Ты полюбишь вновь (СИ) - Белова Дарья - Страница 17

Полина добралась до нужного ей адреса на такси. В центре было много людей, предновогодние гуляния уже идут во всю. Полина могла лично в этом убедиться, когда Саша отвез ее на ярмарку. И сейчас она проходит мимо такого же веселья. Глаза только зацепились за одну палатку, где с яркой внешность продавец показывал свои изделия из малахита. Именно этот цвет и привлек свое внимание. Ведь этот камень напоминал цвет его глаз. Холодный, яркий, манящий.

Полина подходила к ресепшену с легким волнением. Если в своих мыслях она все решила, то стучаться в дверь названного ей номера — обозначить новую страницу ее жизни.

Саша ей уже предлагал роль той, на которую она сейчас и явилась. Только раньше это было бы игрой, нелегкой, со своими испытаниями. Сейчас — это не игра. Это смертельное испытание. Из них двоих будет только один победитель. И Полина уже на пороге номера знала о своем проигрыше. Сейчас она мотылек, летящий на свет, обжигающий свои крылышки.

Она стучится тихо, всего два раза, и, не дожидаясь ответа, открывает дверь. Саша стоит у окна, спиной к двери. Он уже в белом халате, а волосы мокрые — он только из душа. Даже не повернулся на открывающуюся дверь.

— Александр Николаевич?

— Полина Сергеевна?

— Можно войти?

— Вам всегда можно.

Полина закрыла за собой дверь кабинета и кошачьей походкой подошла к Саше. Она улыбалась. Всегда улыбалась, когда он рядом.

— Что-то срочное?

— Я смертельно соскучилась.

Саша стоял у окна и задумчиво смотрел на Полину. В его глазах была такая нежность. Ее — светились счастьем.

— Помнится, ты мне задолжал желание.

— Даже так? Я готов услышать ваш приговор, Полина Сергеевна.

— … письмо.

— Не понял.

— Напиши мне письмо, Саша.

— О чем?

— О чем хочешь. Хоть о погоде. “Я стою у окна и смотрю как солнце шпарит с неведомой силой. Единственное спасение — быть в офисе под кондиционером. Но вот вдалеке я вижу тучу. А, значит, спасительный дождь скоро накроет город”. Ну и все в таком духе.

— Значит, письмо.

— Да.

Полина делает первый шаг в номер и тихо закрывает за собой дверь. Саша слегка поворачивает голову, будто не слышал, что теперь он не один.

Дрожащими пальцами Полина расстегивает пуговицы на своем пальто, и через секунду оно падает на пол. Она осталась в том платье, которое выбрала специально, чтобы напомнить Саше об их первой встрече.

Саша окинул ее взглядом, в котором ничего не читается. Ни одной эмоции. Чистый холст. И снова отвернулся к окну.

— Хотела напомнить мне о том вечере? — первым спросил Саша. Он помнил.

— Хотела. Помнишь?

Саша не отвечает на вопрос, будто ему не интересно все происходящее. Полина не чувствует ног, каждый ее шаг, как тысячи вонзившихся кинжалов. Но она делает эти шаги, чтобы посмотреть в его глаза.

Больно видеть равнодушие в его глазах, но на большее она и не рассчитывала.

Полина холодными пальцами зацепила молнию на платье и медленно начала его расстегивать, смотря прямо ему в глаза, не моргая, собирая влагу в уголках глаз. Платье падает вниз, она остается в одном кружевном черном белье и в чулках. Полина еще помнила, как Саша с ума сходил от одного такого вида. А сейчас? Он просто окинул ее холодным взглядом. Так сильно притворяется или действительно ничего не чувствует? Как сильно ее трясет, как жалкая одинокая слеза скатывается по щеке, как холодными руками Полина обнимает себя и смотрит на него гордо, но с такой надеждой. Пусть будет с ней рядом, пусть такой холодный. Но с ней.

Саша подходит к бару и достает оттуда маленькую бутылочку виски. И переливает жидкость в рядом стоящий бокал.

— Выпей, — приказывает он.

— Я не люблю.

— Пей!

Не опуская взгляда, Полина берет бокал с янтарной жидкость и опрокидывает его в себя, едва сдерживая кашель от обжигающего горло виски. Но по телу сразу пошло тепло, руки перестали трястись, а в голову сразу ударил алкоголь.

Саша хмуро смотрел на Полину, между бровей залегла глубокая складка. А потом протянул к ней руку. В жестком захвате за горло он притянул ее к себе. Сил хватало только чтобы сделать рваный вдох. Саша сжимал не сильно, но ощутимо. Перед глазами поплыли образы, либо алкоголь сильнее давал о себе знать.

Его губы накрыли ее. Сминая каждую клеточку. Глубоко и порочно, он ворвался языком в ее рот. Полина не сопротивлялась, отдавалась на встречу его силе. Он хотел ее подчинить, подавить, только сам же в свою ловушку и попадал. Второй рукой он прикоснулся к ее талии, проводя пальцами вниз, сжимая ягодицы, вжимая сильнее ее тело в свое, чтобы не было ни одного свободного миллиметра.

Полина помогла развязать халат, он упал туда же, куда и ее платье. Саша остался в одних боксерах. Но все так же сильно прижимая к себе Полину. Он руками исследовал ее тело, сминал, сжимал.

— Саша… — Полина отстранилась от него, чтобы взглянуть в его глаза.

Они черные. Его глаза стали черными, нет больше той зелени, ни холодной, ни яркой. Есть только две черные воронки, которые затягивали в себя. Это не Саша. Это его боль и … тоска.

— Полина.

Он целует ее, как после очень долгой разлуки. Впрочем, это так и есть. Не щадит ее, не жалеет, берет. В этом поцелуе — его отчаяние, о котором он никогда не скажет вслух.

Саша подталкивает Полину к кровати и наваливается на нее сверху, придавливая своим весом. И опять целует. Ворует ее воздух, ее жизнь. Но отступить уже не может. А Полина готова отдать весь ее кислород, чтобы он жил, ему это необходимо. Та жертва, о которой никогда не будешь жалеть, потому что это для него.

Саша расстегивает застежку лифчика и освобождает ее грудь, а потом сжимает со сладким стоном удовольствия. Перекатывая соски между пальцами, вызывая дрожь во всем теле у Полины. Целует шею, ключицу, спускаясь ниже, проводя горячим языком по коже.

Это пытка, на которую Полина идет добровольно, она приносит наслаждение и горячее томление внизу живота, оно будет разгораться сильнее и сильнее. Его движения, его касания — это ярко, порочно и сладко. Как запрещенный плод, который вкусил, но от которого будут последствия — изгнание.

Ее кожа все еще прохладная. От его горячих касаний, которые оставляют следы, она разгорается до максимально допустимой отметки, покрываясь испариной. Он везде, его запах везде, он окутал все пространство. Такой земляной, по-холодному осенний, но до невозможности родной. Полина найдет его среди тысячи даже очень похожих. Это на уровне инстинктов.

Саша запускает руку за резинку ее кружевных трусиков, находя пульсирующую точку. Слегка надавливает и кружит, вызывая хриплые всхлипы. Доводя до конечной, целуя, поглощая ее.

Полина чувствует, как Саша силой раздвинул ее ноги еще шире, а потом резкий толчок и она ощутила такую долгожданную наполненность. Ногтями она вцепилась в его плечи, оставляя следы. Специально.

Она на грани. Еще не в пропасти, но близка. Ведь когда Саша покинет ее, она правда разобьется.

Саша берет ее быстро и резко. Смотрит ей в глаза, которые такие же черные, как и его. А потом взглядом цепляет ее слегка приоткрытые и сухие от постоянных вдохов губы. Накрывает их своими, увлажняет и углубляется, чтобы ее стоны принадлежали только ему, чтобы можно их было пить и наслаждаться. Как наркоман, дорвавшийся до дозы. С такими же трясущимися руками, темным и безумным взглядом.

— Полинка, скажи мне, — Саша чувствует, что она близко, что еще пара его толчков, и она кончит. Так сладко и запретно. Только для него. Такая открытая.

— Саша-а.

Вспышка. Яркая. И горячий поток разносится по всему тело с бешеной скоростью, вызывая судороги. Ее разрывает от полученных ощущений. Будто вмиг улетел ввысь, теряясь в пространстве. И через секунду ты в невесомости паришь, чтобы еще через секунду жестко удариться о землю. Сладкая боль, которая приносит удовольствие. Но только с ним. Только с Сашей.

Его оргазм, как у дикого зверя, утробный, дикий. Саша с силой сжимает ее бедра, делая финальный толчки, медленно, но глубоко. И как точка — целует ее с такой же бешеной скоростью, с который и трахал. Пожирая и смакуя. Сладкую и запретную конфету.