Сама дура виновата (СИ) - Хаан Ашира - Страница 15

Элке я состроила злобную мордочку тролля, а на Базиля кинула укоряющий взгляд.

— Так непохоже? — ухмыльнулся Егор. — Что у меня есть деньги?

— Непонятно просто, откуда у вас там деньги, если вы только танцуете и мышцами играете в вашем тиктоке. Так любой может, — сказал Базиль.

Элка закатила глаза:

— Ну Вась, ты иногда такой душный, хоть форточку открывай.

— Не только тикток, — Егор совершенно спокойно отреагировал, видимо, не первый раз сталкивался с таким отношением. — С ним сейчас сложности. Но есть и другие соцсети, работаю там. У меня уже есть имя, я умею раскручивать аккаунты, так что все это дело времени.

Он полез в карман за телефоном, попутно не забыв приобнять меня и полапать за бедра.

Это, оказывается, очень приятно, когда тебя нагло лапает не очередной хам в баре, а такой красавчик.

Чем харрасмент отличается от комплимента?

Вот кубиками и отличается…

— В инстаграме у меня тысяч двести подписоты всего, Вконтакте еще меньше, на другие площадки пока только нос сунул, но я еще наберу, — он протянул Элке телефон, пролистывая на экране разные приложения. Они с Базилем чуть не столкнулись головами, рассматривая там что-то интересное. Я немножко заревновала даже.

— Тикток популярным блогерам платил что-то вроде зарплаты. Набрал определенное количество просмотров, выполнил условия — получаешь свою минималку. Хорошую такую, можно жить. Но есть еще реклама — явная и скрытая, когда у тебя просто мелькают продукты между делом. Много есть разных способов заработать, когда тобой интересуются миллионы человек. Я работал больше на мировую аудиторию, поэтому у меня мало русскоязычных трендов…

Он посмотрел на нас всех, пялящихся на него, как баран на новые ворота, вздохнул и пояснил:

— Тренды — это такая «волна», общие идеи, которые вирусятся… подхватываются народом. Когда все танцуют под одну и ту же песню или отвечают на один и тот же вопрос… Уф, вы что, реально не в теме?

Как почувствовать себя максимально старой, еще не достигнув заветной тридцатки?

Элка тоже это ощутила, кажется. Причем Элка-то была больше в курсе, я вообще деревня с этими современными развлечениями.

— Тысячи одинаковых роликов? И это кому-то интересно? — скривился Базиль.

— Не одинаковых, каждый придумывает какую-то свою фишку. Поклонники иногда даже просят поучаствовать в каком-нибудь тренде. Вот, например, под этот звук… — Егор, почти не глядя, пролистнул на экране несколько роликов и запустил один из них для Элки с Базилем. — Все изображают танец живота, ну кто как умеет.

— Ого, четыре миллиона лайков! — Элка, как всегда, зрила в корень. — Охренеть!

А мне вот было интересно посмотреть, как Егор танцует танец живота.

— Просмотров больше, — извиняющимся тоном уточнил он. — Не все лайкают.

— Тридцать миллионов просмотров… — Элка воззрилась на него, как на ожившего Элвиса Пресли. — Да ты знаменитость!

Егор как-то смущенно ухмыльнулся. Впрочем, в комплекте с обнаженным торсом смущенная улыбка делала его только горячее.

— Это как-то случайно «залетело», как говорят в русском секторе. Бывает, что на аккаунте тысяча подписчиков, а видос залетает на много миллионов. Так там все устроено. Никто не может предсказать, что «залетит», а что нет. Так что моей заслуги никакой, сам не ожидал.

— Скромный какой, — ехидно мурлыкнула Элка. — Хороший мальчик…

Я взяла у нее телефон и наконец посмотрела тот самый ролик, где Егор изображал вовсе не танец живота, как обещал.

Не-е-е-ет…

Он так двигал бедрами, ТАК… Что при внешней невинности сюжета меня бросило в жар.

Очень уж узнаваемым было движение.

Бедные поклонницы! Смотреть на такое — и не иметь возможности даже потрогать!

— Нравится? — шепнул мне на ухо Егор. Его губы едва-едва коснулись ушной раковины, шепот был совсем неслышным, Элка с Базилем даже не обратили внимание, увлекшись спором о монетизации тиктока.

— Ты тут просто огонь! — призналась я.

— Возбуждает?.. — он развернулся так, что его рука, обнявшая мою грудь поверх футболки, никому не была видна. И пальцы могли чуть-чуть потереть сосок, проступавший под ткань…

Элка тем временем, не отвлекаясь от спора, снова щелкнула кнопкой чайника, и под его нарастающий шум я рискнула подразнить Егора:

— Мммм… А ты проверь.

Он хмыкнул, и ладонь, соскользнув с груди, легла мне на живот, а кончики пальцев оттянули резинку афгани, готовясь нырнуть глубже.

— Эй!

— Ты сама сказала, — смешок горячо опалил ухо. — А меня очень возбуждаешь ты…

— Не верю… — бормотнула я, уворачиваясь от его коварного шепота.

— А ты проверь.

Это прозвучало во внезапной тишине после щелчка выключившегося чайника, и я кожей почувствовала всеобщее внимание. Наши тайные игры внезапно перестали быть такими тайными.

Базиль откашлялся:

— Пойду я на работу…

— Рано же еще? — удивилась Элка.

Он бросил на нее выразительный взгляд:

— Давно собирался поэкспериментировать с новыми осенними коктейлями. Хочешь со мной? Дегустация бесплатно.

Взгляд стал еще более выразительным.

Элка посмотрела на нас с Егором. На Базиля. На курьера.

— О! — сказала она. — Ты! Чего чай не допил? Пойдешь с нами?

— Не… у меня же рабо…

— Пойдешь! — кивнула она.

И они начали выбираться из-за стола, громко передвигая стулья, быстро допивая чай и украдкой бросая на нас хитрые взгляды.

— Ну что? — сказал Егор, когда кухня опустела. — Покажешь мне свою комнату?

Когда я искала себе жилье в центре, я чуть-чуть надеялась, что мне достанется какой-нибудь осколок дореволюционной роскоши. Окно с остатками витража, лепнина на потолке, паркет из серии «такого уже не делают» или что-нибудь еще колоритное, петербургское.

Но, увы, квартиры под сдачу хозяева облагораживали как могли! Поэтому в моей комнате обои со стен были содраны, а сами они покрашены в кремовый цвет, поверх паркета положили линолеум, а все посторонние следы на потолке закрасили.

Зато потолок был — огого! Еще одну такую комнату можно вторым этажом сделать и ходить, не пригибаясь.

На стенах и линолеуме энтузиазм хозяев иссяк, так что все остальное в комнате было эклектичным ровно в той степени, чтобы бесить своей разномастностью, но еще не дотягивать до художественного концепта.

Гигантский платяной шкаф с резьбой и гнутые стулья достались от России, которую мы потеряли, драные котами кресла и торшер стояли тут с советских времен, а вот современная мода поделилась кроватью в виде паллет, на которые был уложен самый дешевый матрас.

С происхождением люстры и возрастом бархатных занавесок я затруднялась определиться, как и с ценностью трех картин на стенах — на одной была изображена малолетняя балерина, на другой пруд с кувшинками, а третья притворялась абстракционизмом.

Оконные рамы, разумеется, никто менять не стал — здание историческое, надо получить тысячу разрешений и потом еще точно повторить старый дизайн. На такие расходы арендодатели идти не собирались.

Чтобы довести всю эту красоту до абсурда, я набрала на Авито вьющихся растений, протянула леску зигзагами под самым потолком и разрешила им развиваться в любом удобном направлении. А на леске за четыре года потихоньку стали приживаться ловцы снов, колокольчики, музыка ветра и всякая красивая ерунда.

Опутать это все диодными гирляндами — и вот уже не дешевая облезлая комната в старом фонде, а прямо-таки оригинальный стиль в духе этих уютных кофеен, что встречаются тут и там за неожиданными поворотами, стоит только развернуться теплой весне в северном городе.

По знакомству мне досталось еще три швейных манекена — без голов, ног и рук, но так даже лучше — посторонние антропоморфные силуэты в комнате, заполненной тенями от листьев и ловцов, смотрелись бы жутковато. Зато я надевала на них свои самые любимые платья, и они добавляли ярких красок в окружающее пространство.