Тирания Мрака (СИ) - Норлэйн Габриэль - Страница 15

— Чёртовы крипы!

Тем временем, человек с пегасом уже обосновался высоко на крыше, установив на краю страшную пушку! Рудге больше всего боялся стрелкового оружия — его однажды нашпиговали в зад святыми стрелами и больше он такого не хотел на себе испытать. Рудге замахнулся и прицелился поточнее. Крюк взмыл в воздух и поймал пролетавшую костяную птицу-курьера Андертейкера.

— Я специально! Честно… — пробубнил пухляш.

Пока здоровяк старался достать пегасоносца, в деревне раздались крики других зомби — на главной площади расцвело второе солнце! Кто-то применил высокоуровневую магию света!

Хина запустила первую световую бомбу прямо на трапезу мертвецов. Хоть взрыва и не было, но попавшие в эпицентр получили серьёзные ожоги светом, а остальные временно потеряли возможность видеть. Это было сигналом к началу операции Свена по зачистке деревни. Ждать утра староста отказался, ссылаясь на то, что к обеду следующего дня Андертейкер будет подумывать над изъятием дани с жителей деревни. Если всех показательно соберут на площади, то заложников у нежити будет предостаточно. Коварный Андертейкер непременно воспользуется этим преимуществом, тут без вариантов.

Дилан уже держал курок наготове: град стрел со святой магией внутри посыпался на ошеломлённых мертвецов. Принц вкладывал святую магию себе в убыток — это при дневном свете она быстро восполнялась. Другое дело, когда сражаешься ночью. Магия света пожирается активнее, а восполняется крайне неохотно. Расчёт старосты Свена был на то, что им удастся положить большую часть войск противника в момент внезапной атаки.

Арбалет Ласточка чеканил выстрелы подобно пулемёту. Большая часть стрел поразила нежить, но вот они начали оправляться от световой вспышки, разбегаясь по деревне.

— Свен! Они бегут за жителями! — крикнул Дилан, отстреливая ближайших зомби.

Хартфаер это услышал и дунул в свисток: жители деревни синхронно щёлкнули замками дверей. Староста потратил весь остаток дня, чтобы поручить селянам одну важную задачу — не ложиться спать, а дежурить возле входных дверей домов и запереться сразу, как только они услышат свист Свена. Помимо всего прочего, староста велел всем и каждому запастись инструментами, ножами или садовым инвентарём для защиты.

Мертвецы врезались в крепкие дубовые двери, не в силах выломать крепкую древесину. Долго они не тупили — увидели открытые окна и резво ломанулись к ним. Но окошки не просто так были открыты! Едва мертвецы полезли в рамы, как наткнулись на ножи, вилы, лопаты и грабли.

— Бей чужаков! — закричали крестьяне.

Староста уверился в относительной безопасности жителей и кинулся помогать Дилану на площади. Свен нарочно отпустил убегающих к реке костяных латных воинов — пускай бегут за оружие и амуницией! Которая пару часов как «уплыла» на лодках в прекрасное далёко. Хартфаер влетел в отряды зомби смертоносным вихрем, разрубая в клочья мёртвую плоть с доспехами при помощи гигантского двуручного меча.

Тем временем, Хину заметил первый помощник некроманта Чоллос. Он всегда держался поодаль от остального отряда, предпочитая питаться в одиночестве. Потому его и не коснулась вспышка света. Зато он проследил за световым «хвостом» снаряда Хины и последовал к его источнику. Жрица засела в кустах около грядок, ожидая удобного случая для побега к Дилану. Чоллос обнажил меч и двинулся к жрице. Если бы не случайный скрип доспехов — Хина осталась бы без головы. Рубящий удар прошёлся в сантиметрах от шеи девушки.

— Беги, малышка, БЕГИ! — яростно прорычал зомби.

Хина быстро вскочила с земли, хотела перепрыгнуть ограду, но Чоллос оказался быстрее и проворнее, нежели это могло показаться. Зомби уже ждал жрицу у оградки, занося меч для удара.

— Получай светом в рожу! — Хина успела вовремя остановиться, посылая сгусток света в командира нежити.

Тот хмыкнул и легко уклонился.

— Визжи как свинья! — завопил Чоллос, разрушая ограду в щепки могучим латным сапогом.

Мертвец двинулся в сторону жрицы, яростно размахивая мечом. Кажется, ему было всё равно на творящееся в деревне безумие — он хотел с особой жестокостью прикончить такого ненавистного мага света. Странно, но когда Хина начинала приоткрывать рот — прыткий мертвец тут же атаковал девушку, преимущественно в район груди или горла. Жрица начинала понимать, в чём было дело: особо сильные заклинания магии света требовали их произношения голосом. К тому же, она могла позвать на помощь Дилана или старосту, чего явно не хотел Чоллос.

Расклад у Хины был так себе: слабые заклинания и вспышки не вредили мёртвому воину — тот лихо от них уклонялся, не зная усталости. Заклинания мощнее были роскошью, к тому же — Чоллос тщательно следил, чтобы жрица лишний раз не открывала рта. Размыкать губы в такой ситуации было смерти подобно!

— Говорить нельзя! Только стонать и плакать! — злобно комментировал зомби, нанося очередную серию ударов мимо Хины. Она уже трижды поблагодарила Свена за боевое облачение его покойной жены, потому как будь она в неудобном рваном платье — первый помощник Андертейкера нарубил бы бедняжку в капусту ещё в самом начале боя!

Мало ей было быстрого психопата с мечом — так к нему присоединился огромный толстый зомби с крюком на цепи! Чудище из плоти ловко метнуло крючок в икру Хины, и та взвыла от боли, чем сильно порадовала Чоллоса. Огромный зомби потащил Хину к себе, пока его товарищ с мечом вставал около него в позу, напоминающую игрока в гольф перед важным ударом. Цепь тащила жрицу всё ближе к отродьям тьмы, а жгучая боль в ноге не давала Хине взять себя в руки.

«Дилан! Грация! Хоть кто-нибудь!», — беззвучно звала жрица.

Помощь пришла откуда не ждали — позади жестокого Чоллоса Хина углядела едва заметные огоньки кошачьих глаз. Удивительно было то, что во всей деревне не наблюдалось ни то что собак, а домашних животных в принципе! Кот, едва завидев жрицу в беде, кинулся на голову Чоллосу.

— Ах ты тварь! Отцепись! — мёртвый воитель кричал как ненормальный, хотя, казалось бы — почему? Нежить была уязвима для физических атак только в специфичных точках своего тела: во время воскрешения, некромант создавал ожившему трупу «магический жизненный узел», который заменял мертвяку душу с источником энергии. Такие «узлы» по своей природе были крайне уязвимы к магии света, а располагались либо в теле, или чаще всего в голове.

Свирепый (но почему-то знакомый) кот драл Чоллоса за неприкрытую шею, оставляя на том борозды ожогов, как от воздействия магии света. Толстяк с крюком испугался за товарища, даже бросил цепь на землю, пытаясь ухватить разбушевавшееся животное. Но кот оказался не так прост! Он ловко скакал по латным наплечникам от толстых пальцев Рудге. Толстяк, в свою очередь, три раза ткнул в глаз пальцем Чоллосу и случайно засунул тому руку в орущую пасть.

— Ы шо твовыш?! — с набитым ртом возмущался мёртвый воитель, яростно мотая головой, в тщетных попытках избавиться от назойливого кота и руки толстяка.

— А? Это я что ли? — виновато ответил Рудге.

Хина недолго наблюдала за этим цирком, принялась извлекать из ноги крюк. Процесс оказался намного больнее, нежели она предполагала. Ей никогда не доводилось вытаскивать из собственного тела инородные объекты — весь опыт жрицы ограничивался на лечении солдат клана. Даже самые стойкие опытные бойцы выли от жгучей боли, когда она их лечила. Теперь этот процесс приходилось пережить Хине лично: сначала, девушка пыталась медленно вытянуть крюк из ноги, но с каждым вытащенным сантиметром ей становилось невыносимо больно.

Жрица отпустила крюк и завыла со слезами на глазах. Её крик услышали толстяк с воином, но безумный кот начал кошмарить уже обоих: он оторвал ухо Рудге, выбил один глаз Чоллосу и не собирался останавливаться на достигнутом.

— Убиии! Убиии ыво от ыня! — орал Чоллос.

Хина немного успокоилась. Время у неё пока было. Она сосредоточилась на заклинании «обезболивания», после чего резко вытянула из себя крюк с яростным криком! Какое счастье, что пухлый зомби использовал простой мясницкий инструмент без зацепов и зазубрин! Хина благодарила недальновидность врага всем сердцем. Жрица немного исцелила ногу, чтобы не хлестала кровь, а потом поднялась с земли. С положения стоя она пригляделась к странной кошке и вдруг поняла, что знает этого пушистого засранца!