Книга драконов - Брюс Скотт Гордон - Страница 30
- Предыдущая
- 30/36
- Следующая
Изменить размер шрифта:
30
Дракон, пускающий газы: бурлеск XVII в.
Популярность возвышенной христианской поэзии Спенсера обусловила появление забавных пародий вроде похабных стишков «Дракон из Вонтли»[125]. Этот бурлеск впервые был опубликован в 1685 г., на протяжении нескольких веков сохранял свою популярность и даже лег в основу известной оперы Генри Кэри (1737) и романа Оуэна Уистера (1892). Автор оригинала насмехался над традиционными схватками с драконом, искажая их религиозный символизм и повествуя об абсурдных героях вроде высокомерного рыцаря в латах с шипами, из-за которых он походил на дикобраза, или пукающего дракона размером с троянского коня. В то время как благородные герои старинных легенд приканчивали дракона ударами верного меча, в «Драконе из Вонтли» хулиганистый воин наносит смертельный пинок в задницу монстру. И в заключительной строфе поэмы выясняется, что анус и был ахиллесовой пятой этого дракона.
В старинных мифах Геркулес
Убил дракона в Лерне,
На семь голов по паре глаз —
Четырнадцать, наверно.
Геракл был вооружен —
Дубинкой, в битве нужной,
А рыцарь Мур из замка Мур
Дракона с Вонтли победил[126],
Сражаясь безоружным.
Есть у дракона пара крыл
И хвост, как цеп шипастый,
И пасть огромную раскрыл
Драконище зубастый.
Длинные когти, и острые локти,
И сорок четыре железных клыка,
И с толстою шкурой, и с круглой фактурой[127]
Легко отразит нападенье стрелка.
Слыхали? — Семьдесят мужчин
троянский конь вместил.
Дракон размером был с коня
И полон злобных сил.
В один присест съел трех невест —
Никто не заступился,
Дракон жесток — в один глоток,
Ну чтоб он подавился!
Любой домашний скот мог съесть,
И дерево сжевать,
И, говорят, мог целый лес
Переварить — и спать.
Гуси-индейки иль церкви-скамейки —
Всё без остатка глотал.
Только ни в жисть не мог он разгрызть
Обломки острых скал.
В Йоркшире близ Ротерхэма[128]
Знакомые мне места;
Милях в двух-трех оттуда
И дальше в шагах с полста;
На вершине холма, где ограда видна,
Жилище Мэтью стоит,
На этом-то склоне схрон был драконий,
Вделанный прямо в гранит.
Иной твердил: «Дракон — колдун!» —
«Нет — дьявол!» — считали иные.
Он дым выдыхал через ноздри большие,
И сопли сочились гнилые.
Те сопли драконьи в колодец текли,
Подобно горящему бренди,
Случись харкануть или в речку сморкнуть
Дракону из этой деревни.
Отважный рыцарь рядом жил,
О нем гремела слава:
Боец на палках, кулаках, он оскорблял всех и дразнил
Налево и направо.
За хвост и за гриву коней он игривых
Руками хватал и до смерти мотал.
И в настроении гневливом
Он целиком коня съедал.
Сожрал дракон и трех невест,
Я раньше поминал.
И вот крестьяне этих мест
Идут в приемный зал.
Отважный рыцарь Мур, хозяин замка Мур,
Никем еще в бою не победим,
Дракона победи, несчастья отведи,
Тебя мы щедро отблагодарим!
«Ну нет, — он рёк, — что мне оброк?
Я одинок и вдов,
Хочу я жениться — ищите девицу
Шестнадцати годов.
Шуструю и ловкую, с темною головкою,
С кожей белоснежной и с румянцем нежным.
Ночью чтоб меня любила
И на битву проводила».
Женитьбу справив, он готов
С драконом тем сразиться;
И он отправился в Шеффилд[129],
Чтоб там вооружиться;
С шипами латы заказал с насечкою стальной,
Шипы снаружи, не внутри, и дюймов шесть длиной.
В таком обличье боевом
Увидь его хоть раз,
Могли подумать вы, что рыцарь был
Как дикий дикобраз.
Перепугал он всех зверей, перепугал людей,
Котов, собак, коров, свиней;
Он на чудовище похож —
Как странный экзотичный еж.
Чтоб лучше видеть этот бой
Все влезли повыше:
На трубы, ветки и дома,
На церкви и на крыши.
Придавши храбрости себе,
Чтоб сделать бой коротким,
Шесть кружек эля выпил он
И кварту крепкой водки.
В сраженье силы и ума
Исход вам и не снился,
И вот наш хитрый рыцарь Мур
В колодце затаился.
Он знал, что дракон взберется на склон,
Чтоб выпить воды из колодца.
И вот он дождался, и с воплем поднялся,
И начал с драконом бороться[130].
«Ты что, очумел? — дракон заревел, —
Напиться ты мне помешал!»
Напрягся и сразу он выпустил газы,
И как же он сильно вонял!
Гори ты в огне, тошнотворен ты мне,
Навоз твой совсем не бальзам,
Смердящий козел, упрямый осел,
Вонючка, засранец и срам!
Наш славный защитник, не знающий страха,
Залез на колодезный край
И задал дракону ужасную трепку,
Запомнит он тот нагоняй.
Нехорошими словами отсылает его к маме,
Растакой ты идиот,
И пинками, и шлепками
Бьет дракона он в живот.
«О чем ты толкуешь?» — промолвил дракон,
И сыпятся снова удары,
Сражаются снова, как два кабана,
Под крики толпы разудалой.
Два дня и две ночи дракон все не хочет
В той битве врагу уступить.
Их силы равны, и нет их вины,
Что трудно друг друга свалить.
Земля колебаться уже начала,
Наносит удары дракон,
Сэр Мур покачнулся, дракон потянулся,
Чтоб сбросить его под уклон.
Но истинный воин восторга достоин —
Наш рыцарь его развернул,
Пинком он ударным, приемом коварным,
Дракона под задницу пнул.
Предсмертный стон испустил наш дракон
И шесть раз вокруг обернулся,
Он клял нецензурно хозяина Мура
И в мерзких соплях захлебнулся.
«Ох, рыцарь проклятый с тяжелою пятой,
Откуда ты только пришел?
Ты шпорою на сапоге попал не только по ноге —
Мне задний проход пропорол».
«Я помираю, я погиб! — вскричал дракон,
В тоске предсмертной взвыв, —
Не попади ты в анус мне,
Остался бы я жив».
В предсмертной дрожи по драконьей коже,
Он пал на колени и лег.
Взбрыкнул до отказу и, выпустив газы,
Испустил и последний свой вздох.
30
- Предыдущая
- 30/36
- Следующая
Перейти на страницу:
