В мире снов. Книга 1: Марк (СИ) - Сениянц Артём - Страница 34

– Ах, вон ты о чём? А я-то думала, захочешь узнать, где я таким штучкам научилась. Так то́ точно не от мужа. От него кроме пьянок да драк ничего не получала.

– Развелась?

– Ушёл. В Сан-порт, кажется. Не знаю точно. Тринадцать вех его не видела. Может убили уже. Он из Спящих был. Браунгрин звали. А серые – нет. Не обижали. Я их офицеру приглянулась. Вот и получила покровительство. Правда – это всё, что я получила.

– В каком смысле?

– Да импотент он был. Старый импотент. Что с него взять? Только то и делал, что мои пироги трескал. Боров жирный.

Марк слегка улыбнулся. Конечно, он был рад, что Марусю не обидели. Её он ни в чём не винил, а потому и радовался как за друга. В том, что они лежат голые в обнимку, виноватым он считал только себя (а мог бы предположить влияние третьей силы).

– Уезжайте завтра! – С грустью приказал Марк.

– Завтра? Ох уж этот ваш жаргон. Через круг – ты, наверное, имел в виду.

Марк вспомнил, что солнце здесь стоит на одном месте, постоянно. Стало быть, дни могли считать совсем по-другому. Да и днями не называть. Как день отличить от ночи, если из поколение в поколение солнце не садиться?

– Через круг, – согласился он. – А как вы тут время считаете? Часы, дни, месяцы, годы?

Маруся напряглась и приподнялась на локтях. Это доставило боль Марку, так как один из локтей упёрся в его рёбра.

– Ты серьёзно? – удивилась она.

– Вполне. Я тут пару дней… Кругов… Короче, не знаю ничего.

– И про то, чем Спящие отличаются от местных, тоже не знаешь?

– Нет, ничего не знаю. Знаю только, что Спящих тут много, и что они костью в горле встали у серых. Ну и то, что солнце тут никогда не заходит. В общем – всё.

– Да, и, наверное, знаешь, что ваше оружие здесь бесконечно стреляет.

– Да, это знаю.

– А про время не знаешь…

– Нет, – уже с некоторым раздражением ответил Марк.

– Ладно, это просто. Самая маленькая единица измерения – капля. У нас вместо ваших часов, – Маруся указала на запястье Марка, – устройство, откуда вода капает по капле. Дорогое устройство, у нас на деревне одно, у старейшины. Потому как изготавливают и настраивают его мастера только в Сан-порте. И больше нигде. Капля примерно равна скорости одного шага давно идущего человека. Это примерно. Точно каплю только по другой капле настраивают. Так вот – двенадцать тысяч капель – это один колокол. Шесть колоколов – это круг. Двенадцать кругов – поклон, шесть поклонов – жертва, двенадцать жертв – веха. Всё очень просто – двенадцать – шесть, двенадцать – шесть, двенадцать.

– Думаю, это надо записать. Я так не запомню.

– Зачем записывать? Ты оборотник купи. У старейшины наверняка лишний будет. У нас за временем только он и следит. Он команды на подъём и на отбой даёт. Он нам о кругах отдыха сообщает. Он же и на поклон собирает.

– А кому поклоняетесь?

– Да кто кому. Кто во что верит, тому и поклоняется. Кто верит в Вечную, кланяется вечной. Кто верит в духов – те духам. Спящие тоже кланяются – кто Богу, кто Аллаху. Но не все. Некоторые собираются для приличия и стоят, смотрят. Наверное в Тьму верят. У нас многие Тьме верят. А как не верить, если из всех божеств она громче всех говорит. И поклонов не просит. И вообще ничего не просит, только дает.

Марк понял, что ему это рано слышать. Инстинктивный, суеверный страх стал терзать его, наводя на нехорошие рассуждения. Он приблизился к тонкой грани того, чего не понимает и пока не желает понять. Осознав это, Марк предпочёл сменить тему.

– А большой он, Материк?

– Очень. Из конца в конец, наверное, три вехи идти. Не знаю точно. Знаю только, что длина Великой Магистрали одиннадцать миллионов шагов.

– А что такое Великая Магистраль?

Маруся зевнула и ответила слабым голосом:

– Железная дорога. На Лэфт от нас. Проснёмся – покажу.

Марк подумал, что не стоит. Вид этой железнодорожной насыпи ему уже осточертел.

Вскоре дыхание Маруси стало мерным и глубоким. Марк понял, что она уснула. Алкоголь уже перестал действовать и сон всё не шёл. С каждой секундой (или как там у них, каплей?) лежать не двигаясь становилось всё тяжелее. Затекала придавленная рука, зачесалось под лопаткой, стало жарко ступням. Пошевелиться – означало разбудить Марусю. А этого Марку совсем не хотелось. Да, они только познакомились и скоро расстанутся. Да, они не были близки по духу, а без алкоголя не приблизились бы телами. Но Марка всё равно заполнял благоговейный трепет от прикосновения этой немолодой женщине. Не молодой, но очень хорошей собой.

Марк уставился в потолок и прислушался к своим ощущениям. Сердце замедлило стук. Лёгкие с жадностью втягивали в себя прохладу. Бедро чувствовало прикосновение твёрдой и гладкой коленки. Живот ощущал тяжесть женской головки и теплоту дыхания. Грудь приятно щекотал шёлк длинных волос.

Это было чертовски приятно. От наслаждения Марк прикрыл глаза. Лишь на мгновение. И сразу открыл.

Ничего, вроде бы, не изменилось. Лёгкие по-прежнему втягивали в себя прохладу. Бедро, по-прежнему, чувствовало прикосновение твёрдой и гладкой коленки. Живот, по-прежнему, ощущал тяжесть женской головки и теплоту дыхания. Грудь, по-прежнему, приятно щекотал шёлк длинных волос. Вот только над головой теперь был глянцевый натяжной потолок, а не деревянные балки. И солнце заливало комнату ярким, жёлтым светом, а не тусклым багрянцем.

Глава 7

Тайнами заката исчезает время,

Улетают звёзды, вокруг растут цветы.

Я не знаю, сколько времени мне нужно,

Для того, чтобы опять в себя прийти

Сколько на моей душе осталось места?

Забирает её кто-то по кускам.

Я ломаю руки о стены веры,

Забывая кто на самом деле сам

Группа MONOLOG METRO – Сон

1

В первый день после отпуска работать хочется меньше всего. Пусть отпуск был не запланированным и коротким, но своё дело сделал – рабочее настроение напрочь отбил.

Марк, не спеша и лениво, ворочал инструментом и часто бегал к кофейному аппарату. Встречи с последним вызывали нестерпимое желание сбегать ещё кое-куда. К белому престолу. И там, в царственном одиночестве, потрясая скипетром, обхватив рулон туалетной бумаги, точно державу – насладиться опустошением мочевого пузыря.

А что? Когда никто не видит и некуда спешить – можно и сидя справить малую нужду.

Виктория не соврала – работы действительно прибавилось. Саша, коллега по цеху, без малейших колебаний передавал все звонки Марку, дабы тот составлял свой план на месяц. Да и без звонков – во дворе, перед въездами в боксы, стояла очередь из тех, кому «по-быстрому», «по-братски», «если появится минутка».

Менять резину ещё не спешили. За исключением одного, совсем плачевного случая. Клиент на поддержанной иномарке скатал покрышки до такой степени, что на них вылезло шишек больше, чем на стометровой ёлке. (Да как он доехал вообще?)

Менеджер Виктория старалась не попадаться на глаза Марку. И это было взаимно. Они пересеклись взглядами рано утром, до начала смены, поздоровались, натянули фальшивые улыбки и разошлись в разные стороны.

Пережитое во сне немного тревожило Марка. Он был верен своей супруге, принципиально. Не потому, что так сильно любил. Не потому, что уважал. Не потому, что боялся потерять. Это всё, разумеется, было так, но не определяло мотивов преданности.

Таковым мотивом, на самом деле, было упёртое желание доказать всему миру, что он, Марк Вяткин, выходец из неблагополучной семьи, сможет создать стабильную ячейку общества. Стабильную, надёжную и счастливую.

Лёгкость, с которой он переступил через себя во сне, пугала. Где гарантия того, что в этом мире ему не подольют водки в сок, а потом не разведут на интим? Да он и без коварных подливов может напиться в дрова (если только не приехал на машине).