотя сообщила:

— Ладно. Что смогу, расскажу. Но не сейчас.

— А когда?

— Когда время появится...

Счёт времени я потерял после второго привала. Но чувствовал: день ещё не закончился.

Мы шли, шли и шли по пещерам и галереям. Факелы, как и пообещала лучница, нам больше не требовались. «Светлячки» тут имелись везде. Чем они в подземелье питались, не знаю. Может, какими-нибудь червями или растительной слизью, а может, вообще, друг другом... об этом я почти не задумывался. А если и вспоминал, то лишь в перерывах между размышлениями о бренности бытия и попытках понять, что связывает этих двоих кроме одинаковых медальонов и почему им не хочется рассказывать о своём прошлом...

О том, что мы приближаемся к некоей промежуточной точке нашей подземной «экскурсии», я догадался, когда дорога начала забираться вверх. Минут через двадцать она вывела нас к длинной каменной лестнице, которая закончилась плоской площадкой и дверью в дальнем торце.

Последнюю Лика открыла, совершив несколько магических пасов и прошептав какое-то заклинание.

Дверь отворилась без скрипа.

Я переступил порог и не спеша огляделся.

Мы очутились в просторном помещении, словно бы выбитом искусным каменотёсом в самом сердце горы. Десяток тонких колонн с ажурными капителями, барельефы на стенах, мягкий белёсый свет, струящийся прямо из камня, высокое стрельчатое окно с красной гранитной аркой и чёрным, как ночь, подоконником. В пяти шагах от окна располагалось какое-то возвышение. «Или ложе, или алтарь», — оценил я его размеры...

— Это мой дом, — внезапно проговорила лучница. — Бывший дом.

— Словно вчера всё было, — тихо пробормотал Тур, коснувшись поверхности «алтаря».

— Дом, — повторила Лика. — Как будто и не уходила...

Я медленно обошёл помещение. Потрогал колонны, поизучал барельефы. Остановился возле окна...

Снаружи уже смеркалось. Внизу, под горой расстилалось бурое покрытой ряской болото. Оно тянулось на многие и многие лиги, теряясь у горизонта в тумане. Мёртвые топи. Я просто не мог не узнать их. Как не мог не узнать и возвышающийся вдалеке Чёрный холм. Тот самый, в штольнях и штреках которого каторжники добывали «драконьи зубы».

— Когда-то здесь жили люди, — проговорила незаметно подошедшая лучница.

— Они и сейчас здесь живут, — буркнул я, глядя на булькающую газами топь.

— Я имею в виду, жили по-настоящему, а не на каторге, — пояснила девушка.

— В болоте? — поднял я бровь.

Лика негромко вздохнула.

— Топей здесь раньше не было. И Гиблого леса тоже. Это была цветущая, защищённая со всех сторон горами долина. Драконья долина. Люди тут жили тысячелетиями. И когда здесь царствовали драконы, и раньше, когда о них и слыхом не слыхивали, и после, когда драконов не стало. Сначала долину защищала древняя магия, потом драконы, затем — такие как я. Здесь никогда не бывало ни жары, ни мороза, реки кишели рыбой, сады ломились от фруктов, поля давали по три урожая в год. Там, за холмом, — девушка махнула рукой, указывая направление, — был небольшой городок. Рядом четыре деревни и восемь выселок. Людьми, что там жили, никто не правил. В городе не было ни стражи, ни бургомистра. В деревнях не было старост. Жители решали свои проблемы на общем сходе и никогда не доходили до ругани. Ведь, по большому счёту, им нечего было делить. У них было всё, что нужно для жизни. Не умели они лишь одного — сражаться и убивать. Не хотели и не могли выходить в большой мир. В здешних горах залегало множество руд. Водилось серебро, золото, магические каменья, спрятанные в тайниках драконовы клады. А ещё живущие здесь хранили знания древних времён. Их передавали из поколения в поколение. Если бы кто-нибудь захватил долину и поработил бы этих людей, он получил бы несметные сокровища. С их помощью он завоевал бы... если не весь мир, то уж полмира точно. И даже восстановил бы Империю...

Лучница замолчала, а я продолжил:

— И, в конце концов, такой человек нашёлся.

— Да, — наклонила голову Лика. — Это случилось, когда умер последний дракон. Больше трёхсот лет назад. Он уже давно не вмешивался в людские дела. Многие вообще не верили, что он существует. Его погубили чужая алчность, подлость и жажда власти...

На этом месте лучница обернулась. Я поймал её взгляд. Она смотрела на Тура.