В сладостном бреду - Джоансен Айрис - Страница 53

• Предыдущая
• 53/87
• Следующая

— Я думал об этом. Ты можешь увезти ее далеко отсюда, из этой страны.

— Я отсюда не уеду.

— Не думаешь ли ты, что настало время забыть гордость и вспомнить о здравом рассудке?

— Гордость? — Вэр устало взглянул на него. — Мой Бог, неужели ты все еще считаешь, что меня волнуют чьи-то разговоры и то, что будто они заставили меня уехать отсюда?

Кадар внимательно изучал его лицо, затем медленно покачал головой.

— Нет, но я вижу, что ты изменился. Мне только хотелось бы знать, почему?

— Джеда. Разве этого не достаточно?

Кадар, казалось, хотел поспорить, но сдержался.

— Итак, почему бы тебе не покинуть Святую землю?

— Потому, что это не приведет ни к чему хорошему. Тамплиеры есть везде.

— Но не в таком количестве. Мир велик. Ты можешь найти какую-нибудь маленькую страну, где будешь в безопасности.

— A Tea довольствуется таким местом, чтобы спрятаться от всего мира? Ты сам знаешь, что нет. У нее есть мечта. Она полетит в ближайший город, чтобы основать там свой шелковый дом. И рано или поздно, Ваден обнаружит ее.

Кадар издал тихий свист.

— Так, значит, это Tea держит тебя здесь?

— По моей вине она оказалась в опасности. Теперь Tea моя забота.

— Это рыцарство может стоить тебе жизни, как тем беднягам из Джеды. Защита границ Кемала — это не самая легкая задача. — Кадар снова оглянулся через плечо на ворота крепости. — Хотелось бы знать, кто из вас двоих больше пленник.

— Спроси у Tea. Она в этом не сомневается.

— Боюсь, ее суждениям сейчас не стоит доверять, они слишком затуманены.

Затуманены гневом, и горечью, и ненавистью, подумал Вэр. Она смотрела на него с таким же ужасом и недоверием, как в ту ночь, когда он нашел ее в пустыне. Нет, не совсем с таким, гораздо хуже.

— Тогда ты можешь сделать свой собственный вывод. И не похоже, что она изменит свое мнение. — Боже, ему надо отделаться от Кадара. Он будет продолжать разговаривать, а каждое его слово подобно удару железного кулака. Он сжал коленями бока своего коня и, вырвавшись вперед, оставил и Кадара и Эль Санан далеко позади.

На протяжении всего обратного пути Вэр держался жесткого ритма, и задолго до заката следующего дня они прибыли в Дандрагон.

Вэр придержал лошадь и позвал, оглянувшись через плечо:

— Кадар!

Тот выехал вперед.

— Ты решил удостоить меня чести и поговорить со мной? Ты поступил весьма грубо, знаешь ли. Я, конечно, мог бы не обратить внимания и…

— Если я не вернусь в течение трех дней, прикажи всем покинуть Дандрагон и катиться на все четыре стороны. Затем скачи в Эль Санан и забери оттуда Tea и Селин.

— Вернешься? Куда это ты собираешься?

Взгляд Вэра остановился на третьей горе.

Кадар покачал головой.

— Из твоего рассказа следует, что предлагать себя в качестве жертвы хорошая идея.

— Я не мученик. Я не собираюсь позволить ему расправиться со мной. Я хочу лишь поговорить с ним.

— Потому что он узнал, что ты спрятал Tea в Эль Санане. Ты не думаешь, что Кемал в состоянии защитить ее?

— Нет, если Ваден решит, что она должна умереть. Кемал сможет уберечь ее от кого угодно, но только не от Вадена. — Он повернул лошадь. — Защищай моих людей в Дандрагоне.

— А кто поможет тебе? — крикнул ему вслед Кадар. — Он столько лет подбирался к тебе, а теперь ты хочешь сам напороться на его меч, чтобы оказать ему услугу.

Вэр не отвечал.

— Я нужен тебе. Я не позволю тебе покончить с собой, пока твоя жизнь принадлежит мне.

— Если я приеду к нему не один, то это будет самый верный способ спровоцировать его на убийство, — ответил Вэр. — Помни: три дня.

Выезжая на дорогу и держа направление к третьей горе, он слышал, как Кадар отчаянно ругается.

Ваден наблюдал за ним.

Вэр уставился в огонь костра.

Он здесь, в темноте, позади него. Вэр ничего не слышал, но он его чувствовал.

Справа возле костра чуть светился во тьме белый флаг, он растянул его прямо на земле. Великий Магистр проигнорировал бы любой жест к перемирию и уже давно нанес бы удар. Кто знает? Ваден может сделать то же. Он должен не меньше устать от этой игры в смерть, чем Вэр. Но нет, никто на свете не был так измотан ожиданием смерти, как он.

— Ты выйдешь к костру или нет? — Его взгляд не отрывался от огня. — Не помню, чтобы ты был когда-нибудь таким застенчивым, Ваден.

В ответ — тишина. Затем веселый смешок и звук шагов позади него.

— Ты никогда не отличался искусством вызывать на поединок, Вэр. Уж не думал ли ты, что я убежал от тебя из трусости?

— Так я и подумал.

— Я собирался подойти к тебе, просто хотел подождать и убедиться, что ты не решил от отчаяния подстроить мне ловушку.

— Под белым флагом?

— Безвыходность меняет людей. Я жестко тебя прижал. — Ваден сел с другой стороны костра, против Вэра. Он снял шлем и провел рукой по рыжеватым волосам. — И к тому же, после Джеды у тебя появились причины усомниться, осталась ли в этом мире хотя бы крупица чести.

— Ты не имел отношения к Джеде.

— Откуда ты это знаешь? — Темные глаза Вадена сузились и сверкнули. — Как можешь ты быть в этом уверен? А если я устал от этой игры в кошки-мышки и хотел подстегнуть тебя к действиям?

— Ты бы не сделал этого. Ты не способен на такое злодейство.

— Ну, в этом ты ошибаешься. Ты судишь обо мне по своему собственному понятию о чести. Ты не смог бы уничтожить мирную деревню, но я-то способен на любой грех. Для меня это всего лишь вопрос выбора.

— Ерунда. Грех — это всегда вопрос выбора. Но ты бы никогда не спалил Джеду.

— Что ж, думай как хочешь. — Ваден протянул руки к огню. — Но, впрочем, у тебя всегда своя дорога. Обычно ты видел лишь один путь. Добро — это добро, зло — это зло. И никаких полутонов и переходов между ними. Временами я завидовал этой твоей слепоте.

А Вэру не хватало мудрости Вадена, его хладнокровия, способности держаться отстраненно даже в пылу битвы. Странно, что несходные характеры не помешали им стать друзьями. Горячность и страстность Вэра уравновешивались холодным самоконтролем Вадена и его цинизмом. Он никогда не думал, что полностью знает Вадена, но чувствовал, что бы ни скрывалось за этим ледяным красивым фасадом, ему ничего не угрожало. Острая печаль пронзила Вэра при мысли о тех временах, которых уже никогда не вернуть.

— В том, что произошло в Джеде, видна рука Магистра. — Он помолчал. — Или в том, что сделали с Филиппом. Возможно, были какие-то причины, чтобы убить Жофрея. Он совершил прегрешение. Но не Филипп.

— Великий Магистр сказал, что он знал слишком много.

— Это бред. И даже если бы я рассказал ему что-нибудь, он все равно бы не выдал тайны.

— Они не могли быть в нем уверены. Он был слабым человеком.

— Объяснение явно неверное. Я другой человек, и тем не менее ты собираешься убить меня по той же причине. — И он добавил с едва скрытой болью: — Но, ради Бога, ведь ты-то знаешь меня. Я всегда держал клятвы.

— Возможно. Но ты всегда отличался нежным сердцем. Если бы перед тобой стоял выбор — другая Джеда или рассказ о том, что ты видел в Храме, по какому пути ты бы пошел?

— Этого не могло случиться.

— Каким был бы твой выбор?

Он встретил взгляд глаз Вадена поверх пламени костра.

— Жизнь, черт тебя возьми. Я бы выбрал жизнь.

— Я тоже так думаю.

— Но и ты сделал бы то же.

Ваден покачал головой.

— Какая-то маленькая деревня или конец нашего мира, такого, каким мы его знаем? Ты ведь понимаешь, какой хаос мог бы начаться. Уверяю, я бы не выбрал твою Джеду.

— Не важно, что ты сейчас так говоришь. Ты не мог бы этого сделать. Ты не похож на них.

— Да, но я хуже. Они хотят убить тебя во имя Господа. Я же сделаю это ради того, чтобы защитить себя и свое место в этом мире. — Его улыбка погасла. — Надеюсь, ты поверишь мне, если я скажу, что это не мое желание. Когда я узнал, что именно ты проник в тайны Храма, я готов был своими руками задушить тебя. Ну почему ты не смог сдержать своего любопытства? Будь я там, я бы насадил тебя на меч, лишь бы ты не спускался в эти пещеры.

• Предыдущая
• 53/87
• Следующая