Охотница на магов желает познакомиться (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 32

Страшные подозрения, с которыми он впервые шагнул в межмировой портал, обрели под собой реальную почву. Уверения Натана, что до выпуска доживают все – пустые слова, его новый друг может просто не помнить тех, кто когда-то учился рядом с ним. Позабыть их и не заметить никакого вмешательства в свои воспоминания! Когда живёшь рядом с менталистами, приходится сомневаться во всем, даже в собственном прошлом. Надо подробнее вести записи в дневнике и не расслабляться ни на единый миг!

Замерев рядом с телом покойника, Ульяна пыталась уловить след ментального магического воздействия, которому, возможно, подвергли парня. Увы, давно известно, что у людей в момент смерти исчезает вся их память и никаких следов индивидуальной магии менталиста в их головах не остается, заметны только отпечатки имевшего место некого неопределенного магического воздействия. Ментальная магия затрагивала лишь тонкие структуры высших психических функций человека и не отражалась на их материальном носителе – центральной нервной системе. Очень неудобно для работы сыска, как часто жаловался отец Ульяны.

Эмоциональный фон в комнате прорезался нотками подозрительности и гнева – разумеется, они пришли от Яра. Остальные излучали печаль, философское смирение с тленностью бытия и профессиональный настрой разобраться в малопонятном случае. Мысли присутствующих соответствовали фону, Ульяна «слышала» всех, кроме своего невыносимого сероглазого рыцаря. Впрочем, она готова была и без чтения его мыслей поставить сотню золотых рохов на то, что он подозревает её в причастности к смерти парнишки. О, точно: в голове Натана Ворга пронеслась мысль о его разговоре с Яром: сероглазый пожелал узнать радиус действия её сил. Ульяна вздохнула и сосредоточилась на деле:

– Надо оповестить о случившемся одномирников Керна и для этого желательно собрать их всех вместе.

– Хочешь проверить их воспоминания?

– И поговорить об умершем. Странные маги в этой группе из одного мира, сильно смущает их эмоциональный фон и характер мыслительных процессов: у меня сформировалось устойчивое ощущение, будто какие-то куски отсутствуют. Только не могу понять, какие именно, и следов какого-либо ментального воздействия найти не могу.

– Раз ты не можешь найти следов, то их и нет, – предположил Каллинг.

– Я не настолько уверовала в свою непогрешимость, чтобы согласиться, – возразила Ульяна и транслировала в голову Эльтара Каллинга мысленное послание: «Иномирцы могут быть опасны, об этом постоянно напоминают мои родители, и я полностью разделяю их беспокойство».

«В разряд опасных ты заносишь и Яроя Теграна? Он ведь целитель немалого уровня, разве нет?» – подумал в ответ Каллинг, зная, что его мысль услышат.

«Яр неопасен», – без промедления отрезала Ульяна.

«Ты до сих пор не сообщила, что говорит о смерти Керна твоя безошибочная интуиция менталиста», – напомнил Каллинг.

Ульяна мрачно ответила:

«Боюсь, мы имеем дело не с несчастным случаем, хоть вскрытие наверняка ничего не даст. Пока не уверена, что произошло сознательное убийство, и не хотелось бы убедиться в обратном. В коридорах, где есть новенькие, надо тихо-незаметно установить камеры тайного наблюдения. Я негласно загляну в мысли всех, кто проживает в этом крыле, если что-то обнаружу – сообщу».

«Что ж, искать убийц – твой профиль. Пока ты не даёшь уверенный ответ, я положусь на прозорливость целителей. Я верно понимаю, что мысли Яроя Терана для тебя – открытая книга? Иначе настолько сильный маг универсал в самом деле может быть опасен. Не меньше чем твой папочка».

В последней мысли Каллинга прозвучало дружеское подтрунивание: ректора неимоверно забавлял страх населения империи перед его давним приятелем. Каллинг любил повторять, что нужно быть очень умным человеком, чтобы заставить себя бояться настолько сильно без всяких к тому веских оснований. Однако на этот раз шутка ректора не повеселила Ульяну, а вынудила вспомнить, что она ни разу не проверила мысли и воспоминания Яра. Она ощущала его светлые, очевидные чувства, и не беспокоилась о тишине «в эфире» его мыслей. У многих менталистов от рождения стояли блоки, в частности так было у неё самой и её матери. Природная врождённая защита от разрушительных чужих флюидов: нелегко ребёнку видеть в людях неприкрытую ненависть, зависть и злобу. Разум менталиста инстинктивно старается по мере сил обезопасить себя и закрывается, как в скорлупе, не давая ни мысли других читать, ни свои собственные транслировать.

Однако теперь, вблизи от бесчувственного тела, все прошлые рассуждения показались Ульяне недостаточно убедительными. Все накопившиеся сомнения всколыхнулись приливной волной, подогреваемые соображением, что при всех своих очевидных подозрениях относительно её особы, сероглазый по-прежнему не испытывает страха.

«Если ты никого не боишься, значит, ты самый страшный зверь в лесу», – намекала Багира. И интуиция Ульяны, безупречная интуиция сильного менталиста, всё также не могла определиться с её отношением к этому иномирцу, зато создавала уверенность, что кратким и незапоминающимся их знакомство точно не будет. Собственно, оно уже таким не стало. И она уже предупреждала Яра, что вламывается в чужие мысли в двух случаях: по приглашению и в поиске убийц. Второй случай наступил.

Итак, о чём думает этот загадочный иномирец? Ульяна потянулась к сознанию мужчины и... наткнулась не на слабенький врожденный блок, а на монолитную, будто каменную стену!

Гори оно всё ясным пламенем! Почему с сероглазым никогда не бывает просто?!

Ульяна чуточку поднажала, но защита даже не дрогнула, а сероглазый будто не почувствовал, что его пытаются «взломать»: он сверлил её гневным взглядом и никаких признаков беспокойства не обнаруживал. И страха по-прежнему не излучал, что было совсем уж странно и подозрительно. Страх был неизменной инстинктивной реакцией любого человека на попытку взлома его ментального блока, но на сероглазого, судя по всему, это универсальное правило не распространялось.

Ульяна поднажала ещё чуток. Сила её ментального давления приблизилась к критической отметке, к тому уровню, за которым воздействие становится опасным. Если она усилит нажим и блок мужчины падёт, то дальше его жизнь будет полностью в её руках. Вздумай она не остановиться, её ментальный удар пролетит сквозь разум, разрушая всё на своём пути, как морская волна, прорвавшая плотину, и навсегда оставит его безмозглым сумасшедшим. Такого исхода инстинктивно боятся все, даже те, кто ничего не ведает о магии вообще и о ментальной магии в частности. Неподконтрольный, животный ужас заливает сознание любого разумного существа, когда на него надвигается цунами могучего чужого воздействия. Возможность бесстрашно взирать на надвигающуюся опасность есть лишь у тех, кто твёрдо знает: его силы и умения ещё больше, он способен отразить любой удар и ответить с не меньшей силой.

При переходе ментального давления на красный уровень опасности блок мужчины немного поддался, но магия Ульяны, почуяв слабину, так остервенело рвалась к сероглазому, что её становилось трудно контролировать. Возникла реальная угроза, что в момент падения блока Ульяна не успеет своевременно сдать назад, а сероглазый будто и не замечал их противостояния! Притворяется или правда не осознаёт, что ему грозит?

Гори оно всё ясным пламенем!!!

Если он так силён, что она прикладывает немалые усилия, чтобы его взломать, то, возможно, он ей и фальшивые эмоции подкидывает?! Специально делает вид, что совсем не экранирует их и прикидывается, что она может влиять на него? При первой встрече она не смогла его «прочувствовать» по-настоящему, а купилась на обманку?!

«Наверняка: настолько хороших людей, как он тогда представился, во вселенной просто нет! Он же мне виделся самым добрым, светлым, глубоко порядочным, самоотверженным человеком во вселенной, безгрешным ангелом во плоти! Давнее желание встретить бесстрашного, благородного рыцаря сыграло со мной злую шутку! Я, глупая, поверила в мечту, а теперь...»