Глубокая охота (СИ) - Лапиков Михаил Александрович - Страница 56

— Хотя… давайте продолжим вашу тренировку, лейтенант флота. Цель неподвижная, дистанция минимальная… проведите атаку с мостика!

Восторженный азарт в глазах Герды тут же сменился на жалобно-задумчивый взгляд школьницы, которая за ночь перед экзаменом выучила лишь половину билетов.

— А может… — начала она и тут со стороны вражеского корабля донесся раскатистый грохот. Обернувшись, фон Хартманн успел увидеть, как опадает вниз громадный столб пены вперемешку с черным дымом.

Пилотки на курорте

Лётчик на отдыхе подобен катастрофе на борту. Только на отдыхе.

Айвен Иванович Такэда, философ

Улицы штабных кварталов Белого флота на военную базу походили слабо. Порт и критические для его работы службы остались за холмистой грядой и административным центром города. По другую его сторону, да ещё и за бамбуковой рощей, нашлись бы и пляжи не сильно хуже, чем в хвалёном армейском Нагасаки, и кофейни с пирогами-квише достойными лучших французских кулинаров.

Тихая улица тут и там пестрела зелёными изгородями уличных кафе, цветными витражами кондитерских, мастерскими часовщиков, букинистическими лавками и фотоателье. Любое движение по ней, даже офицеров с тяжёлыми звёздами на эполетах, выглядело неторопливой полной достоинства прогулкой. Тем неожиданнее стал почти боевой порядок восьми девушек в лихо приталенных мундирах флайт-станичниц.

Что ещё удивительнее, двигались они в хорошо знакомом абсолютному большинству местных по учебкам «пешем лётном» строю. Цели атаки — пара флотских чуть впереди — даже не подозревали о том, какой успели нацеплять хвост. Слишком уж их поглотил разговор.

— Войду, значит, на дорожку к парадному, — оживлённо махал руками парень со знаками различия дежурного головы бортовой радиочасти. — Весь стройный от флотской кормёжки, но зато во флотском синем, обязательно с золотым шнуром, Калеб, дворецкий наш, уже стоит как статуя, и хотя даже не улыбается, всё равно тоже рад меня видеть...

— Девчонки, подвижную четвёрку, в пешем строю, немедленно! — полушёпотом объявила Анна Тояма. — Мы ведём.

Половина улицы, затаив дыхание наблюдала, как невесть откуда взявшиеся флайт-станичницы расходятся в узнаваемый боевой порядок. До объекта их внимания так пока ничего и не дошло. Его спутник, молодой смуглокожий кшатрий с куцей, будто и не индус вовсе, бородкой, оказался настолько поглощён монологом собеседника, что тоже не замечал ничего вокруг.

— А от дверей, — тем временем продолжал замечтавшийся флотский офицер, — навстречу бегут уже, и кричат...

— А-ни-ки! — Юнона и Анна Тояма с диким визгом кинулись на радиста. Кшатрий нервно шарахнулся в сторону от боевого товарища. В его руках на рефлексе полыхнул на четырёх опорных точках противоосколочный щит.

Близняшки тем временем исполняли вокруг своей растерянной цели что-то среднее между взятием руки на залом и ритуальным брачным танцем матриархов каннибальских племён архипелага.

— Отлезь, пума бешеная! — радист всё же сумел вывернуть руку из нечёткого захвата и перехватил одну из близняшек уже сам. Та немедленно заверещала на половину улицы, повисла на его шее и задрыгала на весу ногами. — Ты откуда здесь взялась? Это штаб базы флота, за вторую проходную гражданским вообще нельзя!

— А меньшой отрядной голове флайт-станицы ВАС-61 «Кайзер бэй» можно? — ехидно поинтересовалась вторая. — Бу-ни, мы тебе писали, вообще-то.

— Флайт-станичница? Да ладно? — Тояма отступил на шаг, уставился на мундир второй близняшки и удивлённо перевёл взгляд на своего товарища. — Скажи мне, что ты это тоже видишь?

— Как наяву, — кшатрий развеял щит и ехидно подмигнул. — Бу-ни.

— Et tu, Brutus? — театрально вопросил Тояма. — Но всё же. Девчонки. Я всё понимаю. Но как так-то?

— И это мы тоже писали, — столь же театрально вздохнула другая близняшка. — Буаку. Тояма. Аники. Сан.

— Буаку, мой тебе совет, — кшатрий стряхнул первоначальную растерянность и совершенно искренне улыбался. — Не превращай моральное изнасилование в моральное же убийство. Не слезут.

— Да почту на борт сегодня обещали только завтра после обеда привезти! — начал оправдываться Тояма. — Я уже который месяц берег не видел! В порт на убитой турбине доползли, так из-за какого-то эскортного корыта, нам трое суток приоритета сняли! Гонор в реестре заявлен такой, будто там лично Стиллман на борту!

Близняшки синхронно переглянулись.

— Сестра, — начали они в унисон. — Ему ты скажешь, или я?

— Да-а ладно? — настолько же голос в голос протянули оба флотских. — Сам?

— Сама, — на восемь голосов ответил весь отряд флайт-станичниц разом. Близняшки полюбовались на обалделые лица собеседников и уже ни капли не стесняясь бессовестно заржали на всю улицу.

В «Бамбуковых далях» — банкетном зале офицерского состава, их, разумеется, ждали. Но вот от того, кто именно, Буаку Тояма испытал совершенно искреннее удивление.

— Молодой господин, пожалуйста, следуйте за мной, — невозмутимо произнёс дворецкий семейства Тояма. — Я взял на себя инициативу зарезервировать удобный столик у стены зала заранее.

— Что? — выпалил Тояма. — Калеб? Вот это здорово! Но как? Откуда? Ты же... тётя бы никогда тебя не отпустила!

— Согласно приказанию командира ВАС-61 «Кайзер Бэй» Айвена Ивановича Такэды, разумеется, — невозмутимо ответил дворецкий. — Так получилось, что мои прямые обязанности на флоте именно здесь и сейчас почти соответствуют моим основным профессиональным обязанностям. И я тоже рад вас тут видеть, молодой господин, хотя для меня ваше присутствие и не сюрприз.

— Мама его сама и навязала, Бу-ни, — вполголоса пояснила Анна Тояма, пока дворецкий словно лоцман в порту вёл за собой небольшой строй из молодого поколения Тояма с их друзьями и спутницами. — Сказала, что без присмотра мы обязательно убьёмся, или сами убьём кого-нибудь не того, и ей придётся за нас всех краснеть. А с Калебом она хотя бы спокойна.

— Калеб-сан, — поинтересовался Буаку. — Один вопрос напоследок. Я всё понимаю. Но как так вышло, что для вас моё присутствие тут — не сюрприз?

— Некий командир неназванного лёгкого крейсера дальней инструментальной разведки, отчаявшись получить свой приоритет на ремонт гидроакустической системы, — Калеб понизил голос и совершенно хулигански подмигнул, — обратился в присутствии конкурента за док и монтаж к геральдических вопросов реестра гонорового набольшему Белого флота портовому голове. Особый упор в аргументах прозвучал на то, что на его борту проходит службу — и на очень хорошем счету — сам дежурной смены радиочасти голова Тояма младший. Лично.

— Да ладно? — Буаку посмотрел на уже откровенно веселящихся близняшек. — И что, в ответ Старику...

— И в ответ вашему уважаемому командиру Айвен Иванович Такэда заявил, что удваивает эту ставку, поскольку на его борту проходят службу сами бортовой флайт-станицы меньшие отрядные головы Тоямы-младшие, — Калеб изобразил пальцами воздушные кавычки и совершенно невозмутимо прибавил, — Два экземпляра.

— И что примечательно, оказался совершенно прав, — хихикнула Анна Тояма. — Хотя мне со званием нагло польстил, не выслужила я пока отряда.

— Можете спокойно наслаждаться береговой увольнительной, молодой господин, — в потрясённой тишине закончил Калеб Эффиндопуло. — Я совершенно точно знаю, что вас и заслуженный отдых в ближайшие трое суток не разлучит никто и ничто. Не по гонору.

Развернулся и неторопливо, с достоинством, удалился.

— Мне порой кажется, — остолбенело сказал ему вслед Буаку Тояма, — что если кровососущие двумозги с третьей планеты начнут обстреливать нас межпланетными ломами-убийцами, Калеб достанет из шкафа противометеоритные стальные зонтики. Каждому.

— И лучевые ружья, — в тон ему закончила Юнона Тояма. — В коробке чёрного дерева, на алом бархате. Парные с ракетной хаудой, для отстрела межпланетных хитиноциклопов-слоновампироидов.