Слово короля. Часть вторая (СИ) - Фабер Ник - Страница 15

Новый Руан являлся для Вердена важным сырьевым центром. В его недрах добывалось огромное количество полезных и редкоземельных ископаемых, которые были необходимы верди.

Но дело здесь было даже не этом. Это была их система. Их планета. Их дом. И эти люди готовы были сражаться за то, чтобы защитить его. Если потребуется, то пожертвовать своими жизнями ради этого.

Возможно, будь у Фридхолда такой шанс, он бы и попытался нейтрализовать собранные у Нового Руана силы, разогнав корабли и добавив уже набранную ими скорость к скорости запускаемых ракет, производя пуски из внешней части системы и отправляя их по баллистике. Но, к сожалению, точность на такой дистанции без нормального наведения была бы отвратительной. Нет, скорее всего ему без каких-либо проблем удалось бы с уверенностью нейтрализовать орбитальные укрепления, но в таком случае был весьма высокий шанс того, что одна из ракет могла пройти мимо и ударить по планете.

А Фридхолд не собирался становится первым офицером рейнского флота, который нарушил бы Марсианский пакт.

Ретто бросил взгляд на таймер, отсчитывающий время до того, как боевая группировка верденских кораблей войдёт в зону эффективного огня рейнского соединения. Семь часов двадцать одна минута.

Нет, — подумал Ретто, — уже на минуту меньше.

Верденцы упорно шли на смерть, желая продать свои жизни подороже. Всё, что они могли сделать в бою против его дредноутов — это достойно погибнуть сражаясь.

И Ретто готов был предоставить им такую возможность.

***

Больше трёх тысяч верденских ракет беззвучно неслись через пространство.

Они уже совершили первый из двух запланированных манёвров поворота. Двигаясь на работающих на пределе своей мощности двигателей и сделав оборот вокруг одного из двух газовых гигантов системы Нормандия, они воспользовались его гравитации для дополнительного ускорения.

Это были верденские Марк-двадцать два «Гидра». Самые тяжёлые и мощные ракеты, какие только имелись в распоряжении верденского флота. Предназначенные для запуска с дредноутов, линкоров и космических крепостей, они несли на себе лазерные боеголовки с шестью фокусирующими линзами каждая, а мощность их рентгеновских лазеров, питающихся системой накачки от ядерного взрыва, обладали достаточно разрушительной силой для того, чтобы пробить щиты и броню практически любого корабля.

Запущенные с орбиты Нового Руана чуть больше шести часов назад, они уже развили скорость больше девяносто восьми тысяч километров в секунду, а в их энергетических накопителях оставалось энергия для поддержания работы двигателя ещё в течении ста двадцати семи секунд. Через три с половиной часа, когда ракеты дойдут до Лапудерры, второго и самого большого небесного тела в системе, за исключением звезды, разумеется, они начнут второй этап разгона и точно так же воспользуются его гравитацией.

После этого, у них останется ещё девять целых и три десятых секунды, в течении которых двигатели «Гидр» смогут выдать максимальное ускорение, на которое они только способны.

***

Линейный крейсер «Анцио»

— Коммандер, вы что не понимаете, что в вашем состоянии это просто банально опасно?!

Райн устало потёр глаза единственной рукой. Второй рукав его контактного скафандра безжизненной и пустой, плетью висел слева, закреплённый специальным зажимом.

— Доктор, просто дайте их мне и всё. У меня сейчас нет времени для то, чтобы с вами спорить.

Главный корабельный врач «Анцио» твёрдо стоял на своём, отказываясь выдавать Тому затребованные им стимуляторы и обезболивающие.

— Ваше состояние не стабильно, коммандер. Стимуляторы увеличивают нагрузку на мозг, а после того, что вы перенесли — это может оказаться фатальным. Вы что не понимаете? Это...

— Это может быть опаснее рейнских ракет? — язвительно оборвал его Том, чувствуя, как начинает закипать, — док, мне нужны мои мозги и что бы голова не раскалывалась от боли.

Врач был не преклонен.

— Она и должна болеть. Проклятие, вы вообще должны ближайшие полторы недели провести в постели вместо того, чтобы скакать здесь будто горный козёл.

— Доктор, мы находимся в боевой обстановке. Я могу приказать вам...

— А я могу послать вас куда подальше, — огрызнулся в ответ начальник медицинской службы «Анцио», — всё руководство мед персоналом и его действиями контролируется мной. Даже в боевой обстановке, коммандер. И подчиняюсь я напрямую капитану Рамез, а не вам! Если бы не приказ коммодора Мак’Найта, в любое другое время я бы уже списал вас с борта крейсера по состоянию здоровья!

— Да уж, — тяжело вздохнул Том и направился в сторону выхода из отсека, — какая жалость, что сделать вы этого не можете.

Желания спорить дальше, у него не было никакого. Голова раскалывалась от мигрени, а это разговор на повышенных тонах привёл лишь к тому, что она стала ещё сильнее. Врач ещё что-то говорил ему в спину, но Том его уже не слушал. Створки гермодверей сомкнулись за его спиной, отрезая все звуки. Оказавшись снаружи, Райн достал из кармашка скафандра пузырёк с таблетками обезболивающего и встряхнул его. Внутри осталось всего несколько таблеток.

— Так и знала, что ты здесь.

Райн посмотрел вправо.

— Я-то знаю, почему я здесь, — пробормотал Райн, пытаясь открыть пузырёк пальцами одной руки. Но, пусть даже и в тонкой перчатке скафандра, у него это не получалось, — а вот почему здесь ты, а не на мостике?

— Ян сейчас на вахте. Если что, меня вызовут, — Мария пристально посмотрела Райну в лицо, — Том, ты паршиво выглядишь.

— Всего лишь мигрень, — отмахнулся коротким ответом Райн, пытаясь вскрыть пузырёк.

Мария ему не поверила. Том и в момент появления на борту «Анцио» выглядел паршиво. А сейчас стал на вид ещё хуже. Лицо было бледное. Под глазами синяки, а сами они покраснели.

— Ты паршиво выглядишь, — снова произнесла Мария.

— Слушай, я в норме, просто... Дерьмо!

Пластиковый пузырёк выскочил из пальцев и запрыгал по палубе. Прежде чем Том успел поднять его, Мария наклонилась и успела сделать это первой.

— Тетраликерат? — её глаза расширились от удивления, — Ты издеваешься?

— У меня мигрень. Мария, послушай, отдай пожалуйста таблетки...

Вместо того, чтобы выполнить просьбу, Рамез сделал шаг назад.

— Здесь должно было быть больше двадцати таблеток, — прочитала она рецепт на флаконе, и встряхнула пузырёк, — тут осталось меньше четверти. Сколько ты уже принял?!

— Мария...

— Нет, Том, это ты послушай. Ты не можешь объективно рассуждать, находясь под этой дрянью...

— Это не тебе решать, — огрызнулся Том, протянув руку, — дай их сюда.

— Слушай, Том, — Мария применительно подняла руки. При этом движении оставшиеся в пузырьке таблетки застучали о стенки, — иди к себе и поспи немного хотя бы пару часов...

— Я не могу спать! — не выдержав закричал на неё Райн.

Его громкий, наполненный раздражением и злостью голос прокатился по коридору, заставив Марию вздрогнуть. Эта неожиданная вспышка, казалось, смутила даже самого Тома. Райн оглянулся по сторонам, но коридор был так же пуст, как и несколько минут назад.

— Прости. Просто... Просто я не могу заснуть. Пытался, час назад. Но у меня голова раскалывается. Мигрень такая, что даже просто стоять тяжело. Эта дрянь помогает мне оставаться на ногах и соображать.

— Но тебе не обязательно сидеть для этого на таблетках. Послушай, я понимаю, что тебе тяжело. Но эта дрянь не заменит нормальный отдых.

Райн скривился, ясно показывая своё отношение к этому предложению.

— Мария, я должен работать.

— Сейчас, — с нажимом произнесла Рамез, — ты должен пойти и отдохнуть. До контакта ещё почти семь с половиной часов. Время у нас есть. А если что-то измениться, то мы тебя разбудим. Никому не станет лучше, если ты вырубишь прямо на мостике. Уинстону то уж точно. Если уж решил сунуть свою больную башку в печь, то делай это с чистыми мозгами. Возьми успокоительное из аптечки в каюте. Сожри несколько штук и приляг.