Бог Гнева (ЛП) - Кент Рина - Страница 40

— Дыши, Анника. — Я сжимаю ее плечо. — Я в порядке.

Она сужает глаза, наблюдая за мной дальше, определенно не веря ни единому моему слову.

С тех пор как она родилась, когда мне было шесть лет, я считал своей миссией защищать ее своей жизнью. Тот факт, что я не смог сделать это прошлой ночью, отколол часть меня.

— Хватит обо мне. Ты в порядке, Аннушка? Тебе что-нибудь нужно?

— Кроме того, что меня освободили из моей башни Рапунцель? Я так не думаю.

Я взъерошиваю ее волосы.

— Это для твоей безопасности.

— О, пожалуйста. Тебе просто нравится держать меня взаперти. — Она отмахивается от моей руки. — И перестань относиться ко мне как к ребенку.

— Нет, — говорю я в упор, и она гримасничает.

— Давай, Джер. — Она берет мою руку в свою. — По крайней мере, позволь мне пойти в общежитие. Я так скучаю по девочкам, а они очень волнуются за меня после того, как узнали о пожаре.

Девочки. Включая Сесилию.

— Нет.

— Джер! — хнычет она. — Пожалуйста. Ты знаешь, как трудно мне было завести друзей, а этим девочкам я действительно нравлюсь, несмотря на мой статус принцессы мафии и мою фамилию. Я не могу просто потерять их.

— Возвращаться в общежитие, временно, нельзя.

— Ты такой бессердечный. — Она толкает мою руку, как будто это просроченный предмет. — Мне жаль девушку, которой придется выйти за тебя замуж.

— Я собирался позволить тебе пообедать с друзьями, но раз уж я бессердечный... — я пожимаю плечами.

— О, не глупи. Ты же знаешь, что я пошутила! — Анника смеется и набрасывается на меня с объятиями коалы. — Спасибо, Джер!

— Тебя будут сопровождать охранники, — говорю я, положив руку ей на спину.

— Хорошо! — она спрыгивает вниз и исчезает в своем шкафу, вероятно, чтобы выбрать платье из сотни фиолетовых, которые у неё есть.

Покачав головой, я выхожу и замираю, когда мой телефон вибрирует.

Имя на экране не должно быть там.

Оно должно было быть удалено, но это не так.

Я не должен был читать и перечитывать ее последнее сообщение о манге, которую украл из ее комнаты той ночью.

Это чертова одержимость, от которой я не могу избавиться.

Сесилия: Я слышала о пожаре. Ты в порядке?

Я смотрю на ее сообщение или, скорее, уставился на него.

Какого хрена она так волнуется, когда явно зациклена на ком-то другом?

Но опять же, с каких пор меня это волнует?

Я дал ей шанс сбежать от меня, но она им не воспользовалась.

Если я хочу владеть ею, я это сделаю.

Когда я покончу с ней, ни о каком другом гребаном мужчине она и думать не будет.

Сесилия

— Если бы я не знала тебя лучше, то сказала бы, что ты меня преследуешь, Сес.

Я отпиваю глоток своего энергетика и стараюсь оставаться спокойной и незатронутой, несмотря на то, что Лэн подталкивает меня плечом.

По приказу Реми и Авы наша группа друзей собралась вместе, чтобы выпить в пабе в центре города.

Большой стол в центре комнаты переполнен напитками, разговорами, толчками в бок и общей гиперэнергией, которая возникает всякий раз, когда мы вместе.

Реми потащил за собой Брэна и Крея, а Ава уговорила меня и Глин присоединиться.

Анни тоже хотела бы быть здесь, но она все еще не обрела полную свободу и должна постоянно находиться под наблюдением своих охранников. Она также живет в особняке Язычников.

Я бы предпочла не находиться в месте, где много людей, громкой музыки и хаоса, но я готова сделать это вместо того, чтобы позволить Аве напиться, а потом некому будет о ней позаботиться.

Кроме того, любое место лучше, чем моя голова.

Я просто не рассчитывала, что Лэн присоединится к нам, потому что А: он не тусуется в нашем кругу и у него своя свита; и Б: я действительно не хочу с ним разговаривать после эпизода с пожаром у Язычников.

Это было полторы недели назад, а я до сих пор чувствую жжение в горле, когда глотаю.

Еще одно прикосновение к моему плечу, едва заметный толчок, и я чувствую его дыхание на своей шее.

Я смотрю на Лэна, который в своей повседневной одежде выглядит щеголевато, не прилагая усилий. Это непринужденная ухмылка и аристократические черты лица. Он делит их со своим братом-близнецом, но Брэн выглядит элегантным и утонченным.

Он не более чем дьявол.

— Что тебе нужно, Лэн?

— Не дуйся из-за такого пустяка.

— Пустяк, — говорю я шепотом, чтобы остальные не услышали. — Ты только что назвал поджог пустяком?

— Никто не пострадал.

— Джереми пострадал. — Моя грудь сжимается, как это бывает всякий раз, когда я думаю о нем.

— Нет. Он выжил. — Пустой взгляд Лэна остается на месте, и я с горечью понимаю, что действительно не знаю этого человека.

Я провела двадцать лет в его орбите и около трех лет влюблена в него, и все же я понятия не имею, кто он, черт возьми, такой.

— Он был ранен, Лэн, — повторяю я. — Он был ранен и нуждался в медицинской помощи.

— Он все равно выжил, как кошка с девятью жизнями. И еще, подожди, почему ты так переживаешь из-за Джереми? Разве ты его не ненавидишь?

Переживаю.

Так вот как это выглядит со стороны? Что я переживаю?

Ава сказала нечто подобное, когда я продолжала задавать вопросы Анни, как только она смогла снова встретиться с нами за обедом.

— Почему ты так в это ввязалась, Сеси? — спросила она, сузив глаза.

Я отмахнулась от нее, но теперь посмотрела в лицо Лэна.

— Потому что я неосознанно вызвала пожар после того, как ты использовал мою добрую волю в сатанинских целях.

Он смеется, хлопая себя по коленям, но ни одна из эмоций не достигает его глаз.

— Не слишком ли ты драматизируешь? Это эффект Реми, не так ли?

И тут меня осеняет. Для Лэна все это — шутка, игра, в которую он играет, забава, которой он предается.

Его не волнует, кого нужно сокрушить, пока у него есть то, что он хочет.

Я всего лишь пешка на его шахматной доске, которую он использовал и выбросил.

— Кто-то произнёс имя моей светлости? — Реми вскочил рядом с нами. — Не говори за моей спиной, когда здесь все в сборе.

— О? — Лэн ухмыляется. — А я-то думал, что ты меня игнорируешь, Реми.

— Ерунда. — Он обнимает его по-братски. — Вот так, вот так, не чувствуй себя одиноким, приятель.

Брэн вздыхает.

— Он даже не знает значения этого слова.

— Не ревнуй, — говорит Лэн с ухмылкой и совершенно непринужденно, наслаждаясь тем, что его брат-близнец слишком сильно подзадоривает его.

Он такой, будь то с друзьями или семьей. Человек — это текучая материя, которую можно и нужно использовать.

Думаю, я только сейчас поняла, до чего он готов дойти.

— Вы что, боретесь за мое внимание? Не делайте этого, я не смогу выбрать! — Реми отпускает Лэна и садится рядом с Крейтоном. — У меня есть только один отпрыск, большое спасибо. Я знаю, что ты скучаешь по Анни, даже если не говоришь этого, но я составлю тебе компанию.

— Ты ему безразличен. — Ава поднимает свой бокал. — Может, тебе стоит спасти свое достоинство, пока ты можешь.

— О, прости. Мы все еще говорим обо мне? Потому что вся эта речь могла быть направлена на тебя. Твое достоинство рассыпается и умирает на полу, пока мы разговариваем.

— О, готовься к смерти сученок.

— Давай, сучка.

Ава вцепилась ему в горло, и они ссорятся без конца, случайно раскрывая секреты друг друга. Глин, у которой аллергия на конфликты, пытается выступить посредником и разнять их. Брэн предлагает им напитки, чтобы охладить их.

Ни то, ни другое не помогает.

Обычно я принимаю сторону Авы. Во-первых, это весело — раззадоривать Реми. Во-вторых, она может не подавать виду, но ее задели его слова, а я этого не допускаю.

Но я не могу заставить себя двигаться или говорить. Отчасти это связано с тем, что Лэн здесь.

Раньше, когда он приходил к нам, я всякий раз замирала от восторга и внутренне ахала. Теперь мне неловко.