Охотник на творцов (СИ) - Лобанов Александр - Страница 34

Так же я привычно вкладывался в “Иммунитет к воплощениям Веры” ещё 5 единиц Бытовой Веры, как результат: 2,7 ИВ. Мне не хотелось где-нибудь подцепить проклятье к ауре. А оно могло прилететь в независимости, верю я в него или нет. Хотя если не верю, то эффективность его на порядок меньше. Но мне по профессии полагается верить.

И последний параметр, который я здесь развивал: Удача. Я, конечно, мог объяснить “Удачу”, как вариацию развитой интуиции, близкой к предвиденью за счёт неосознанной фиксации событий, происходящих вокруг, анализа прошлого опыта и просчёта вариаций будущего с наиболее эффективными действиями для получения выгод. На то я и физик, чтобы объяснять всякими непонятными терминами непонятные события! Но себе врать бесполезно, лучше не рисковать и один раз хорошо вложиться. Одна единичка Бытовой Веры — немного, но вся вложенная в удачу Вера не исчезала — люди, дававшие её, меня не забывали, оттого параметр лишь увеличивался, и это о многом говорило: + 19 %.

Я принялся за еду. Тепло и спокойствие растеклось по телу. И сразу же стало клонить в сон. Но священнодействие пищеварения и течения мысли прервала переливчатая мелодия дверного звонка. Странно, я никого не ждал. Да и трубы недавно менял, опять затопить соседей не должен. Оружие в сейфе, поэтому, прихватив столовый нож, я пошёл к двери. Взглянул в глазок… Надя весело улыбалась и потирала озябшие ручки. Я отложил нож на полочку и быстро открыл замок.

— А вот и я! — девушка с ходу обняла меня и принялась раздеваться, и по телу прошла дрожь от холода с улицы. Нос учуял нотки алкоголя. Да и девушка явно была навеселе.

— Ты же с подругами гуляла? — я принял вещи Нади и повесил на места.

— С ними скучно… — протянула девушка. — Я знаю, чем нам с тобой заняться, чтобы было весело, и я могла согреться!

Она схватила меня за плечи и со смехом повалила на диван, и её губы впились в мои. Я хоть и немного ошалел, но быстро ответил на поцелуй, чувствуя, как закипаю изнутри. И это не только животная похоть, но и пришедшее в сердце спокойствие и тепло, от того, что я всё же не один. Человеку и правда нужен человек. И прежде, чем отдаться охватившему нас с девушкой пламени, различил тихое бурчание Брута:

— Опять до книги не доберётся, остолоп…

Сны. Они существовали всегда. Манящий и такой загадочный мир. Здесь свершалось невозможное. Творилась магия. Люди были свободны. И это ещё до прихода Веры.

Когда она появилась, мир Морфея стал достаточно стабильным местом. Настолько, насколько может оставаться стабильным сон. Люди всегда верили в него, и теперь можно оказаться на уровне грёз простым усилием воли. Никаких долгих тренировок сознания, как раньше, для “осознанных сновидений”. Продолжительность варьировалась от желания человека. И этот сон был общим для всего мира. Одна глобальная локация. На личные омуты забытья не хватало Веры.

Про парадоксальность мира снов и говорить не стоило. Да, этот план бытия стабилизировался благодаря Вере. Но её законы тут не действовали. Вера здесь вообще не работала. Это оставался просто сон, где возможно что угодно в меру фантазии и желания. Своеобразный полигон для испытаний… Хотя многие воспринимали царство Морфея как глобальную и весёлую игру, где всё разрешено! Навредить другим сновидцам невозможно — максимум добьёшься, чтобы они проснулись. Сломать, да и вообще оставить какой-либо долговременный след в зыбком мире иллюзий крайне затруднительно — все структуры недолговечны и меняются в самый неожиданный момент на совершенно непредсказуемые формы. С учётом этого, мир сна отдавался людям для развлечения и исполнения своих самых тёмных и сокровенных желаний. Мир вседозволенности.

— Да прибудет с тобой тьма! — вкрадчивый шепот Брута на ухо заставил меня вздрогнуть и осознать, что я нахожусь не в реальности.

Первым делом я взглянул на собственные руки и несколько раз сжал и разжал кулаки. Мир сна изменился, но вот старые правила нет — простенькое упражнение позволило сознанию стабилизироваться, картинка перед глазами стала чётче, а ощущения более резкими.

Я огляделся. Локация оказалась незнакомой — одинокая пустая заправка с названием “Требун”, расположенная где-то на трассе посреди то ли пустыни, то ли какого-то поля. Точнее рассмотреть не удавалось, ибо все цвета были тусклыми, сероватыми. Я вернул взгляд на название заправки, где теперь красовалось: “Переков”. Никаких сомнений, это сон. Даже щипать себя не нужно.

— Куда мы теперь? Развлечемся? — с азартом вопросил Брут. Он чуть ли не подпрыгивал на плече. — Давай на поля дикой охоты! Ты давно мне обещал! И за то, сколько я сегодня тебе помогал, ты мне должен!

— Брут, угомонись! — я тяжело вздохнул, так как и сам был не против отправиться на охоту, гонки или поразвлечься где-то ещё. Но… — Не забывай, в отличие от многих, в мире сна мы работаем. Информация остаётся востребована, в каком бы мире и каким бы способом она не была получена. И сейчас для её получения нам нужен проход в мир мёртвых. Если точнее, его преддверие.

— То место, где по слухам, в узких кругах опытных сновидцев, находятся души недавно умерших или потерянных для мира? — Брут от возмущения даже спрыгнул с моего плеча на землю и стал расти. — Например, впавшие в кому, чей мозг вроде как умер? — Брут очень активно рос, в считанные секунды став в холке мне по грудь. — Ты хочешь найти девушку, к которой собираются подселить Марию Козлову? Наталью Пискунову?

Когти со скрежетом вспороли дорожное покрытие, а дыхание, наполненное горечью и кислотой, коснулось меня, выражая лёгкое недовольство моего альтер эго. Я потер руки, чтобы стабилизироваться в мире сна.

— Именно. Мы ищем легендарную и смертельно опасную локацию, — решительно заявил я. — Мне жутко интересно: существуют ли другие планы, кроме реальности и мира сна? Вера доказала наличие души, но из ада или рая к нам ещё не возвращались.

— Таким способом я тебя пока что не пытался угробить! Герои в библиотеке будут в восторге! — неожиданно весело заявил Брут и повернулся боком. — Садись. Мне интересно, как ты собрался найти уникальную, возможно не существующую локацию в вечно изменяющемся, потенциально бесконечном мире, где не работает ничего, даже логика!

Возникло чувство, что я где-то крупно лопухнулся, если мои самоубийственные затеи с таким энтузиазмом принимают к исполнению. Но я отмахнулся от мысли, забравшись на спину Брута. Компаньон встряхнулся и усилием воли отрастил себе пару крыльев размером чуть ли не с него самого, а затем единым рывком взмыл в небо. В кои-то веки я смог ощутить тепло его тела, неровный, даже жесткий рельеф мышц и костей, а также мягкую шелковистую шерсть товарища. Это внушало уверенность и силу, а аромат пережжённого пшеничного зерна от шерсти вовсе пьянил. Я припал к шее Брута в лёгком блаженстве. Только ради этих редких моментов стоило посещать мир снов и иметь питомца.

Что касается вопроса Брута, то я его уже обдумал. Вариант с проводником и картой отпадал сразу — в мире сна они не полезнее рисунков на песках пустыни. Имелась возможность изучить всю доступную информацию и по отголоскам легенд, слухам искать… Ага, несколько лет, с учётом, что у меня в лучшем случае три-четыре часа в мире сна. А значит, нужно действовать максимально нестандартным способом!

Самое простое и радикальное, способное сработать — самому оказаться на краю гибели, дабы попасть в нужное место! Да, уважаемый читатель, знаю, я гениален! Порой самому страшно от собственного полёта мысли. Вот только возникала другая проблема: самоубиться в мире снов практически нереально. Мозг очень не хочет умирать, в результате чего при малейшем намёке на опасность пытается покинуть сон. Именно от этого даже во время полёта мне то и дело приходилось тереть руки и стабилизировать себя.

Но и тут я нашёл выход. Во-первых, выпил снотворного… нет, не смертельную дозу — я не на столько ненормальный. Просто чтобы меня не выкинуло из сна хотя бы до утра. А вот чтобы оказаться на грани смерти, мне требовалась одна из местных локаций, крайне известная и очень всеми нелюбимая: