Красавица и Чудовище (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 51

Мое желание исполнилось. Тот вечер был последним, когда я ее видела. На следующее утро ее нигде не было. Несколько дней спустя ее тело выловили из реки. При полном макияже, в черном платье, в котором она была на похоронах, кусочек черной вуали все еще прилипал к ее волосам. Она потеряла туфли в реке, но из ее гардеробной пропали черные туфли Джимми Чу, которые она надевала на похороны.

Я ахнула от шока, и Мелания кивнула.

— Да, это была месть. Око за око. Жизнь за жизнь. Таков их путь, в данном случае я не могу его осуждать. В газете появилась статья о том, что ее так потрясла смерть сына, что она покончила с собой. Все в доме знали, что это неправда, но никто не говорил об этом. Никто не оплакивал ее. Но с тех пор хозяин изменился. Стал неузнаваем. Продал тот дом, купил это поместье и поселил здесь всех своих старых сотрудников, но почти никогда не приезжал погостить и никогда не приводил сюда женщин… до вас.

Я сделала глубокий вдох. История шокировала.

— О, боже. Какая ужасная трагедия.

— Да, ужасная. Теперь вы понимаете, почему он так отреагировал?

— Боже, он подумал, что я хочу убить его нерожденного ребенка. Неудивительно, что он хотел, чтобы я отдала ему ребенка после родов.

— Да, шрам так и не зажил. Если честно, я думала, он влюбится в вас, но, к сожалению, случилось это.

— Что мне делать? — прошептала я.

— Ничего. Он должен победить своих демонов и найти собственный путь к вам. Оставайтесь здесь и будьте собой. Однажды он поймет, что вы — не она. Вы — ангел, посланный спасти его жизнь.

Мои глаза наполнились слезами.

— Я так сильно люблю его, Мелания.

— Знаю, — сказала она и накрыла мою руку своей. — Но вы сильная, и можете это пережить. Только вы можете его спасти.

Глава 52

Скай

https://www.youtube.com/watch?v=t99KH0TR-J4

Queen — The Show Must Go On

Лука не вернулся ни через день, ни через два, ни через три, ни через четыре, ни через пять. Дни перетекли в неделю, затем в две. Мое сердце болело от его потери. Потом из Швейцарии вернулся папа. Я отправила сообщение на телефон Луки с вопросом: могу ли привезти отца в гости в Торрингтон-Холл на некоторое время. Объяснила, что свежий воздух, чистая, полезная еда и красоты природы пошли бы ему на пользу. Через час он отправил свой ответ.

«Да».

Я долго смотрела на сообщение из одного слова. Мне показалось, что сердце пронзил нож. В конце концов, я нашла в себе силы ответить ему.

«Спасибо. Это очень много значит для меня».

Потом я убрала телефон и пошла прогуляться. Я знала, что быть подавленной и несчастной вредно для крошечной жизни, растущей внутри меня, поэтому намеренно отвела свои мысли от Луки и стала размышлять о том, как мне повезло жить среди такого великолепия. А еще лучше, что папа с Лаурой тоже смогут приехать сюда и насладиться всей этой красотой. Снег начал таять, и я с нетерпением ждала весны.

Когда меня одолела усталость, я вернулась в дом. Мадам ждала с чашкой своего фирменного горячего шоколада. Я не знала, как она узнавала, когда мне больно, но она знала об этом всегда.

— Все хорошо, — мягко успокаивала она. — Не теряйте веру. Он придет в себя.

А затем я садилась у камина с чашкой вкуснейшего напитка.

Когда папа вернулся из-за границы, Серхио отправился за ним и Лаурой и привез сюда. Я была так рада его видеть. Он выглядел посвежевшим и живым. Кожа утратила бледность. Что касается их, то они не могли поверить, насколько прекрасен Торрингтон-Холл. Они ходили повсюду в ошеломленном оцепенении. Я разместила их в восточном крыле, где они могли уединиться. Также я знала, что Лаура захочет пригласить Диану к себе, и подумала, что таким образом она может войти через восточный вход и пройти прямо в их апартаменты. И мне не нужно было бы ее видеть.

Мы с папой вместе гуляли по территории поместья. Разговаривали и смеялись. Однажды он положил руку мне на живот и со слезами на глазах сказал, что так гордится мной, что иногда ему кажется, будто сердце вот-вот вырвется из груди.

Недели перетекали в месяц.

Однажды ночью я крепко спала, когда почувствовала, что он подошел ко мне.

Я мгновенно раскрыла объятия, и он стянул мою одежду через голову, спустил трусики с моих ног и вошел в меня. Я ощущала запах алкоголя в его дыхании, когда крепко прижималась к нему, пока он овладевал мною, как одержимый. Как мужчина, который больше не мог терпеть и сорвался.

Когда я кончила, все внезапно закончилось очень быстро.

Лука отстранился от меня и сел на край кровати, запустив руки в волосы. Я знала, что он еще не кончил. Он выглядел таким измученным, что мое сердце обливалось кровью за него. Когда я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, он отпрянул и посмотрел на мое обнаженное тело так, как человек, презирающий свою слабость, смотрит на объект своей зависимости. Со стоном отвращения к самому себе он встал, застегнул молнию на брюках и вышел.

Я привыкла разговаривать со своим ребенком, поэтому положила руку на живот и сказала своей маленькой семечке, что все будет хорошо. Папочке просто нужно снова найти дорогу домой. Наступил День Святого Валентина. Лука так и не пришел и даже не позвонил. Мадам купила мне кексик с красным сердечком и открытку. Сообщение на открытке гласило: «Однажды». Однажды.

Однажды утром я проскользнула в его спальню. Он не появлялся там уже несколько недель, но в воздухе витал слабый запах его одеколона. Я подошла к его кровати и легла на нее. Очевидно, наволочки сменили давным-давно, но я все равно уткнулась лицом в подушки. Когда я повернула голову и посмотрела на прикроватную тумбочку, то обнаружила, что смотрю в смеющиеся глаза маленького темноволосого мальчика. Я протянула руку и коснулась невинного личика. Он казался таким живым, таким жизнерадостным.

Боже, как она могла? Как она могла?

Один месяц превратился в другой, затем еще в один. Я сходила на УЗИ.

— О, посмотрите на его маленький стручочек, — пошутила медсестра.

По возвращении домой я со слезами на глазах объявила Мелании:

— Это мальчик.

— Время для горячего шоколада, — сказала она с грустной улыбкой.

Я сидела у камина и спокойно пила горячий шоколад. Готовилась позвонить Луке. Когда последняя капля напитка исчезла, я взяла телефон и набрала его номер. Он ответил после третьего гудка.

— Сегодня я ходила на УЗИ. Это мальчик, — прошептала я.

Он издал какой-то звук. Нечто среднее между всхлипом и стоном боли. Затем линия оборвалась. Я опустила телефон и ласково коснулась руками своего увеличившегося живота.

— Видишь, твой папочка так сильно тебя любит, что даже не смог говорить, — сказала я своему нерожденному сыну.

Затем отправилась на поиски Мелании. Она стала мне как мама. Лаура так до конца и не смогла стать мне настоящей мамой, потому что Диана была такой собственницей по отношению к ней. Теперь Мелания воплотила в себе тот образ, о котором я всегда мечтала. Я легла на ее кровать и, должно быть, заснула, потому что, когда проснулась, было утро, а Мелания уже ушла. По вмятине на ее подушке я поняла, что она спала рядом со мной.

Пришла весна, и это было прекрасно. На территории расцвели поля нарциссов. Утренняя тошнота и усталость исчезли, и я часами гуляла по прекрасной местности. Папу отправили на операцию. Я надеялась увидеть Луку в больнице или что он хотя бы позвонит, но так и не дождалась. Однажды я наткнулась в больнице на Диану и увидела, как она направляется в мою сторону, не сводя глаз с моего живота, но я развернулась и пошла прочь. Я не позволю ее ядовитым глазам касаться моего ребенка.

Он был моим подарком Луке. Самое ценное, что я могла ему дать.

В доме поселились две медсестры. Они заботились о папе днем и ночью, и он быстро окреп. Возможно, так влиял Торрингтон-Холл. Возможно, вся любовь, которую мы с Лаурой вложили в него, но его выздоровление удивило даже врачей.