Аруна (СИ) - Лин Айлин - Страница 34

Старики и старухи кивали, каждый глубоко задумавшись о своём.

И легко было понять, о чём именно. О первом среди орков маге. Как такое может быть?! Неужели Великий Хеймдалль услышал их молитвы и ниспослал благословение?

— Я уйду с ними, — сказала Гутрун. — Мой внук поймёт меня. Я должна быть с Аруной рядом. Помочь делом и словом.

Старейшины ошеломлённо посмотрели на травницу и бабку вождя.

— А как же Хради? — спросил Дидрик. У старого орка не было одного клыка, да и второй был стёрт практически до основания, крупные тёмные мешки под глазами недвусмысленно намекали на проблемы со здоровьем, а скрюченные пальцы рук и шишки на фалангах представляли собой неприятное зрелище, и наверняка причиняли страшную боль мужчине. Он был также лыс, как и Ульв.

— Он поймёт. Если кто-то из женщин захочет отправиться с нами, то так тому и быть.

— Ты настолько уверена в силе девчонки? — сверкнул глазами Дидрик.

Гутрун не спешила с ответом, она перевела свой взор на пляшущие языки пламени, потом на синеющее полуденное небо, и только затем, когда глаза заслезились, вернула их, подёрнутые мокрой пеленой, на соплеменников:

— Я почти век ждала её прихода. И при первом же взгляде на девочку поняла — она. Есть в ней что-то такое...

— Думаешь, под её предводительством орки отвоюют некогда принадлежавшие им земли? — прогудел, молчавший до этого Хагеруп. Третий мужчина-старейшина был самым крупным и немного моложе предыдущих двух. Крупный нос с горбинкой делал его похожим на хищную древнюю птицу. Голову орк выбривал почти полностью, остатки волос стягивал в длинный хвост на затылке. Колоритный мужчина, давным-давно прибившийся к их племени после неудачи в Тёмном лесу. У него не было одной руки, поэтому сила берсерка покинула Хагерупа. И поэтому когда-то он не смог претендовать на место вождя. А мог бы.

Блекло-золотистые глаза смотрели на травницу холодно и отстранённо.

— Тебе лишь бы воевать, — покачала та головой. — Нет, я надеюсь, что девочка будет создавать. Поможет нам выйти из тени, заявить о расе орков не только, как о дикарях ни на что не способных. Понимаешь?

— Не понимаю, — фыркнул Хагеруп, Ульв согласно кивнул, а Дидрик, прищурившись, причмокнул губами, словно обдумывая что-то. — Я хочу поговорить с ней, — вдруг объявил он, и подозвал к себе крутящегося неподалёку шустрого мальчонку.

Тот подошёл ближе и, получив приказ, умчался в сторону Сольваны, где странные незнакомки что-то делали.

***

Аруна

Идти на этот совет мне не хотелось вовсе. Ну что мне интересного могла сказать группа орков в возрасте? Подозреваю, не так уж и много. Зато завалить неудобными вопросами — вполне.

Закончив с последним сосудом, передала его маме, и она, в сопровождении местных женщин, ежесекундно оглядывавшихся на меня, пошла высчитывать шагами новое расстояние для них. Увы, некоторая часть вигвамов окажется за пределами защитной линии. Но ничего страшного, соседи, думаю, потеснятся и примут тех, кто не влезет.

— Гу дагь! — поприветствовала я сидевших каменными изваяниями шестерых стариков, только их глаза двигались, пристально следя за каждым моим движением. Трое женщин и трое мужчин. У всех лица такие, разве что кроме Гутрун, словно кирпича просят. Бяя!

— Ты Аруна? И маг земли? Ты должна помочь всему народу орков! — не ответив на приветствие, заговорил орк с конским хвостом на затылке. Причёска, что надо. Еле сдержав нервный смешок, собрала волю в кулак, и кивнула:

— По всей видимости, да. Я это она. Она это я.

— Не понял. Что значит "по всей видимости"? — вскинул он седые брови он. — Ты издеваешься, девчонка?

— Я — Аруна, я — маг земли. Поблизости Арун больше нет, и магов среди орков тоже нет. Я одна такая. И нет, не издеваюсь, — вот кто меня за язык тянул? Орк громко скрипнул зубами, глаза его покраснели от гнева, но один из них с одним клыком не стал сдерживаться и громогласно расхохотался.

— Ты мне нравишься! — отсмеявшись и получив яростные взгляды от хвостатого, заявил весельчак. — Меня Дидрик зовут. Хагеруп строг, но справедлив, не серчай на него. Я рад тому, что среди нас родился первый маг за всю нашу историю. Мы все рады! Грядут перемены. И мне бы хотелось, как и всем старейшинам знать, что ты планируешь делать? — остальные старики согласно закивали.

— В плане? Жить хочу. И чтобы моим близким не грозила никакая опасность, — сделав как можно более простодушное лицо, ответила я.

— Ты не понимаешь! — снова рыкнул этот Хагеруп, — с твоим даром можно сплотить всех орков, собрать самых сильных берсерков и отбить земли, когда-то принадлежавшие нашим предкам! Ты должна вспахать наши земли, напитать их силой, чтобы они стали плодородными! Ты должна...

— Так. Стоп. — вскинула я руку, ладонью к ним, — не хочу я драться, вы чего? Не хочу пахать в поле в каждом орочьем поселении, — обалдела я, делая хмурое лицо и всё больше распаляясь. — Я не воин. И не раб. И никому ничего не должна!

— Хватит! — подняв клюку, травница стукнула набалдашником оземь, раздался достаточно громкий звук, всё наше внимание сразу же перешло на женщину. — Аруна, я забыла сказать тебе: эльфы дали магическую клятву, что отпустят наших воинов сразу же, как те выполнят для них работу. Поэтому женщины останутся здесь и будут их ждать.

— Они пообещали только, что отпустят их? — задумчиво уточнила я. Гутрун просто кивнула. — Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки... На дурака не нужен нож, — ему с три короба наврешь и делай с ним, что хошь! — негромко пропела я слова из песни кота Базилио и лисы Алисы, на ходу переведя с русского на местный аналог норвежского, половина старейшин стали красными, как раки. Хагеруп и вовсе достаточно резво для своего возраста встал и замахнулся было на меня своей кривой палкой. Этот мужик мне категорично не нравился. Прищурившись, топнула босой ногой оземь и старика повело в сторону, поскольку подошвы его сандалий прилипли к ней намертво. И только благодаря реакции Дидика, сидевшего рядом с ним, хвостатый не поцеловался с твёрдой почвой.

— Мы пробудем здесь ночь и уйдём, — уже без тени улыбки и дурашливости, понизив голос и уставившись на них исподлобья, спокойно сказала я. — Эльфы поклялись отпустить ваших мужчин, окей, пусть так, но они ни словом не обмолвились, что после этого не вырежут вас всех. А украденные обережные огни прямое доказательство их целей. Я уверена, что ваши воины, ушедшие следом за ними, не в курсе об исчезнувших магических сосудах. Вам есть над чем подумать, а не строить планы касательно меня. Гутрун, — резко обернувшись к посмурневшей женщине, добавила: — моё предложение в силе — кто хочет, может уйти вместе с нами. Я всё сказала.

Уходила от их костра с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами. И чувствовала, как мою спину прожигают неприязненные взгляды. А то как же, размечтались, губёшки раскатали. У меня совсем другие планы на жизнь.

— Бум-бум-бум, там-там-там, — напевала я, притоптывая босой ногой, и помешивая наш ужин в большом котле. Мелодию скопировала с тех звуков, что играли на самом краю моего сознания. Сейчас они были едва слышными, но уже въевшимися в моё существо до такой степени, что, казалось, эта песнь текла по венам, наполняя меня светлой энергией. Ритм мелодии был рваный, динамичный, но отчего-то очень красивый, он будоражил и волновал кровь.

— Что это за песенка? — с любопытством спросила мама, — и почему ты босоногая?

— Сняла сандалии на всякий случай, чтобы быстрее среагировать на неожиданности, — нахмурившись, ответила я и кинула взгляд на небольшую толпу женщин, устроивших костёр неподалёку от выделенного нам шатра. Всё стараниями и заботой Гутрун. Кабы не она, ночевать бы нам под открытым небом. Впрочем, нашим спинам не привыкать. А мне и вовсе всё равно, хоть на голой земле — всё, как не перине.

— Думаешь, попробуют нам что-то сделать? — насупилась Райла, присаживаясь рядом с Бертой на расстеленную тонкую циновку.