Повелитель теней. Том 3 (СИ) - Куницына Лариса - Страница 26

— Зарублены, убиты кинжалами и арбалетными стрелами. Очень странными стрелами, мой лорд.

Гендрих протянул ему короткую блестящую шестигранную стрелу с тяжёлым мелко зазубренным наконечником и тройным металлическим оперением, закрученным по спирали. Осмотрев её, Арес убедился, что она изготовлена из неизвестного ему металла или сплава и предназначена отнюдь не для обычных деревянных арбалетов.

— Что ещё? — спросил он.

— Среди убитых лошадей есть несколько чужих, с хорошей дорогой упряжью, сделанной на заказ, — капитан достал из кармана обрезок уздечки с надетыми на неё медными бляшками в виде львиных голов.

— Земляне, — определил Таурус, взяв в рукиобрезок. — Сделано хорошим кузнецом для рыцаря.

— Как далеко от цитадели это случилось? — спросил Арес.

— Совсем рядом, за Кабаньей горой, там, где пропасть подступает к дороге почти вплотную.

— Они уже здесь? — воскликнул Таурус и тревожно взглянул на коменданта. — Они дошли до цитадели? Значит, они знают дорогу! Но откуда?

— Это самое интересное, — кивнул Гендрих. — Там был жестокий бой, камни политы кровью, но нет ни одного трупа врагов. Если у них и были погибшие, они забрали с собой всех! Кроме одного. Это Эолад. Его труп они бросили.

— Вот оно что… — мрачно проговорил Арес. — Этот подлец предал нас, он выдал им пост у Белой скалы и показал дорогу сюда. Только вот какую?

— Думаю, они случайно столкнулись с возвращавшимся отрядом Этона, — произнёс Таурус. — Возможно, Этон что-то заметил и решил уничтожить их отряд, но ему не удалось.

— Сколько же их прошло сюда, к самым стенам цитадели, если они перебили отряд из двадцати трёх рыцарей, которые спали с мечами в обнимку и днём не выпускали их из рук, готовясь к бою?

— Неважно, сколько было этих разведчиков, Арес! — воскликнул Таурус. — Важно, сколько они теперь приведут сюда за собой!

— Десять тысяч? — спросил Элрик, тревожно взглянув на коменданта.

— Нужно перекрыть им дорогу, — проговорил тот. — Отправляйте людей, пусть взрывают мосты и карнизы, по которым проходит дорога. Пусть готовят диверсии на пути.

— На каком пути? — мрачно уточнил Гендрих. — Мы не знаем, по какой дороге они пойдут. — Мы не можем перекрыть все, у нас нет для этого времени и сил.

— Тогда мосты. Все дороги сходятся перед мостами, и миновать их нельзя. Взрывайте мосты и расставьте на дорогах караулы, чтоб подали нам знак, когда мимо них пойдут. А мы уже будем действовать по обстановке. Таурус, отбери надёжных людей, хорошо знающих горы, из тех, кто умеет обращаться с порохом и запалом, и тех, что метко стреляют.

— Нам не перестрелять всё войско, Арес, — напомнил Таурус.

— Нам не нужно всё войско, друг мой. Будет достаточно пристрелить их короля!

Обратно отряд Марка де Сегюра продвигался по горам почти без остановок, даже ночью они ехали по знакомой уже дороге при свете факелов, которые держали в руках. Люди и кони были измучены, но Марк всё гнал их вперёд, словно на пятки им наступал сам дьявол. Может, он и опасался погони, но, скорее всего, он торопился добраться до лагеря, чтоб сохранить жизнь хотя бы одному из своих лучших друзей.

Наконец, на исходе светлого дня они добрались до лагеря и, проехав прямо к шатрам лазарета, спешились. Кони их стояли, устало опустив головы и слегка пошатываясь. Людям тоже трудно было удержаться на ногах, и выбежавшие навстречу лекари и слуги не сразу поняли, кто из этих покрытых засохвшей кровью людей ранен, а кто просто измотан долгой дорогой.

Ламбера Марк передал Фабрициусу, лучшему из лекарей Сен-Марко, обещая озолотить его, если он выходит его друга. Фабрициус, не очень прислушиваясь к его обещаниям, деловито отдавал подручным распоряжения. Они внесли бледного, как смерть, бездыханного Ламбера в палатку и уложили его на широкую скамью. Фабрициус тут же склонился над его раной, а Марк стоял рядом в полной неподвижности, совершенно опустошённый потерями и безмерной усталостью.

Другие лекари уже осматривали кривой шов на ноге Фонтейна и снимали тугую повязку с руки Герлана. Наконец, Фабрициус вынес свой вердикт, сообщив, что любой другой на месте Ламбера уже отдал бы концы от такой кровопотери, но этот благородный рыцарь крепок, как бык, и теперь, когда опасность повторных кровотечений маловероятна, у него есть все шансы дожить до глубокой старости, если он снова не наткнётся на чей-нибудь клинок. Марк вздохнул с облегчением и уже хотел выйти, как вдруг услышал горестный возглас у себя за спиной и, обернувшись, увидел маленькую девушку в льняном переднике и грубом белом покрывале на голове, которая скорбно смотрела на Ламбера, а потом подошла к нему и положила руку ему на лоб.

— Ступайте, ваша светлость, о нём позаботятся, — произнёс Фабрициус, взглянув на Марка. — Как я помню, именно кавалер Ламбер привёз эту девочку к нам, и теперь она не отойдёт от него, пока он не придёт в себя. Она почти не говорит, возможно, не умеет, но у неё лёгкая рука, она хорошо ходит за ранеными и ловко делает перевязки.

— Я зайду позже, — проговорил Марк и вышел из палатки.

Ему пришлось наведаться к графу де Бове, чтоб доложить о результатах вылазки в горы. К счастью, Булатов и его спутники приехали раньше, и Юрий даже успел нарисовать для штаба чёткую и понятную карту маршрута, потому граф не задержал его надолго. Он с полным равнодушием воспринял весть о смерти перебежчика, отметив, что это сохранило для королевской казны внушительную сумму, ранее обещанную Эоладу за его услуги, и искренне посочувствовал барону в ответ на сообщение о гибели двух его людей.

— Мы похороним их с почестями, — решительно заявил он. — Это первые герои нашей новой войны, и они достойны прославления.

Небо над восточными скалами уже начало наливаться глубокой синевой, когда на холме в самом конце зелёной долины при свете факелов и под бой барабанов тела Ла Моля и Бенара были преданы земле. Пришедшие на похороны рыцари и гвардейцы расходились, а Марк всё стоял над кучей камней, сложенных на могильном холмике. Он вдруг подумал, что ему трудно уйти и оставить Ла Моля здесь одного, беззащитным в тишине чужой ночи на другом конце континента. Это было странно, но боль потери, словно, помутила его разум.

— Пойдём, Марк, — услышал он рядом полный сочувствия голос, и рука Карнача легла ему на плечо. — По нашему обычаю за ушедших следует выпить чашу вина.

— Да, по нашему тоже, — кивнул Марк и обернулся.

В стороне он увидел двух мальчишек-оруженосцев, только что похоронивших своих рыцарей. Сезар безутешно плакал, стараясь сдержать рыдания, а юный Альбер, оруженосец Бенара рукавом размазывал слёзы по лицу.

— Что теперь с нами будет, ваша светлость? — безнадёжно спросил Сезар, поймав взгляд командира.

Марк вздохнул и устало потёр лоб. Не его заботой было устройство судьбы этих мальчишек, но и бросить их здесь на произвол судьбы он не мог.

— У тебя ведь нет оруженосца? — без особой надежды спросил он, повернувшись к Карначу.

— Давай заберём их, — произнёс стоявший рядом с Карначом Валуев, с сочувствием смотревший на оруженосцев. — Будем считать, что это вроде как стажёры.

— Ну, да, — кивнул находившийся здесь же Игнат. — Я лично и от оруженосца не откажусь. Мне, как кавалеру, положено.

— Вот и бери одного себе на содержание, — проворчал Карнач, разглядывая Сезара.

— Да я не обеднею, — пожал плечами Игнат и пальцем поманил к себе Альбера. — Иди сюда, парень. Будешь мне служить?

— Конечно, — кинулся к нему юноша.

— Сын полка, — усмехнулся Игнат и хлопнул его по плечу.

— Идём, — проворчал Карнач и, махнув рукой, позвал за собой Сезара.

Он понятия не имел, что будет делать с оруженосцем, но решил, что разберётся с этим потом, а пока ему просто очень хотелось спать.

Все участники второй экспедиции в горы спали в своих палатках крепким сном, когда в шатре короля собрался военный совет. Барон де Сансер и граф де Бове тщательно изучили нарисованную Булатовым карту и записи донесений разведчиков о дороге в горах. После бурного обсуждения, они, наконец, достигли компромисса по многим вопросам и были готовы изложить свои предложения королю.