Солдат Ордена (СИ) - Март Артём - Страница 28

Всё произошло в мгновения ока. Он напал, мы сцепились, я отскочил, и Игнат, не удержав равновесия, повалился на землю.

Я медленно подошёл. Светлицкий перевалился набок, схватился руками за колено. Носком сапога я откинул его меч подальше. Свой же, вонзил в землю рядом.

Потом опустился, и как следует вмазал своенравному парню в морду. Он замычал, схватился за лицо. Я отодрал его руку от кровоточащего носа, и тут же сломал два пальца.

Игнат завыл, обнял кисть.

– Я тебе сказал, если дёрнешься – сломаю пальцы.

– С пальцами вышел перебор, – покачала головой принцип Ларина, – не одобряю такого поведения. Я вынуждена подать рапорт о произошедшем.

– Хорошо, – приближаясь, проговорил я, – подавайте. Но я уверен, что на поле боя, вы лично прикончили бы бойца, неподчиняющегося вашему приказу. Иначе, из-за него погибнет весь отряд. Игнат, как раз такой боец. И он должен понять. А это, - я кивнул на лежащего Светлицкого, - первый шаг к пониманию.

– Справедливо, – помолчав пару мгновений, кивнула принцип, – но его род будет мстить.

– Не будет. Игнат несчастен. У него ничего нет, кроме его собственной чести. Если он расскажет, что проиграл полукровке – не останется и её. Пальцы были сломаны во время игры, – утвердил я, – и он сам об этом расскажет. А они, – я кивнул на остальных кадетов, – подтвердят.

Принцип сжала пухлые губки, ничего не ответила, только кратко кивнула.

***

Магистрат ордена Ксифомантов – большое здание в классическом стиле, располагался в одной из самых высоких точек Верхнего города. Выше развернулась только огромная златоглавая ратуша Высшего Совета Магических Орденов, то есть местная законодательная, судебная и исполнительная власть в одном флаконе. Такая вот себе диктатура.

Где располагается всё это добро, я конечно же не знал. На помощь пришла верная Света, которая и показала, и рассказала, и подвезла.

– Скажи мне, – смущённо проговорила она, – теперь в твоём копье лишь одно место. Кого возьмёшь, меня или Максима Стужева?

– Я ещё не решил, – хитро улыбнулся я, – давай обсудим это позже. Сейчас меня ждёт отец, опоздаю – отхвачу по шапке.

– Хорошо, – немного поникшим голосом проговорила Светлана, – я тебе позвоню.

Я попрощался, поблагодарил водителя. Он снова странно посмотрел на меня. Я пожал плечами в ответ, хлопнул дверью.

Огромный магистрат был окружён площадью, обнесён высоким забором из колонн, соединённых высокими коваными решётками. У больших ворот стояли ксифоманты-гвардейцы, в парадных мундирах и дорогих портупеях, украшенных золотом.

Я приблизился, взглянул в петлицы. Оба носили чин триария. Звания ксифомантов я выудил из устава, перед полевыми занятиями. Их оказалось немного, и несложно запомнить. Кадет – кандидат во вступление в орден. Гастат – рядовой. Принцип – младший офицерский состав. Триарий – старший, вроде нашего капитана или майора. Ну а Преторы – высшее военное руководство.

Понятное дело, что в ордене было множество вспомогательных, званий и полугражданских должностей. Но именно эти пять относились исключительно к ксифомантам – членам касты Правящих, родам боевых магов входящих именно в этот орден.

Я приблизился, отдал офицерам честь.

– Что вы хотели, кадет? – строго сказал один из триариев. Высокий мужчина далеко за тридцать. На его красивом треугольном лице выделялись густые тёмные усы. Надвинутая на лоб фуражка предавала ксифоманту недружелюбный вид.

– Я Станислав Малинин, господин триарий, – отец вызывал. Ждёт меня.

– Ваше удостоверение личности, – холодно спросил второй, светлокожий с мужественным угловатым лицом.

– Прошу вас, – я извлёк паспорт.

Ксифомант принял документ, пару секунд пялился на первую страницу. Сухо бросил: «проходите", – и оба офицера расступились передо мной.

Широкая площадь магистрата встретила меня большим фонтаном и аллеей скульптур, стоящих в два ряда, вдоль широкой дороги. Скульптуры напоминали античных героев, облачённых в уже ставшую привычную форму ксифомантов.

По правую сторону расположился комплекс зданий, назначение которых я определить не смог. По левую – большое поле, выделенное под монумент славы павшим воинов.

Огромных размеров скульптура изображала вонзённый в землю меч-ксифос. Позади – памятные таблички и скульптуры. Почётный караул из нескольких ксифомантов неподвижно стоял у памятника.

Я спросил, где тут тренировочный корпус у какого-то первого встречного служащего. Пошёл по его указаниям.

Тренировочным корпусом оказалось одно из тех зданий, чьё назначение я не смог понять при первом осмотре. Дорога к нему пролегала через небольшой парк. Тут началась площадка, напоминающая ту, что была в академии. Большое здание с широкими окнами развернулось на том её конце.

Я прошёл по дорожке, обогнул тренировочную площадку справа, приблизился к входу. Отдал честь молодой девушке-гастату, несущей здесь караул. Представился ей, объяснил, что пришёл поговорить с отцом. Вошёл внутрь.

Внутри было просторно. Большой зал со сводчатым потолком наполнялся светом за счёт широких окон. Разметка на полу делила пространство на зоны, возможно, для спарринга. У стен развернулись широкие стойки с орудием по правую сторону, и длинные лавки по левую.

Странного вида тренажёры, напоминающие людей и чудовищ, виднелись на том конце зала.

– Ты не был тут ни разу, не пытайся вспомнить, – голос отца Стаса. Я обернулся.

Он стоял у входа. Высокий, облачённый в чёрное, и как всегда, неприятно холодный. Блин! У меня мерзкие мурашки по коже от этого мужика!

– Я и не пытался ничего вспомнить.

– Хорошо, – отец странно, как-то недобро улыбнулся, – и я понял, что ещё ни разу не видел такого выражения на лице Василия. Его поведение настораживало. Я почувствовал, что начинаю нервничать.

– Что со следственными действиями? – спросил я, быстро взяв себя в руки и пытаясь как-то разгрузить ситуацию.

– Проводили. Ничего. Никаких следов. Нигде, – отрывисто проговорил он, – на тебя будто призраки напали.

– Это, – я указал на синяк и укушенную губу, – сделали не призраки. А вполне себе живые люди.

– И мастера конспирации, – Василий приблизился на пару шагов, я стоял неподвижно, – Стас, – задумчиво произнёс отец, – твоя память. Она совсем исчезла? Есть что-то, что возвращается?

– Ты позвал меня за этим? Спросить про память? Так мог приехать в квартиру, мы б попили чайку, поболтали по душам, – нахально проговорил я.

– Нет, не за этим, – посерьёзнел Василий, – после того происшествия на площади, ты очень изменился. Стал сильнее, решительнее. Тебя, будто подменили. Шахты, Слухарь. Даже сегодняшняя игра…

Зараза! Всё уже знает! Да откуда же! Следит что ли за мной? А если, да? Это сильно усложняет жизнь. Нужно быть начеку. А при случае попытаться распознать слежку. Но может, ему просто все докладывают. Не знаю. Рисковать я не мог. А если он всё знает? Если он понимает, кто перед ним? Что ждёт меня тогда?

– … ты непохож сам на себя, Стас.

– Я ничего не помню. И просто делаю то, что диктует ситуация. Возможно, я забыл нечто такое, – я брехал как сивый мерин, в надежде вывернуться, – что не помогало мне раскрыться. Какие-то внутренние комплексы, неприятные воспоминание. Я чистый лист. И теперь я вот такой.

– Хм… – задумчиво произнёс отец, – что ж. Ты сам подвёл разговор к этому. Я позвал тебя сюда, – он извлёк ксифос, клинок немедленно вытянулся в изящную офицерскую саблю, – чтобы понять, кто ты теперь такой, и на что способен.

Папа решил поиграть. Игра может затянуться, стать опасной, и вылиться неизвестно во что. Но отступать было поздно. Более того, отступать было нельзя.

Я извлёк клинок, приказал ему стать катаной. Перехватил обеими руками, направил остриё в сторону Василия.

Он атаковал. Пошёл быстро, зигзагообразными скачками. Шустрый! Отец ударил снизу вверх, словно пытаясь располосовать меня от печени до плеча. Я парировал, клинки разбросали искры. Вот это сила! С трудом удержал меч. Повреждённое, после игры, плечо, заныло болью.