Ноша хрономанта (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 52

— А мы эти договоренности признаем недействительными! Нам нужны эти вещи! — Усмехнулся главарь стихийно образовавшегося профсоюза, а после обернулся на свою группу поддержки. — Верно, мальчики и девочки?! И мы требуем...Кха!

Алебарда намного хуже подходит для внезапных колющих ударов, чем копье, ибо тяжелая, зараза. Но много ли нужно, чтобы пропороть штыком на её конце ткань обычного офисного костюма и мягкую человеческую плоть? Сбросив оружие с плеча, где оно до этого спокойно лежало, я перехватил его поудобнее и одним резким движением пропорол брюхо отвлекшегося главного смутьяна, заставив его с сиплым стоном боли согнуться как червяк и обхватить обеими руками древко в тщетных попытках вытащить из живота глубоко вонзившийся туда кусок стали.

— Вы можете на меня работать. Вы можете на меня не работать. Но обманывать или обворовать себя я не позволю! — Сообщил я собравшей толпе, а после выдернул алебарду из живота умирающего человека, который немедленно упал, безуспешно пытаясь руками остановить кровотечение из безусловно смертельной раны. На Земле его могли бы спасти, если бы быстро доставили бригаде квалифицированных хирургов со всеми необходимыми инструментами. Здесь бы тоже справились, хватило бы одного хорошего зелья или нескольких склянок, содержащих не самые качественные элексиры. Вот только сомневаюсь, что кто-то из его соратников пойдет на такие расходы, даже если имеет при себе подобную заначку. — Кто хочет прекратить наше сотрудничество — выданные вам инструменты на землю. И сделанные ими лопаты тоже. Увижу вас рядом с одной из наших старых ловушек — убью. Прямо как этот вот кусок дерьма!

В свои слова я влил некоторую толику энергии, впервые использовав полученную вместе с классом вождя способность. Да, подобными инструментами как бы полагалось подбадривать...Но запугивать, как я знал по опыту общения с обладателями подобных лидерских классов в снах о будущем, тоже было можно! И лишней убедительности прозвучавшим звукам придал новый удар алебарды, которая с размаху опустилась остро наточенным стальным полумесяцем на голову умирающего, прервав его страдания и развалив башку главаря на две неравные половины.

— Бальтазар! — Первым отреагировал на происходящее Диего, сбрасывая с плеча ружье, но по счастью не направляя его на меня...Впрочем и на отшатнувшихся с инстинктивными вскриками рабочих тоже не направляя. — Какого черта ты творишь?!

— Защищаю наши инвестиции, — ответил я правду и ничего кроме правды. Первое холоднокровное убийство, которое повисло на моей совести в этой временной линии, на удивление оставило душу и разум практически невозмутимыми. Возможно, сказались последние дни, в которых жестокости и крови более чем хватало, возможно дело было в снах о будущем, которое не должно случиться, а возможно список жестоких маньяков-социопатов стоило бы и пополнить. Мной. — А именно те три с половиной тысячи империалов, которые мы потратили на закупку топоров, пил, стамесок и наждака. В общем, всего того, что этот вор возвращать не собирался...

— Убийца! Бей его! — Выкрикнула какая-то истеричная дамочка, сделав шаг вперед и замахиваясь тоненьким легким копьецом...Но потом заметила, что этот шаг она сделала в гордом одиночестве, как-то стушевалась и умолкла. А когда уже я двинулся навстречу ей, демонстративно замахиваясь алебардой, то она мигом осознала, что за свою тягу к справедливости может поплатиться собственной головой и с криком ужаса кинулась наутек, то ли выронив от страха свое оружие, то ли сознательно выбросив его, дабы драпать не мешало.

Риск, что нас или во всяком случае меня попытаются убить, конечно существовал...Но я счел его достаточно низким, чтобы рискнуть. Эти люди не привыкли смотреть в лицо смерти, им было очень сложно переселить себя и шагнуть навстречу большой и страшной окровавленной алебарде, которая может вонзиться прямо в них. Вдобавок на мне кольчуга, которую не так-то просто пробить ножом или лопатой. Конечно, достаточно большая толпа обязательно бы одержала победу в нашем противостоянии, но многие бы оказались убиты или искалечены, что в условиях Тренировочного Лагеря было почти так же фатально. И взрослые люди, прошедшие первоначальный отбор Бесконечной Вечной Империи на наличие хотя бы минимальных мыслительных способностей, не могли этого не понимать.

— Дамы и господа, кажется, вы забыли, что вам тут не Земля? И за свои слова, действия или бездействие придется отвечать самим. Я со всеми стараюсь быть вежлив и беру лишь малую часть общей добычи, а вы меня считаете эксплуататором, негодяем и чуть ли не злом во полоти...Вот только большая часть альтернатив станет подгонять вас пинками или плетью, а после оставит лишь малую часть добытого тем, кто сделал всю работу, да еще и заставит спеть хвалебную оду в честь их щедрости. — Возможно, я немного сгустил краски, но именно что немного. К настоящему времени большая часть тех землян, которые проживали вблизи Серого Перекрестка и сумели избежать рабского ошейника сколотили свои артели охотников-собирателей, глядя на наш пример, но отношения у них в коллективах выстраивались довольно шаткие, судя по замеченным краем глаза дракам и даже поножовщикам, доходы были заметно скромнее. Складывалась разница в количестве трудовых ресурсов и первоначального капитала. Редкие исключения, которые за счет своих навыков умудрялись добиваться неплохих результатов даже относительно мелкими группами, скорее подтверждали общее правило. — Вы можете уйти. Даже сейчас можете, после того как почти ограбили нас. Я вам не хозяин, мне принадлежит лишь та собственность, которую вам для работы одолжили. И потому прошу всех желающих на выход, можно бегом, можно медленным шагом...Но знайте! Обратно уже никого не приму, даже если станете со слезами валяться в ногах. А настоящие дела, которые позволят покинуть Тренировочный Лагерь не рабом и не нищим голодранцем, а человеком сильным, обеспеченным и готовы к проживанию в Бесконечной Вечной Империи вместе со своими близкими, у нас только начинаются! Вы видели, что мы делали с пойманной дичью. Вы знаете, зачем это было надо. А теперь подумайте немного и решите, кем вы хотите быть после возвращения на Землю — кормовой базой, которую загнали под ярмо и держат в черном теле, дабы удобнее было поборами облагать или все-таки квалифицированными специалистами, перед которыми на задних лапках прыгают!

Большая часть мятежных элементов поколебалась, видимо пребывая в сомнениях уйти ли им на вольные хлеба или остаться под управлением жестокого, но все же эффективного и вместе с тем не сильно жадного лидера, но все-таки решила остаться. Те, кто изначально не примкнули к требующим перемен личностям, вообще делали вид, будто они горой стоят за сохранение существующих порядков и о перераспределении доходов вкупе с насильственным отъемом средств производства даже и не думали. Но некоторые ушли, бросив на землю свои инструменты. Кто-то даже демонстративно сплюнул в мою сторону шагов с пяти, а после резко пустился наутек, видимо ожидая, что я кинусь за ним следом с алебардой наперевес...Вот только зачем бегать самому, если можно кинуть подобранный с земли камень? Голову любителю разбрасываться своими телесными жидкостями подобранный из под ног снаряд не проломил, но вызвал явственный вопль боли и заставил его драпать еще быстрее, держась рукой за пострадавшее место, которым следовало бы думать, а не только есть. Повезло придурку, что пожалел его и не вытащил кинжал из-за пояса.

— А ведь я подозревал, что ты все-таки окажешься бандитом, Бальтазар, — печально вздохнул Диего, не выпуская из рук ружье, хоть и не направленное на меня, но явно готовое к бою и лишь краем глаза наблюдая за тем, как уходят те, кто решил покинуть нашу группу. Оливия тем временем блевала в ближайших кустах. Для девушки вид жестокого убийства, причем не какой-то твари, а такого же человека, как и она сама, оказался чрезмерен.

— Прошу тебя не путать аморальное беззаконие с поддерживанием дисциплины жестокими методами. Жестокими, но необходимыми. — Слова немолодого уже бразильца неожиданно задели меня довольно глубоко. — И, пожалуйста, не стоит высказывать свои претензии мне при всех, тем более эти все больше и дела не имеют, кроме как стоять и на нас глазеть. Давай сначала займем народ делом, а потом уже ты мне объяснишь свою точку зрения.