Полночный воин (Хранительница сокровищ) - Джоансен Айрис - Страница 70

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая

— В Гастингс?

— Чтобы доставить твои корабли сюда. Длинного переезда по суше ты бы не перенес.

Он нахмурился.

— Его… слишком долго… не будет.

— Нет, совсем недолго. Он должен появиться здесь весной. — Она отвела его волосы с лица. — А ты до той поры и не окрепнешь.

— Не правда…

— Буду рада ошибиться. Докажи, что я не права.

Он еще слишком слаб даже для спора, подумал Гейдж о себе с горечью.

— Докажу… потом.

— Надеюсь. — Она заботливо укутала его поплотнее одеялом и поднялась, облегченно вздохнув впервые за эти долгие недели. — А пока отдохни. Пойду обрадую Эдвину и Алису, что ты наконец-то проснулся и окончательно вернулся к нам.

Он почти засыпал, как ему вспомнились ее слова, он их чуть было не упустил в потоке новостей.

Она говорила о Свенгарде. Он точно знал, что никогда и никому не рассказывал о бое в Норвегии, в котором участвовал еще мальчишкой. Откуда она узнала…

— Эдвина! Алиса! Он очнулся! — Бринн вихрем ворвалась в комнату Эдвины.

Эдвина подняла на нее глаза из-за ткацкого станка.

— Что ты вдруг так обрадовалась? Ведь ты же не сомневалась? Ты же постоянно уверяла меня, что его выздоровление — всего лишь вопрос времени.

— Но ему понадобилось так долго… Три недели… Я не могла понять. Я знала, что он набирается сил. — Впервые Бринн позволила себе расслабиться и поделиться той болью, которую скрывала от самой себя. — Мне следовало бы знать, что ему понадобится больше времени, чем обычно. Я так переволновалась. — Бринн сняла с крючка накидку. — Не могу оставаться в доме. Хочешь прогуляться со мной?

— На дворе идет снег.

— Ерунда! Я должна подышать воздухом. Снег пошел всего несколько часов тому назад. Алиса, может, ты пойдешь?

— Да еще по этим скользким камням во дворе? Не хочу месить эту непогоду. — Алиса снисходительно улыбнулась. — Иди. Гуляй сколько захочешь. Ты не отходила от него несколько недель. Я присмотрю за ним.

— Не беспокойся. Он заснул и проспит немало времени. Я скоро.

Бринн вышла из комнаты и сбежала по ступенькам во двор через парадную дверь. Остановившись, она глубоко вдохнула воздух, пропахший фиалковой свежестью первого снега. Казалось, все травы Гвинтала пропитали воздух, который хотелось пить и пить. В холодном безветренном небе кружили снежинки, падая на землю хлопьями. Почти спустились сумерки, все стало серо-белым, камни во дворе покрыл толстый слой снега.

Красивый снег. Красивый Гвинтал. Прекрасный мир.

Он очнулся и снова был с ней. Она почувствовала такое счастье, что ей захотелось, подобно снежинкам, кружить по двору. Но она очень осторожно ступила на мост через ров. Алиса права, под снегом может быть лед.

Она почти дошла до ворот, когда заметила следы на снегу. Четыре лапы, ошибиться нельзя. Она остановилась затаив дыхание.

Следы лап.

Селбар.

Она не спеша пошла дальше, пытаясь по следам угадать, куда же устремился ее любимец. Он остановился в нескольких ярдах от ворот, мог притаиться и где-нибудь поблизости, наблюдая за замком. Следы его лап на снегу пересекались, словно он вернулся, потом оглянулся и снова побежал к мосту. Быть может, он увидел, как она выходила из замка?

Бринн пошла к мосту. Он не может быть здесь, успокаивала она себя. Возможно, воспоминания о собственном детстве заманили его во двор замка, где они прежде проводили столько часов вместе. Ей не стоит надеяться. Он не помнит ее, хотя и спас от Ричарда. Он не верит ей, иначе он бы пришел к ней. Он, наверное, уже давно в лесу со своей стаей.

Она шагнула за ворота. Селбар стоял на краю моста, глядя на замок, словно поджидая ее.

Она остановилась, не сводя глаз с его диких золотистых зрачков, в упор смотревших на нее.

Так они стояли, глядя друг на друга, а снежинки тихо опускались на землю, снежная пелена мягко стелилась перед ними, как покрывало лет, унесенных ветром.

— Спасибо тебе, Селбар! — поклонилась она волку.

На ее голос Селбар наклонил голову. Он как будто вслушивался в ее слова, пытаясь понять их. Какое-то время он еще постоял, а потом исчез в лесной чаще.

На мгновение она испытала горечь сожаления. Ей хотелось общения с ним, как было раньше. И тут же радостное возбуждение теплом охватило ее. Он вернулся к ней. Она понимала, что прошлое не повторится, ничто не бывает одинаковым в разное время. Жизнь изменила их, но не разлучила.

Селбар для нее то же самое, что Гвинтал, вдруг поняла она. Она улыбнулась своим наивным представлениям, своей несбыточной надежде увидеть все теми же глазами, что и в детстве. Она должна принять изменения, что произошли в Гвинтале, как приняла нового Селбара. И тогда однажды, если ей повезет, они оба снова станут принадлежать ей, неразделимо.

Следующие три дня Гейдж только и делал, что ел, спал и снова ел. Так обычно и бывает на этой стадии выздоровления, но Бринн не могла не удивляться приливу сил и энергии в его теле с каждым часом. Гейдж выздоравливал с тем же упорством, с каким он привык жить. Похоже, он и вправду встанет на ноги еще до возвращения Малика весной.

На третью ночь, когда Бринн по-прежнему сидела у его постели, он спросил:

— Откуда ты узнала о Свенгарде?

Она не сразу поняла, о чем это он говорит, и уже открыла рот, чтобы переспросить, как вспомнила о своем мимолетном упоминании.

— Должно быть, ты рассказывал мне.

— Ричард проткнул мне кинжалом спину, но не голову. Даже если бы я только упомянул об этом, я бы помнил.

— Давай поговорим об этом позже.

— Нет. Мне надо знать. И потом, я очень расстроился… Мне надо знать.

— Из-за чего?

— Скажи мне, откуда ты знаешь, ведь я сражался там еще мальчишкой?

— Тебе не понравится. — Она глубоко вздохнула. — Я не могла догнать тебя, и мне пришлось привязать себя к тебе.

Он нахмурился.

— Привязать? Что это значит?

Она безнадежно махнула рукой.

— Не знаю. Я никогда этого раньше не делала. Я чувствовала то же, что и ты, и шла рядом с тобой. Лечить тебя, как Малика, было невозможно. Единственное, что мне удалось, — придумать, чем пожертвовать и…

Она замолчала.

— Чем?

— Я стала тобой, — прошептала она. — Частью тебя. И мне необходимы были твои воспоминания, твоя память, я должна была знать твою прошлую жизнь.

Он широко раскрыл глаза.

— Ты имеешь в виду, что…

— Я не хотела делать этого. Я знаю, что такое вмешательство недопустимо! — в отчаянии проговорила она. — Это был единственный способ…

— Ты права, вторжение для тебя действительно должно было быть ужасным, если… я поверю, что такое могло быть. — Он помолчал. — Докажи мне.

— Свенгард, — начала она. — Ты сказал, что…

— Не надо об этом. Расскажи мне о Делмасе и о том вечере на конюшне.

Ей следовало догадаться, что он прежде всего подумает об этом.

— Ты очень рассердился и хотел убить его. — Ее передернуло. — Ты думал об этом. Знал, что он на конюшне. Дверь оказалась приоткрытой, и, войдя внутрь, ты услышал стон. — Бринн закрыла глаза, перед ней возникла страшная картина случившегося. — Он висел, пригвожденный к стене вилами. И уже начал обмякать. Ты решил было оставить его на вилах, но знал, что он умирает. Тогда ты взялся за конец вил и выдернул их из стены…

— Но если убийца не я, то кто?

— Ты подозревал Ричарда, считая, что Делмас в ярости пришел к нему и Ричард убил его, желая использовать содеянное в своих целях.

— Господи, так ты и правда узнала!

Она открыла глаза и прошептала:

— Прости. Я не верила тебе. Больше такого не случится. Теперь я понимаю, ты никогда не лгал и не солжешь мне.

— И уж никто теперь не знает меня лучше, чем ты, и помнишь ты обо мне больше, чем я, — задумчиво сказал Гейдж, отведя от нее глаза. — Господи!

— Я предупреждала, тебе это будет не по душе. — Бринн постаралась успокоить его и как-то защитить себя. — Но это не значит, что мне неинтересны твои мысли и воспоминания. Они волнуют меня, а кое-какие из них просто смутили.

• Предыдущая
• 70/73
• Следующая