Сделка с Чернокнижником (СИ) - Лебедь Виктория - Страница 2

— Хорошо, тогда черный, — сестра пожала плечами. Вернула неудачный наряд в шкаф, достала нужный и перекинула его на спинку стула. — Кофе будешь? — на ходу спросила она, выходя из комнаты.

— Да, — бросила я коротко, лениво подтягиваясь, приподнимаясь на носочки, провожая ее сонным взглядом.

Ника обещала отвезти, значит можно не торопиться. С ней, как на Боинге — «долетишь» с комфортом, нежели тридцатиминутная трясучка в маршрутке. И раз так, то нежданная фора предполагает мне приятный поход в душ, неброский макияж и легкий завтрак.

Мяу, услышала за спиной зов Люси.

Я обернулась и увидела черную кошку. Она лежала на темном комоде, развалившись во весь рост, свесив лапы. Зеленые глаза смотрели на меня не мигая, одновременно притягивая внимание и желание отвести взор в сторону. Прошло почти десять лет, когда я, будучи еще девчонкой подобрала голодное животное на улице, бросившееся ко мне навстречу преградив путь. Но до сих пор ее, казалось бы, иногда человеческий взгляд, заставлял меня в буквальном смысле зависать. Было что-то в кошке странное…по крайнее мере мне так думалось. И это особенность иногда подводила к невольной мысли, что Люси гораздо умнее, чем просто инстинктивное животное. И я была очень рада, что ее хозяин (поняла по ошейнику с мини-подвеской) или хозяйка так и не нашлись, несмотря на мои многочисленные расклеенные по району объявления.

— Да, — услышала я голос Ники, донесшийся из кухни, когда та ответила на мобильный вызов. — Не знаю, сейчас погоди…Оль, что у тебя с телефоном? — крикнула она.

Я метнулась к сумке, висевшей на стуле, достала мобильник и нажала на боковую кнопку. Экран не реагировал. Вот, черт. Сегодня явно не мой день.

— Зарядка сдохла, — ответила я, исправляя свою забывчивость, воткнув вилку в розетку.

— Хорошо, — продолжила тем временем сестра телефонный разговор. — Минут через пятнадцать будем. Угу…угу…

В ее голосе просквозила нотка тревоги. Поэтому я быстро сняла одежду и прошмыгнула в ванну.

— Что случилось? — спросила я громко, закрываясь цветастой полиэтиленовой шторкой.

— Смена власти. Поторапливайся, кофе откладывается, марафет закончишь в машине.

День точно сегодня не задался.

Мы вошли в торговый центр. Ника сразу направилась к своему бутику — элегантной одежды, я же, поздоровавшись с администратором за стойком, поднялась на эскалаторе на второй этаж. И шустро цокая шпильками по натертому до блеска кафелю наконец-то оказалась у своего офиса.

Стараясь не шуметь, вошла внутрь, заметив, что дверь в кабинет Виктора Андреевича приоткрыта и оттуда доносились мужские голоса.

Да, я работала помощником руководителя ТЦ (попросту — секретарь). Дело не пыльное — принеси — отдай. С делопроизводством дружила, кофе заваривать умела. Не перегружалась, но признаюсь внеочередные поездки в налоговую, банки без водителя, своим ходом иногда выводили из себя. Но компенсация в виде премии успокаивала, но ненадолго. Так как случались просьбы в магазин за подгузниками для внуков и фруктами для бабушки. И это уже точно не мой профиль, но терпела. Работу сейчас найти было трудно — кризис в стране.

Итак, я знала, что за дверью происходит серьезное совещание между учредителями. Еще в машине Ника вкратце процитировала телефонный разговор. Сообщила, что Виктор Андреевич ранним утром приехал в офис, а через какое-то время к нему пожаловали те двое, что сейчас находились в кабинете управляющего.

— Эх, жаль, если Витьку уберут, — вздохнула сестра, крутя руль. — Хороший мужик был. Справедливый.

— Он же не умирать собрался. Вдруг оставят, — я смотрела в окно. Новость о переводе начальника меня взволновала. Не люблю перемены. Резкие тем более.

— Вряд ли, Наташка сказала, что это точно, — сказала Ника подтверждая свои слова кивком. — Ей администратор донес.

— Действительно жаль, — мой голос прозвучал тихо.

— Угу, — поддержала сестра.

И весь остаток пути мы проехали молча.

Я мышкой подошла к своему столу. Повесила сумку на вешалку. Включила компьютер, кофемашину, проверила оргтехнику на работоспособность. Достала из ящика стола зеркало, придирчиво осмотрела свое отражение и положила овальный предмет обратно на место. На сегодня было запланировано очень много дел и все они требовали внимания Виктора Андреевича, поэтому сейчас я пребывала в легкой растерянности, не понимая, чем именно надо заниматься. В итоге решила заново перебрать вчерашние договора по аренде новых помещений.

— Оля? — внезапно раздался раздраженный голос шефа по внутренней связи.

Я удивилась — привычнее было слышать Оленька… Похоже дело и правда дрянь.

Я нажала на кнопку ответ.

— Да, Виктор Андреевич.

— Три кофе, будь добра.

— Хорошо, Виктор Андреевич.

Ровно через три минуты с подносом в руке я уже переступала порог кабинета, чувствуя давящую наполненную враждебностью атмосферу.

Не озираясь, лишь беглый взгляд из-под удлиненной челки по присутствующим, отмечая контрастность двух черных одеяний и шефского серого, я направилась вперед к небольшому столу буквой Т.

Вначале подала кофе мужчине слева, бесцеремонно развалившегося в глубоком кресле, закинув ногу на ногу. Его рука лежала на столе, медленно постукивая пальцами по гладкой светлой поверхности. В нос ударил сильный и резкий запах мужских духов. Обхожу. Далее мужчина справа. Все движения были четкими, заученными, отшлифованными. Не первый раз «замужем», как говориться. Старалась быть незаметной, тихой, чтобы не прерывать совещание. Но, когда я вошла, они прекратили разговор, поэтому чувствовала себя немного неловко.

Так же, как и первому учредителю, я подала кофе с той стороны, с которой расположена дверь от него. Он по крайней мере сидел прямо, положив руки на стол, сцепив их в замок, будто прокурор, готовящийся озвучить факты. Поставила блюдце с салфеткой, сверху чашка, рядом чайная ложка и два пакетика с сахаром… Фух… что-то я нервничаю, — мелькнула в голове мысль. Но быстро взяв себя в руки и в ноги, направилась к шефу. На мужчин я старательно не смотрела. Если обстоятельства действительно не в пользу Виктора Андреевича, то время — это сделать будет предостаточно.

Вид моего еще пока управляющего был неважный. Сразу понятно, незапланированный уход ему не нравился. Виктор Андреевич сидел практически не двигаясь. Тонкие губы сжаты, мутно-серые глаза смотрели на мужчину справа. На широком лбу отчетливо выступила испарина. Внутри меня екнула жалость. Переживает. Еще бы. Пятьдесят лет, жена, двое детей, трое внуков, начатая стройка домика в деревне и такой облом. Вообще, я не завидую обеспеченным людям. Ну вот так. Просто. А что о них думать? Есть люд у которых предпринимательская жилка заложена в крови. Что есть, то есть. Они не виноваты, что, например, родились в богатой семье или то, что обладают огромным потенциалом, силой волей и желанием сделать мир вокруг себя еще лучше, ну и конечно, щепотка удачи, а то и больше. Говорю, сейчас без оправданий. Потому что я, к еще одному примеру, как бы не хотела иметь кучу денег, купаться в роскоши и изобилии заграничных поездок, все равно никогда это не получу. Воля есть, а сила…просто стоит ли оно того? Может размеренное, спокойное существование в банальном достатке — не больше не меньше вполне сгодится? Зато нервы целы. Вон у шефа от перенапряжения даже глаз слегка задергался. Хоть какой-то признак жизни… Но если бы мне вдруг привалило наследство от какого-нибудь неизвестного дядюшки, я бы не отказалась. Мечтать не вредно. Знаю.

Так вот, я механически проделала все те же самые движение с доставкой кофе на стол, выпрямилась, опуская поднос.

— Что-нибудь еще, Виктор Андреевич? — и любопытства ради, с еле заметной милой улыбкой, все же глянула на мужчину справа. На того самого, постукивающего пальцами.

Вы когда-нибудь видели удава? А теперь представьте эдакого массивного, хладнокровного, застывшего и не сводящего с тебя цепкие почти черные глаза в момент атаки. Примерно это я и почувствовала, когда посмотрела на него. Широкий лоб, прямой нос, твердый и упрямый подбородок, говорящий о силе характера, темные короткие волосы и красиво очерченные губы. В общем, новый начальник, почему-то в этом уже не сомневалась, впечатление произвел, однозначно. Особенно выразительным взглядом, причем не самым приветливым и четко указывающим, что с ним шутки плохи.