Лавандовые тайны (СИ) - Хаан Ашира - Страница 25

— Перейду сразу к делу, — говорит генерал, глядя на Тимиру пристально и остро. — Ты вчера чуть не выгорела. Тебя что — никто не учил работать с энергией?

— Нет… — Тимира хмурится. — Но ведь когда выгорают — вообще не могут использовать магию, а я зажгла свечу, а потом еще…

— Чуть не вызвала вторую волну меньше, чем за сутки? — качает головой генерал. — Иржи мне сказал. Не вздумай проболтаться Марфе! — быстро добавляет он. — Иначе она тебя на месяц привяжет к кровати.

— Иржи сказал?.. — Голос чуть не предает Тимиру, но она поспешно делает глоток отвара, оставленного рядом на столе.

— Сказал, что ты вышла на стену, испугалась мертвого дракона и чуть не ударила его своей волной, — поясняет генерал, и хотя Тимира видит в глубине его выцветших глаз подозрительные искры, она решает больше ни о чем не расспрашивать.

Испугалась так испугалась.

— О том, как не выгореть, мы еще поговорим, — кивает генерал. — И хорошо бы вместе с твоим мужем. А пока — расскажи мне, как ты вызвала цунами? Почему именно в тот момент? Раньше не получалось или это не было сознательным решением? Что ты при этом чувствовала? Применяла какие-то техники или ударила чистой силой? Можешь описать последовательность действий?

Тимира теряется под градом вопросов. Техники? Чистая сила? И совершенно точно она не готова рассказывать, что именно чувствовала! Из всех техник ей знакомы только те, которым ее обучал в Ильдауме Иржи. Даже бытовую магию она освоила как-то без особых сложностей и заклинаний. Просто захотела — и появилось облако, излившееся дождем. А потом захотела — и облако переместилось в другое место, хоть бы и к ванной, которую нужно наполнить.

После сданного Экзамена никто не приходил к ней, чтобы позвать обучаться чему-то, да и зачем? Военная карьера — не для нее, а работать нет нужды. Она никогда и не задумывалась о том, что нужно как-то специально учиться управлять своим даром. В ее столичной жизни этого не требовалось.

О чем она и поведала генералу, подробно рассказав о фонтанах, которые сотворяла для развлечения на балах и чаепитиях, и совсем скупо — о волне, которую удалось вызвать считанные разы в жизни.

К сожалению, именно волна генерала интересовала больше всего.

К концу напряженной беседы отвар в кувшине заканчивается, но желанного покоя и расслабления не приносит. Одни расспросы выматывают Тимиру настолько, что она готова взмолиться о возвращении Марфы. Пусть лучше болтает, чем ее будет пытать этот старик с проницательным взглядом, не упускающий ни единой детали из ее рассказов и оговорок и вцепляющийся в них, как бойцовский пес.

Когда Тимира, не выдержав, откидывается на подушки и прикрывает глаза, генерал спохватывается:

— Ох, и влетит мне от нашей заботливой мамки за то, что так тебя утомил! Хорошо, госпожа Тимира, продолжим позже. Когда вернется господин советник. Сдается мне, вам не помешало бы хорошее обучение.

Когда он уходит, Тимира перестает притворяться немощной и хрупкой принцессой и выскакивает из постели. Нечего ей тут делать.

— Где Иржи? — спрашивает она вошедшую Марфу. — Мне нужно срочно поговорить с командующим!

— Ты все выпила, хорошая моя! — всплескивает руками та.  — Вот бы все мои пациенты были такими послушными! Давай подождем до вечера, к ужину ты уже совсем выздоровеешь, а его все равно никакой постельный режим не удержит.

— Нет, сейчас! — раздраженно топает ногой Тимира. — Где его найти?

— Да где ж его найдешь, — сокрушенно жалуется Марфа. — Еле уговорила выпить моих снадобий с утра — и снова умчался командовать. Там, где нужнее всего. А где это сейчас — я и сама не знаю.

— Командующего тут нет, госпожа! — вытянувшись в струнку, рапортует дозорный на стене.

Тимира смотрит ему в глаза так пристально, что тот начинает перетаптываться с ноги на ногу и косить глазом в сторону, надеясь побыстрее сбежать.

Был ли он тут вчера ночью? Видел ли, как Иржи целовал ее?

Но по поведению никак не понять. Или был — и не видел, или не было, или был, видел, но старательно забыл.

— Благодарю, — говорит она наконец, глядя чуть свысока, как научилась при дворе.

И, подхватив юбку, спускается по лесенке со стены.

На остов дракона она успела бросить всего один короткий взгляд — а потом ее затошнило и пришлось повернуться спиной к пустынным просторам.

Внизу, во дворе, у распахнутых ворот крепости, зачем-то строят длинный помост. Пахнет свежим деревом, мелкая стружка летит во все стороны, а стук молотков врезается нервной болью в виски.

— Это? — отвечает на вопрос Тимиры один из магов земли. — Это для погибших в сражении. Вечером мы чествуем тех, кто не пережил сражения с песчаным монстром. Госпожа придет? Без вас их было бы больше.

Его теплые карие глаза смотрят на нее требовательно, будто он не благодарит и восхищается, а, напротив, обвиняет ее в смерти этих людей.

Тимире так кажется. Потому что после разговора с генералом ей пришла в голову одна очень важная мысль.

Одна очень страшная мысль.

Ведь стоило ее цунами проснуться хоть немного раньше — все остались бы живы.

Был бы Тойво — он бы успокоил ее, сказал, что она зря взваливает на себя такую ответственность. Почему-то ей кажется, что Иржи скажет иначе — и ей надо это услышать.

— Где я могу найти командующего? — спрашивает она мага, едва не краснея.

Ей нужно обсудить ее магию! Только магию! Ничего больше!

Почему на нее смотрят, как будто весь гарнизон наблюдал за тем, что произошло ночью на стене?

— Не знаю, — пожимает тот плечами. — Иржи был тут с утра, распорядился насчет помоста и снова куда-то ушел. Может, в зале совещаний?

Из зала совещаний Тимире хочется вернуться обратно во двор и спросить того мага — это шутка? Потому что она едва нашла туда дорогу — каждый встречный долго морщил лоб, вспоминая, что за зал такой. Когда Тимира распахнула тяжелые двери из темного дерева, она поняла их реакцию.

Небольшая круглая комната в самом центре крепости должна была быть ее сердцем.

Инкрустированный костью дракона стол со вставками из малахита, на котором расстелена карта этих земель, стоят миниатюры крепостей и башен и через пустыню прочерчена алым граница — южный рубеж.

Деревянная карта империи на стене, где каждая из провинций сделана отдельным, искусно вырезанным куском, а все вместе они составляют подобие головоломки, где нужно найти каждому куску свое место.

Напольные канделябры со свечами и подставками под шары магического света.

Обитые пыльным бархатом кресла с облупившейся позолотой.

Груда оружия в углу.

Груда кожаных доспехов на широком диване.

Осколки породы с тонкими прожилками золота на краю стола.

Глубоко въевшийся запах ядреного табака.

И пыль. Пыль, пыль, пыль. Несмотря на отсутствие окон, красноватая пыль пустыни господствует тут везде, скрадывает цвета на картинах, прячет сценки на гобеленах, скрипит под подошвами туфель на полу.

Если Иржи здесь и был, то не меньше недели назад — на высокой спинке кресла во главе стола отпечаток руки, уже тоже покрытый пылью.

— Был только что, но уже ушел, — отвечает ей очередной офицер в жилом крыле для магов.

— Нет, с утра не видели, — вздыхают дозорные, вернувшиеся с выезда за пределы крепости.

— Только что его видел, — хмурится денщик. — Наверное, он во дворе.

— Там нет… — качает головой Тимира, закусив губу. Ей начинает казаться, что она гоняется за призраком. — А где его покои?

Денщик молча смотрит на нее, кажется, изрядно удивленный вопросом, но слишком хорошо воспитанный, чтобы это показать.

— Отсюда по лестнице вверх, рядом с выходом на башню, — наконец отвечает он и провожает Тимиру странным взглядом.

Она же, подхватив юбку, взлетает по лестнице и долго стучит в высокие двери, покрытые искусной резьбой в виде пустынных трав и цветов.