Темные времена (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 48

Трое, именно столько было гостей. Они стояли у противоположенной стены с верстаками и станками. Двое молоды, в руках у них не было оружия, только по пальцам бегали искры золотистого цвета, таких вед она еще не видела. Между ними и чуть впереди стоял старик в странном для этого места костюме, чем-то напоминающем тройку.

— Кто вы, и как сюда попали? — дрогнувшим голосом спросила Калинина.

— Я ищу вора, который забрал у меня ценный артефакт, — ответил старик, никакой злобы, только интерес. — Он здесь, отдай его, и мы уйдем.

— Это моя мастерская, — произнесла Калинина, поднимаясь с кресла и надеясь, что ее артефакт щита выдержит веду, которой по ней могут шарахнуть, — и тут только мои изделия.

— Так ли это, красавица? — по-отечески укорил ее старик. — Не упрямься, мы не хотим причинять тебе вреда. Может быть, ты не знала, что этот артефакт краденый, и тебе его подарили или ты его купила. Я не собираюсь выяснять, как он к тебе попал, просто отдай мне куб с непонятными тебе рунами, ведь ты так и не смогла с ними разобраться.

Лада мгновенно поняла, за чем явился этот странный высокий старик, в котором было больше двух метров, как и в его спутниках. А ведь Воронцов говорил, что Славы выше, чем обычные люди.

— Отдам, — произнесла она, понимая, что смысла отмазываться и врать нет никакого, если нужно заберут. — Но я хочу кое-что взамен.

— Вот как? — старик удивленно приподнял бровь, а в его глазах проскользнул интерес. — И что же тебе нужно? Золото? Камни? Оружие?

Лада качнула головой.

— Все это мне без надобности, сама добуду, мне нужны знания. Вы ведь Славы, живущие в Беловодье?

Лицо старика стало строгим.

— Мы не передаем знания жителям яви. Изредка к ним попадают наши артефакты, но это все.

— А я не совсем отсюда, — хмыкнула Лада. — Не местные мы.

Гость заинтересованно посмотрел на собеседницу, после чего сделал пас рукой. Несколько секунд ничего не происходило, но Калинина ощутила, как по затылку, словно ледяным ветром прошлось, ощущение длилось не больше пары секунд, а потом исчезло.

— Очень интересно, — пробормотал старик. — Что ж, женщина из другого мира, я готов предоставить тебе знания, но не в обмен на куб, его ты просто вернешь, так как он и так принадлежит мне. За учение я попрошу тебя разрешение просмотреть твою память, меня очень заинтересовал твой мир. Я кое-чему тебя научу, все же ты наделена очень мощным даром, боги были к тебе благосклонны, и, помогая тебе, я помогаю им. Научу старым рунам, которые тут давно забыли, но самое главное, ты сможешь наделять свои изобретения силой. Я покажу, как пользоваться, и где черпать. А теперь верни куб, и пойдем со мной. У нас много работы.

— Куда? — озадачилась Калинина, доставая кубик из железного шкафа с несложным собственноручно изготовленным на коленке кодовым замком.

— Как куда? — удивился старик. — В Беловодье, конечно. Или ты думаешь, я буду тут с тобой торчать. Погостишь у меня с годик, и вернешься.

— Год? — выдохнула Лада. — Я отказываюсь, я не могу бросить своих друзей, тьма наступает, Сварог дал ясно понять, что я должна всеми силами поддерживать Константина Воронцова, которого он отметил. А если я его брошу, не будет мне жизни.

— Да уж, боги это могут, — усмехнулся гость, два его спутники понимающе переглянулись, но промолчали. — Да, я заберу тебя на один год, но это там год, а здесь пройдет всего три дня. Я Дабр, волхв, но с этого момента ты будешь звать меня Наставник. Ты готова? Учти, я спрашиваю в последний раз.

— Да, готова, — произнесла Лада и вложила в протянутую руку волхва украденный Воронцовым артефактный кубик.

Попутно она мысленно нащупала охранный артефакт дома и оставила краткое послание для Горда: «Я вернусь через три дня. Верь и жди. Люблю. Лада».

Именно в этот момент стены подвала поплыли рябью, и начался долгий и непонятный полет в пустоте.

— Капитан, садимся в Летном, — подал голос Торм, светловолосый здоровяк, напоминающий выходца из Скандинавии, хмурый, с квадратным подбородком, не хватает только шлема, секиры и меховой жилетки и будет вылитый викинг. Он был вторым пилотом, которого наняли в Хлебном. — Вы бы мне обзор освободили.

Воронцов неохотно разжал объятья на талии Юлии, которая любовалась закатом через панорамное окно, и, потянув девушку за собой, занял свое место — за спиной пилота. Уходить не хотелось, опускающееся за горы солнце очень красиво подкрашивало алым немногочисленные белые пушистые облака.

— Сейчас снова начнется, — вздохнув, произнес Константин.

Еще на подлете к территории, которая уже относилась к столице вольных земель, им в хвост пристроился небольшой, можно сказать, крохотный леткор, по сравнению с «Неотвратимой смертью» или «Прекрасной Анной». Явно боевой, минимум с четырьмя пушками и двумя крупнокалиберными пулеметами на верхней площадке, причем в бинокль была отлично видна форма вояк вольной области. Их опознали, но если Графа пропустили без каких-либо вопросов, то новое приобретение Воронцова сразу взяли на прицел. Видимо, Радим связался с патрульными и довел информацию о том, что больше этот корабль не пиратская посудина, а собственность боярина Воронцова, так что, их пропустили, но сопровождали. В каждом городке, где они приземляли на дозаправку батарей, очистку емкостей отхожих мест, повторялась одна и та же история — леткор окружали местные дружинники и держали его под стволами, пока начальство не получало доказательство, что правит им уже не Железный Вернер, а вполне добропорядочный капитан по прозвищу Чужой. Конечно, в Тверде все равно узнают, кто скрывается под прозвищем, слишком он известен в этом городе…

Леткор медленно опускался на посадочное поле, метрах в двухстах от стен Летного. О том, что он сегодня попадет домой, и речи не шло, и если Радим был не против посидеть в кабаке Фрола, где они три недели назад вели переговоры, то Воронцова туда не тянуло. А ехать в Тверд уже поздно. Так что, и эту ночь ему, Юлии, Малу и Дрозду придется провести на леткоре, наймитам он решил дать отставку, они свою работу сделали. Ну, что сказать? Путешествие на север вышло насыщенным на события, с немалым прибытком и положительным результатом. Теперь бы так же на восток слетать, вообще хорошо будет.

Леткор мягко приземлился на выдвинутые лапы, небольшой толчок, вот и вся посадка. Да, конечно, он проигрывал самолетам в скорости, но давал сто очков форы по удобству.

— Благодарю, Торм, — поднимаясь из кресла, произнес Воронцов, — на этом твой контракт и твоих приятелей закрыт, вы выполнили договор, претензий не имею.

— Благодарю, капитан, — слегка поклонившись, ответил пилот. — С вами было хорошо летать. Претензий ни у меня, ни у остальных к вам нет. Может, как-нибудь еще поработаем вместе.

— Возможно, — согласился Воронцов. — А теперь собирайте свои манатки, и марш в город, — он улыбнулся, говоря это, — там вас ждет пиво и девки продажные, а у нас дел много.

Торм улыбнулся и, пожав капитану руку, покинул мостик. Дрозд и Мал проводят наемный экипаж, а Константина ждало объяснение с дружинниками Летного.

Те появились минут через пять, делегация была серьезная — два бронемобиля с крупнокалиберными пулеметами, два грузовика с солдатами, как минимум четверо из которых ведуны, во всяком случае, жезлы у них имелись. Они быстро окружили севший транспорт, не забыв выставить вокруг него сразу четыре светца.

— Ну что, пойдем встречать гостей? — встав с кресла и протянув Юлии руку, произнес Воронцов. — Сейчас опять на экскурсию в мертвецкую поведу.

— Не, милый, давай без меня, — ответила боярышня, — я пока ужином займусь.

Константин улыбнулся, его невеста совсем не походила на чопорную аристократку-белоручку, мало того, что боевая ведунья, так еще все время полета на «Неотвратимой смерти» она с удовольствием стояла у плиты. Особенно ей нравилось готовить блюда из чужого мира, рецепты которых ей подкидывал жених. Мал в первый раз вообще пытался оттеснить ее, напирая на то, что внучке боярина Рысева не место у плиты, но боярышня дала ему такой мощный отпор, что он отступил и больше не лез к ней с этим, только неодобрительно косился, если видел ее за готовкой, что не мешало ему уплетать приготовленное за обе щеки и нахваливать. Еще в Хлебном Константин существенно закупился различными припасами и даже кое-какими специями, так что, в первый же вечер в четыре руки был приготовлен вполне сносный плов, правда, с говядиной, и не нашлось барбариса, но блюдо вызвало фурор.